— Что?
В холодных глаза куратора вспыхнули искры, он внезапно тепло мне улыбнулся и даже положил свою ладонь поверх моей… Левое запястье немедленно отозвалось лёгким покалыванием, но я не обратила на это внимание, поскольку впервые видела непроницаемое лицо Адриана Верлена таким живым, даже приятным, а глаза — сияющими.
— Ты и правда умница, — повторил он, улыбаясь. — Я совершенно забыл о том, что Занин брала образец моей крови при отравлении, чтобы изготовить противоядие.
Я вздрогнула, в моей голове вспышкой возникло воспоминание.
— И… у неё оставался образец?
— Да, она попросила разрешения провести исследование, но… — Верлен нахмурился, взгляд снова погас, улыбка сползла с тонких губ, — неужели Занин одна из заговорщиц.
— Лорд Верлен, — прошептала я онемевшими от страха губами. Не предполагала, что произносить обвинения в чей-либо адрес так страшно. — Жоэль Дидье разбил шкаф с образцами крови… случайно.
Куратор посмотрел по сторонам и коротко приказал.
— Больше ни слова здесь. Идём.
Он расплатился по счёту, схватил меня за руку, и мы телепортировали прямо из зала ресторана к зданию Управления внутренних дел Лланарэ.
— Чем могу помочь? — сухо осведомился дежурный на посту охраны таким тоном словно хотел послать нас куда подальше, а вовсе не помогать чем-либо.
— Мы к главному следователю.
— Вам назначено?
— Нет, сейчас назначим, — отрезал Адриан и активировал режим вызова собеседника на браслете.
— Это Верлен. Стоим в приёмной с Перье, у нас сведения по делу. Хорошо. Теперь назначено, — любезно пояснил Верлен. Дежурный хотел было что-то возразить, но в этот момент завибрировал его собственный браслет. Он приложил палец к уху, выслушал говорящего, после чего пропустил нас с недовольной гримасой.
Кабинет Феба Траупа показался мне довольно мрачным, хотя и потрясающе оснащённым. Чёрные стены, матовые тёмные окна, словно господин следователь терпеть не мог солнечный свет и вообще саму радость. Посреди огромного кабинета стоял огромный сенсорный стол, над которым активирована голографическая карта столицы.
Выслушав мою историю, господин следователь задал вопрос.
— Вы позволите мне самому просмотреть ваши воспоминания?
— Нет! — воскликнула я.
— Исключено, — отрезал лорд Верлен.
С жуткой ухмылкой на лице господин Трауп перевёл взгляд с меня на куратора и обратно.
— Я понимаю, почему Кетро подозревает вас в использовании любовных зелий, леди Перье. Вы оказываете сильное влияние на лорда Верлена.
Удивлённо оглянулась на куратора, но встретила лишь привычный холодно-отстранённый взгляд.
— Я обязуюсь не смотреть никакие другие её воспоминания Адриан, если она добровольно покажет мне именно этот момент, я больше ничего не увижу.
На моё плечо внезапно легла рука Верлена.
— Если не хочешь — не нужно.
— Я могу заметить детали, которые упустила леди Перье, — заметил Трауп с лёгкой улыбкой.
— Хорошо, — решилась я. — Только урок, на котором это случилось.
Следователь положил мне шершавые ладони на виски и посмотрел в глаза.
— Вспоминайте занятие с самого начала, — попросил он. — Как вы вошли, кто где сел, о чём шла речь, все детали.
И я вспоминала, старательно показывая следователю мгновение за мгновением. Он сдержал слово, внимательно просматривал урок и не пытался вызвать во мне никакие другие воспоминания. Наконец, Трауп закончил, в голове тут же зашумело, мир качнулся и в то же мгновения меня подхватили на руки со словами.
— Ты всё равно перестарался, Трауп.
— Мне нужны были детали. Всё с ней будет в порядке.
Они говорили что-то ещё, но шум заглушил все посторонние звуки. Я была совсем не в порядке. Верлену пришлось тащить на руках моё полубессознательное тело через телепорт в целительский блок, где дежурная сестра влила в меня тонизирующее, затем в комнату, где я была аккуратно усажена на кровать.
— Калерия, ты меня слышишь?
— М-м-м, — ответила я, мечтая только том, чтобы шум стал чуть тише.
— Открой глаза, нельзя терять сознание.
Я открыла, но мир шатался и плавал перед глазами. Адриан одной рукой обнимал меня за плечи, а по сути, я сидела лишь благодаря его поддержке.
