Исходя из того, что я видела, Джонсон точно знал, что означало это сияния, и он повернулся ко мне, я увидела вспышку страха в его глазах, я смаковала его, удерживала его страх, позволяя чувству победы обволакивать меня.
Однако, эмоции были краткосрочными, до того момента, как я поняла, что Джонсон не собирается так просто сдаваться.
И уж если он и собирался проиграть, то он наверняка намеревался утащить меня за собой. И чтобы доказать это, он бросился ко мне, нож все еще в руках, целясь в мое сердце.
— Нет! – Киэра бросилась вперед, оттолкнув меня с пути. Я споткнулась, когда нож Джонсона вошел глубоко в ее живот. Пока крик боли и ярости Киэры отдавался эхом в пещере, он вытащил нож, повернулся ко мне, и на мгновение я застыла, пораженная картиной того, как моя сестра приближается ко мне с ножом.
Затем он рванул ко мне, и изображение пропало, вытесненное тяжелой, холодной реальностью.
Я уклонилась, спасаясь от лезвия, но он выставил ногу, я упала, и он выбил сосуд из моих рук. Я закричала и потянулась за ним, но мои пальцы хватали воздух, все было зря.
Я не смогла поймать его.
Сосуд грохнулся и разлетелся на тысячи кусочков.
Он разбился, а я была в ярости. Я прыгнула, бешенство меня захлестывало. Я не была уверена, что собиралась сделать. Может выбить ублюдка из своей сестры. Но у меня не было шанса. Потому что Роуз застыла, ее голова откинулась назад, и она кричала.
Она начала кричать, как будто кости внутри нее перестраивались. Как будто я смотрела сцену из фильма ужасов. Шла битва, и шла она внутри Роуз.
Я услышала легкий вздох и поторопилась к Киэре, обнаружив ее рану, я с усилием надавила на нее. Лезвием я разрезала запястье, но боялась, что моя кровь не исцелит, возможно, это лишь прибавит ей немного времени. Рана была слишком плохой, и ей оставалась лишь пара секунд.
— Прости, — сказала Киэра, едва слышным голосом.
— Простить? За что тебе просить прощение?
— За то, что думала плохо…о тебе.
— Все в порядке, — сказала я, вороша ее волосы, – Все в порядке.
Она почти счастливо улыбнулась, и как будто в ее словах не было больше боли.
— Киэра?
— Он приятный, Лили. Свет. Мирный.
А потом ее не стало. Мой партнер, мой друг, покинула этот мир, и я держала лишь оболочку.
Я почувствовала слезы, бегущие из моих глаз, но поняла, что, не смотря ни на что – улыбалась.
«Свет», — сказала она. И я думала, что это было очень важным.
Я бережно держала ее голову, понимая, что я потеряла сегодня не только Киэру. Сосуд разбит. Я рискнула жизнью Роуз и проиграла, господи, проиграла.
Я снова пыталась защитить ее. Я отчаянно проигрывала.
Я уже не пыталась сдерживаться. Я сдалась. И я плакала.
Тем временем, помятое и перекошенное тело, в котором шла ужасная битва, упало на землю.
И очень явно умирало.
Я положила голову Киэры на землю и поползла к Роуз, мои пальцы ощупывали ее лицо и волосы.
«Господи, что я наделала?»
Я подняла голову и увидела, что Дьякон вернулся в свое тело.
– Прикончи ее, — сказал он, в голосе звучала мрачная решимость, – Прикончи ее, пока он не вернулся.
Я подняла нож, но так и застыла, не способная продолжить. Не способная убить свою маленькую сестру.
— Черт, Лили, доверься мне.
Ужас промелькнул в глазах Роуз, но я не знала, был ли это Джонсон или моя сестра.
Слезы заслонили мое зрение, и казалось, голос Дьякона наполнял пещеру.
— Сейчас, Лили! Ты должна это сделать сейчас! Поверь мне!
Я колебалась лишь мгновением дольше. Потому что, черт возьми, я это сделала. Я доверилась Дьякону. Более того, я знала, что не должна была позволить Джонсону вернуться в тело.
Не важно, что я сейчас сделала, я проиграла. Моя сестра была по-настоящему мертва.
Слезы катились по моему лицу, и я вонзила свой нож в сердце Роуз.
Я рухнула на землю рядом с ней, наблюдая за тем, как кровь вытекает из сестры. Я чувствовала себя такой же мертвой, как и она, и даже запах крови не возбуждал меня. Я просто лежала там, потеря, глубина моей ошибки тяжело давили мне на сердце.
Рядом с телом Роуз пошевелилась Киэра. Затем дернула ногой и села. Ее пальцы схватились за ножевую рану, глаза расширились, когда она посмотрела вниз и увидела, что исцелена.
Когда она посмотрела на меня, я увидела это в ее глазах, даже прежде, чем она произнесла что-нибудь.
– Лили? – спросила моя сестра, – Что случилось со мной.
Догадка прошла сквозь меня, теплая и мягкая, как одеяло. Я посмотрела на Дьякона, потому что не знала ответ. Все, что я могла сделать – проползти по полу к ней и прижать ее к себе.
— Я вытолкнул ее, — сказал он, – Вытолкнул ее, и пока держал Джонсона в ее старом теле, Роуз обрела новый дом.
— А Джонсон?
Он посмотрел вверх на воздух.
– Его душа все еще не здесь. Я думаю, он найдет свое тело и соединиться с ним, – он встретился со мной глазами, – Сейчас, он не проблема.
Я посмотрела вверх на Дьякона глазами, полными слез.
– Спасибо, — сказала я, – Спасибо.
Но это был не конец. Потому что, когда я вцепилась в сестру, вихрь замедлили скорость, окончательно распахнувшись, и явил не Пэнемю, а Гавриила.
— А вот теперь все закончится, — сказал он, протянув руки и используя свою силу, которая протащила меня через комнату, в его ждущие руки.
Гавриил крепко держал меня, его захват был силен, его массивное тело волнами источало энергию. Мои ребра были прижаты к нему с одной стороны, и хотя он держал меня лишь одной рукой, у меня не было возможности освободиться. Он держал меня, и держал хорошенько.
— Черт побери, — сказала я, борясь, – Что тебе от меня нужно?
— Что мне нужно? – спросил он, его голос был низким и опасным, как приближающийся поезд, – Спроси лучше чего мне не нужно.
Я перестала бороться, его слова вызывали любопытство и беспокойство.
– Ладно, — сказала я медленно, – Чего тебе не нужно?
— Смотри, — сказал он, прижимая свободную руку к моему лицу и заглядывая мне в глаза, – И узри.
Шок видения накрыл меня немедленно. Не было ни барьеров, ни сопротивления. Он хотел пустить меня к себе в голову, чтобы я знала, что знал он. Видела, что видел он.
И то, что я увидела, было ужасным, кошмарным, и странно, необычно, ужасно соблазнительным.
Тысячи демонов. Нет, больше. Миллионы. Миллионы и миллионы.
Все собрались у врат. Все ожидали слияния.
Оно приближалось… приближалось…и они приготовились к прорыву.
Ближе и ближе, с каждым движением стрелки часов, звезды становились в ряд, измерения смещались, и путь между адом и землей больше не был заблокирован.
