– Ты слишком много на себя берешь, вампир, – процедил Конлан.
Слова прозвучали резко, точно свист кинжалов, готовых ранить врага – или же пока предостеречь его.
Серай это не впечатлило.
Дэниела, похоже, тоже.
– Дважды подумай, прежде чем указывать мне, что я могу и что не могу делать, атлантиец, – проворчал вампир.
Серай на мгновение задумалась, а затем подняла руки ладонями вверх и призвала небольшие энергетические сферы, явно давая понять, что не беззащитна. Принцесса подождала, пока не привлекла внимание всех троих, когда Дэниел и Конлан наконец перестали глупо и по-мужски выпендриваться друг перед другом.
– Никто не смеет указывать, что мне делать, меньше всего ты, принц-дитя. Ты потерял всякое право советовать мне, как поступать в будущем, когда бросил меня в хрустальной темнице и сошелся с человеческой женщиной, – сказала Серай.
Конлан вытаращил глаза и приоткрыл рот. Вероятно, не привык к тому, что кто-то ему перечит. Что ж, тем хуже для него.
Она склонила голову, вспомнив еще кое-что:
– Прими мои поздравления по поводу заключения брака и рождения наследника. Надеюсь, с матерью и ребенком все в порядке.
– Да, с ними все хорошо, и Райли не терпится познакомиться с вами. Если… если, конечно, вы согласны, – напряженно закончил Конлан, вероятно, осознав, насколько неловкой будет эта встреча.
«Здравствуй, жена моя, познакомься с женщиной, которая должна была стать моей женой. Давайте обсудим все это за бокалом вина».
Серай улыбнулась, представив себе картинку, и испарила энергетические сферы.
– Хорошо, что у вас есть чувство юмора. Вам оно пригодится, – заметил Вэн. – Но у нас мало времени. Не хотите рассказать нам, что произошло? Как взорвалась анабиозная капсула?
Он посмотрел на Конлана, и тот, похоже, что-то мысленно сказал брату. Вэн кивнул и повернулся к Серай, беря ее за руки. Дэниел напрягся и шагнул ближе, но больше ничего не сделал. Она чувствовала, насколько вампир доверяет по крайней мере этому молодому принцу и все-таки уважает Конлана.
– У нас очень плохие новости, – сказал Вэн совершенно серьезно. – Делия… мертва. Какой-то сбой в магии «Императора», и…
Серай перебила его и отняла руки.
– Я знаю. Я почувствовала ее смерть. Другие тоже умрут, если я как можно скорее не найду аметист; это тоже мне известно. Вы за этим сюда пришли? Разумеется, не за тем же, чтобы твой брат соизволил извиниться передо мной за все эти годы заточения.
– Я извинялся перед вами, Серай, – возразил Конлан, подходя ближе и глядя ей прямо в глаза. – Вы, разумеется, тогда спала, но как еще я мог это сделать? Наши лучшие умы пытались решить проблему анабиозных капсул, чтобы мы смогли освободить вас и других, но, похоже, «Император» уже какое-то время плохо работал, о чем мы понятия не имели.
– Как такое возможно? Почему будущий король Атлантиды не знал, что шестеро оставшихся граждан древнеатлантийской цивилизации рискуют умереть ужасной смертью в хрустальных капсулах? Нас держали в заточении на тысячелетия дольше обещанного.
Конлан с досадой вскинул руки.
– Откуда мне знать, что вам прежде обещали? Все записи о тех событиях утрачены.
Серай, беспокойно шагавшая туда-сюда по поляне, развернулась и с удивлением переспросила:
– Утрачены? Утрачены? В подводном городе, заточенном в своей собственной тюрьме – всеобъемлющим куполом? Куда, прошу, расскажите мне, о верховный принц Конлан, могли подеваться те свитки?
Она повернулась к Вэну и склонила голову, словно вежливо интересуясь:
– Неужели гигантская рыба проплывала мимо и украла их? Неужели народ Атлантиды устал от обычной пищи и закусил свитками?
Вэн поперхнулся, и Серай закатила глаза и повернулась обратно к Конлану.
– Неужели дети Атлантиды решили использовать их в качестве туалетной бумаги? Прошу, принц Конлан, о, будущий король, расскажите, как ваши предки умудрились утратить информацию, которая бы нас освободила?
Дэниел вдруг подскочил с земли и взмыл вверх, исчезнув в воздухе. Серай посмотрела ему вслед, не понимая, с чего это маг оставил ее в такой момент.
Неужели она показала себя такой стервой, что Дэниел решил сбежать?
Но не успела она хорошенько задуматься над этой неприятной мыслью, как он уже вернулся, молча опустился с небес и легко приземлился рядом с Серай. Вампир обнял ее за плечи и поцеловал в макушку.
– Извини, мне что-то показалось. Это всего лишь зверь. – Он улыбнулся атлантийке. – Ты так хорошо сама справляешься, что я знал: ты не будешь возражать.
Серай импульсивно поднялась на цыпочки и поцеловала Дэниела.
– Спасибо тебе.
Когда она повернулась, то заметила, что Конлана почти трясет от сдерживаемой энергии.
– Вы не можете связаться с вампиром, Посейдон никогда этого не позволит.
– О, так же, как атлантиец не должен жениться на человеке? Конлан, ты настоящий лицемер!
Вэн отошел на несколько шагов и сел на камень.
– Она права. И это не просто вампир, это – Дэниел, который сотни раз спасал наши жизни и жизни многих атлантийцев.
– Дэниел – вампир, – заявил Конлан сквозь стиснутые зубы. – Она – принцесса древней Атлантиды, женщина с голубой кровью правящих старейшин, которой суждено однажды стать королевой…
– Если посмеешь заикнуться о программе размножения, я буду швырять в тебя энергетические сферы, пока не заплачешь за мамкиной сиськой, – мило предупредила Серай.
– Кстати о взрывах – я стою здесь, – на удивление весело заметил Дэниел. – Если хотите обсудить, достоин ли я быть с Серай, то можете обращаться прямо ко мне.
– Тебя это не касается, – проворчал Конлан.
– Вообще-то касается, так как не больше часа назад он помог мне избавиться от жуткой обузы – моей девственности, – сообщила Серай, чувствуя мелочную радость от возможности сообщить об этом Конлану.
Вэн снова присвистнул, но Конлан отступил на пару шагов, словно она его ножом пырнула. Верховный принц пронзил Дэниела таким гневным взглядом, что им можно было бы убить.
– Я придушу тебя голыми руками. Я… – Конлан буквально исходил яростью.
– Ты ничего не сделаешь, так как не имеешь права ни злиться, ни защищать, ни угрожать, – перебила его Серай. – Однако мне интересно узнать, что скажет верховная принцесса Райли о такой твоей реакции.
– Я веками считал, что моя обязанность – защищать вас, – наконец ответил Конлан. – Я не… не знаю, как перестать, особенно, когда думаю, что одна из наших самых опекаемых представительниц, отдается мужчине без души.