— Поговори со мной немного, пока всё не пройдёт. Это поможет.
— О чём? — губы стали ватными и едва двигались.
— Например о том, какая ты у меня умница.
В голове на мгновение прояснилось, даже шум куда-то делся.
— Ты правда так думаешь? — от неожиданности я даже вышла за рамки приличий, перейдя с куратором на «ты».
— Конечно, я наблюдаю за твоими успехами и, честно говоря, горжусь, — с тихим смехом ответили мне. — Ты удивительно целеустремлённая девушка. Явилась в Академию без единого шанса, но заставила всех считаться с собой. Даже Кетро тебя хвалит.
— Удивительно, — пробормотала я, кусая губы и пытаясь вызвать в них чувствительность. Внезапно моё лицо обняли прохладные ладони и заставили посмотреть в холодные… нет сейчас не холодные, а скорее сияющие голубые глаза.
— Это ты удивительная, — сказал… нет, скорее прошептал куратор и лёгкое касание моих губы мужскими губами. Ни думать, ни сопротивляться сил не обнаружилось. Я просто закрыла глаза. Краем сознания отметила, как зачесалось левое запястье, но это происходило где-то далеко, а здесь и сейчас меня поцеловали. Удивительно нежно и всё же настойчиво смешали своё дыхание с моим, коснулись своим языком моего, и я растерялась. Мысли разом разбежались как муравьи в разные стороны, хотя я честно пыталась собрать их в кучу и добиться от сознания ответа на вопрос: «Почему я так сильно не хочу выходить замуж за Адриана?!»
Раздался тихий смех и ответ:
— Вот и я хотел бы знать!
В голове мгновенное прояснилось, шум отступил, открыла глаза и увидела смеющегося Верлена, всё ещё обнимавшего моё лицо ладонями.
— Я сказала это вслух?
— Сказала, — усмехнулся он.
— Простите. Просто вы… такой равнодушный, что порой становится страшно.
— Значит, это тебя пугает? Жить с равнодушным мужчиной? — улыбка сошла с тонких аристократических губ, но в голубых глазах всё ещё что-то сияло.
— Наверное… я не знаю, — ответила, заворожённо глядя в глаза куратора, словно желая задержать эти огоньки, которые внезапно сделали его лицо живым и настоящим.
— Наверное, со стороны я действительно кажусь таким, — задумчиво произнёс он, отпуская моё лицо. — Однако должность обязывает. Если демонстрировать хоть толику слабости, эти наследнички Правящих сожрут меня с потрохами.
— Вы абсолютно правы, — согласилась я.
— Тебе лучше?
— Да, спасибо, в ушах не шумит, в обморок падать не собираюсь.
Верлен провёл по моей щеке тыльной стороной ладони, поднялся и уже у двери сказал.
— Когда сделаешь выбор в мою пользу, то познакомишься не только с куратором Верленом, но и с Адрианом. Он не такой… равнодушный, я гарантирую.
— Когда? Вы уверены в этом?
Голубые глаза леденели с каждым мгновением.
— Уверен. Пусть у тебя нет чувств ко мне… пока, но и к Сверру чувств нет. А из двух зол… С гарунитом у вас нет ничего общего, и ты уже это понимаешь. Ты девочка умная, очень умная, поэтому я уверен, Калерия.
После этих слов Верлен вышел.
* * *
К утру Жоэля Дидье уже допросили, вернее попытались допросить, но едва началось внешнее воздействие он воскликнул
— Аратар! — и потерял сознание. После того, как пришёл в себя, последнее, что он помнил — свои вступительные бои в Академии. Однако несмотря на потерю памяти вина обоих академистов была доказана, и они ожидали Высшего суда, который осуществлял никто иной как Премьер-сенатор Алехар Кетро.
Тем временем в Академии предпринимались беспрецедентные меры безопасности. Во-первых, Сенат издал одобренный Императором Наиламом указ о том, что каждый студент, преподаватель и штатный сотрудник Академии должен пройти проверку.
Проверка заключалась в произнесении ключа-активатора проклятия Аратар. В итоге, трое студентов и двое сотрудником потеряли сознание и часть воспоминаний и автоматически были признаны виновными в заговоре против Империи. Тот факт, что абсолютно все преподаватели прошли проверку и оказались чисты, меня странным образом радовал. Хоть кто-то оказался надёжным.
