если они не принадлежали нашим новым знакомым (мохоголовому Эзу, ивому Аю и гармоничной ехидне Уру), я все равно махнула рукой, прощаясь навсегда. Забыть встречу с таинственными хранителями мирового источника, не получится никогда.
Полет был тяжелым. Виды наипрекраснейшие, не трясло и не укачивало. Но почему-то Лияр, или главарь птичьей стаи, решил лететь почти без остановок. И это было потрясающе выматывающим испытанием.
Соне повезло, разделив седло с командиром, она почти весь полет проспала, под легким воздействием светлой силы. А я такой чести не заслужила и страдала большее время полета. Видимо, служителю самому Пресветлому так сильно хотелось нас увидеть, что он решил пренебречь всеми анатомическими законами. Других объяснений я не находила.
Я была самым счастливым темным одаренным, когда стая грозовых орлов приземлялась, давая отдых уставшим крыльям и моей способности накапливать жидкость.
Летели мы и тогда, когда черное ночное одеяло опустилось на землю, укрывая всех своих подопечных. Ночь была так темна и безоблачна, что до звезд, казалось, можно дотянуться рукой.
Сияющих точек на небосводе было великое множество, больших и маленьких, ярких и тусклых, теплых и холодных. Одни звездочки скапливались в дружные хороводы, а некоторые предпочитали гордое одиночество. Но одно их объединяло – это безграничное светящееся дивное великолепие. Кто знал, может дары – это и есть продолжение этих далеких сияющих искр. Ведь отсвет дара так похож на свет далеких звезд, а сам источник – это когда-то давно падшая звезда, которая награждала нас, смертных, по собственному усмотрению.
Похожие предположения я строила еще долго, пока на горизонте не обнаружилась высокая стройная башня, которая обросла домами, как тощий пень грибами, выглядело поселение служителей Пресветлого полноценным городом.
На самой верхней точке высоченной башни ордена горел огонь ожидания. И ждали в этих каменных стенах именно нас: темную ведьму – Алику и ее дочь в компании неполноценной боевой четверки служителей.
На самом верхнем ярусе был расположен огромный балкон, где уже стояла темная фигура в длинном балахоне, ее было сложно разглядеть в ночи. Несмотря на то что балкон был довольно вместительной площадкой, помещалась на нем всего одна птицы, учитывая размах крыльев грозовых орлов.
Стае пришлось по очереди высаживать своего седока и тут же срываться с парапета, покидая башню светлых. Орлы вместе с поклажей были последними. Их нужно было разгружать.
Как только главный самец орлов скрылся в ночи, с руки фигуры закутанной в синий балахон сорвался небольшой переливающийся золотой светлячок, который в спешке удалился вслед за величавыми пернатыми.
Нас встречал сам лидер ордена – служитель самому Пресветлому. Он, по всей видимости, передавал питомцу послание, а может, и благодарность за верную службу.
Но заострять на этом внимание у меня не было сил и желания. Я еле стояла на трясущихся ногах, мне хотелось есть, в уборную и спать. Я даже не смогла определиться, какое из желаний ведущее. Я сразу нашла глазами свою спящую дочь. Она трогательно и доверчиво лежала на руках у белого командира Лияра.
И я заново осмотрела всех серокожих воинов. Немногословного и простоватого великана Гиура, который снова меня удивил тем, что так и не вернул маску, но шлем прикрывал его очаровательную лысину. Оглядела с ног до головы не без удовольствия такого притягательного и поразительного мужчину Харна, к которому меня тянуло с необъяснимой силой. Темные кудряшки небрежно путались у него на голове, и их так и хотелось подергать, а лучше запутаться пальцами и ласково перебирать. Конечно же, не обошелся без моего внимания и командир – гордый, но справедливый, суровый, но надежный, Лияр. Кажется, я даже прониклась к этим ненормальным светлым теплыми чувствами, которые могли бы стать дружбой, а одного, так вообще, готова была забрать себе.
Наконец, на свет вышел старик. Я чуть не упала, когда узнала в нем старца из мутных видений. Седые волосы до самого пола, такая же длинная темно – синяя мантия с капюшоном, деревянный посох в левой руке. Кожа его была настолько бледной и тонкой, что выпирали темно – серые извилистые вены, а глаза были уставшие и выцветшие, огонь Пресветлого в них еле-еле теплился.
– Рад приветствовать Вас и добро пожаловать в обитель света, дитя темного порождения! – раздался голос старца. – Я давно уже ждал вашего появления.
Глава переключился на командира боевого отряда и приказал:
– Лияр, распорядись проводить кого-нибудь, помочь девочкам добраться до комнат. Сам загляни ко мне.
Под кем-нибудь он явно имел ввиду Харна. Лияр скупо кивнул и бережно и очень аккуратно передал со своих рук на руки Харна мою дочь. Гиур махнул всем и, не оборачиваясь, удалился. А мы все, не сговариваясь, неторопливо двинулись в шаг служителя самому Пресветлому к двери, ведущую на лестницу.
– Стар я уже, – проговорил он, – И осталось еще не долго. А где четвертую потеряли?
– Доложу позднее, – черство ответил Лияр.
Очень долго и нудно мы все спускались по бесконечной круглой лестнице с отвратительными неудобными ступеньками. Молча шли по анфиладам с высокими потолками, по открытым террасным переходам, продуваемыми всеми ледяными ветрами этого мира. Никаких украшений, ваз, цветов – ничего, один сплошной серый скучный камень и холод.
Спуск давался старцу сложнее всего. Я обратила внимание, что, не заметно для самого лидера ордена, Лияр помогал ему ниткой золотой и сияющей силой, совсем не много, чтобы старец не почувствовал. На каком-то из ярусов мы разошлись: я последовала за Харном, а командир со служителем самому Пресветлому продолжили спускаться.
Повезло, что мы не встретили по пути ни одного служителя. Не хотелось даже думать, что было бы, если кто-то из светлых встретил темную в обители света, праздно разгуливающую… непозволительно живую.
В пустом коридоре было обилие закрытых дверей. Перед одной из них Харн остановился и слегка замялся, то ли он не хотел нас туда впускать, то ли еще была какая-то причина. Не хотелось терять время, и я тихо спросила:
– Что такое?
– Это комната закреплена за мной. Боюсь, она не придется тебе по вкусу, – ответил он.
– А разве орден предоставляет выбор? – спросила я, полушутя. Мне представлялось, что здесь все для всех одинаковое и не очень удобное.
– Есть комнаты для гостей, их всего две. Но мне хочется показать тебе свою, – заключил Харн.
– Открывай. Обещаю не пугаться разбросанных носков, – с тихим смехом ответила я.
Конечно, я не ожидала и намека на беспорядок. Светлые
