Граф обернулся на вырывающуюся лошадь. Она встала на дыбы. Заржала. Дернулась в сторону, чувствуя приближающуюся опасность.
Я зашипела от неожиданной боли в запястье. Казалось, там скопилось множество мелких камешков, и они царапали плоть. Оставляли пока невидимые ранки. Чернота на моей руке уже не просто пульсировала, а клубилась тьмой и будто рвалась наружу, сдерживаемая пока тонким слоем кожи.
Появилось ощущение ничтожности — точь-в-точь как в гостиной в доме Агфара. Огромное каменное изваяние, возвышающееся над нами, мертвая земля, запах гнили и нарушающий тишину шепот. «Лис-с-сая…» Он то усиливался, то затихал. Звал.
— Я люблю тебя! — провела я по щеке графа и, выждав момент, когда лошадь снова встанет на дыбы, вырвалась из стальной хватки мужчины.
Шагнула назад. Замотала головой и побежала к обители Безгласых. Ни разу не обернулась. Знала, что в любой момент вся моя решительность растворится дымкой по ветру. Я взлетела по немногочисленным широким ступеням и бросилась к входу в огромное здание.
— Лисая! — крикнул вдогонку Агфар.
Я опасалась, что он совершит глупость. Не хотела, чтобы навредил себе. И это была не та неосознанная жертвенность, а стойкое желание, чтобы любимый человек впредь не знал горя.
— Прости, — выдохнула, стремительно отдаляясь от него, как вдруг ощутила нечто странное.
Был толчок. Сердце будто ускорилось. Дыхание сбилось, отчего я едва не согнулась пополам, но вместо этого лишь ускорилась навстречу к усиливавшемуся шепоту.
«Наш-ш-ша», — из темноты доносился голос, от которого волоски на руках встали дыбом.
— Да, — четко ответила я и нырнула во мрак. — Ваша!
Сзади раздался грохот закрывшейся двери. Свет померк. Меня окутала густая тьма, скрыв вместе с собой любые очертания огромного помещения, в которое я попала. Хруст камешков под моими ногами гулом разнесся во все стороны. Где-то вдалеке послышался звук мерно капающей воды. Я завертела головой в попытке хоть что-нибудь увидеть. Шагнула вперед. Обратилась в слух.
«Не наш-ш-ша, — раздалось еле различимое, но в ответ прозвучало другое: — Наш-ш-ша».
Я едва не упала от резкого толчка в грудь. Не физического — другого.
— Нет, — выдохнула я, едва не упав на колени, ощутив, как быстро начало уменьшаться количество моей эши.
Связь с Агфаром стремительно таяла. Она разлеталась крупицами в разные стороны. Истончалась. Исчезала!
Еще один упругий толчок в грудь…
Появилось давление на плечи. От меня будто начали отрывать невидимые куски. Я едва не прогнулась под незримым воздействием монстров, но вдруг поняла, что не стану.
— Я ваша! — заявила громко, прижав руку к животу, и с трудом выпрямилась. — Но подчиняться вам не стану.
Темнота зашевелилась. Я различила движение справа, отдавшееся легким ветерком, и мысленно улыбнулась. С восемнадцати лет перестала бороться, похоронив себя в комнате за морем слез, а сейчас… вот здесь!.. где надеждам нет места, собралась биться. Хоть как-нибудь. Чтобы усложнить Безгласым задачу.
«Не наш-ш-ша, — повторилось совсем рядом, отчего пальцы заледенели и по спине заструился холодом страх. — Еще… не наш-ш-ша».
«Агфар, умоляю, только не приходи», — мысленно взмолилась я и вскрикнула от нового толчка в грудь.
Ноги подкосились. Я с трудом устояла, но уже поняла, что продержусь недолго.
Еще некоторое время терпела нападения невидимых существ. В какой-то момент поднялась и побежала вперед. Прорывалась сквозь мрак, но будто двигалась по кругу. Не было препятствий, не появлялось света, стен, предметов мебели, каких-нибудь существ. Лишь шепот… Только ощущение, что за мной гонится страшный голодный зверь, готовый сожрать живьем непокорную девицу.
Я боролась…
Сначала с темнотой. Потом с голодом. Затем возникло чувство опустошенности. Во мне не осталось эши — эти монстры высосали ее из меня до последней крупицы. Полностью исчезла связь с Агфаром. Я осталась одна. Одна против невидимых тварей, с которыми невозможно бороться. Но я не поддавалась им.
День за днем… Ночь за ночью…
Был шепот. Много голосов: женских, мужских, еле различимых, шипящих, шелестящих и один, выделяющийся среди остальных. Низкий, грудной, от которого дрожало не только мое тело, но и сырой каменный пол. Я не различала, что они говорили, уже находилась в состоянии, когда ничего не имело значения, а смерть воспринималась как благо и подарок свыше.
— Не сдамся, — хоть как-то упиралась я. А Безгласые не торопили. Ждали.
Но всему приходит конец. Вот и мои силы растаяли, уступив место полному безразличию и покорности.
— Ваша, — прошептала я пересохшими губами спустя долгие дни борьбы и прикрыла глаза, вдруг обнаружив глубоко во мне еле тлеющий уголек света…
Глава 29
Агфар
— Лисая! — крикнул я вдогонку.
Собрался бежать за ней, но помедлил. Прислушался к голосу разума, который твердил, что так должно быть. Ничего не изменить. Все кончено!
Раздался грохот закрывшейся двери, которая отрезала путь к моей мышке. Я обернулся на безжизненную равнину. Ужаснулся схожести с тем, что сейчас творилось у меня на душе. Весь вчерашний день я прощался с Лисаей. Мысленно мирился с безысходностью. Убеждал себя, что не исправить сложившуюся ситуацию, и беспощадно уничтожал последние крупицы надежды хоть как-то отвоевать ее у монстров.
Но это Безгласые! Что может обычный человек против них?
А дальше ведь будет не лучше. Я точно понимал, что если сейчас смирюсь и уеду, то обреку себя на жизнь без любимой, восстановление имения, очередную поездку на войну… Но зачем? Какой в этом смысл, когда дорогая сердцу женщина заточена в стенах этого здания и не рядом со мной?
Я разжал пальцы, и поводья выскользнули из руки.
Поспешил к двери в обитель. Раздалось конское ржание и топот копыт. Жаль, что лошадь убежала. Теперь мышке придется идти пешком через все Чернолесье. Но лучше так…
— Эй, вы! Давайте поговорим! — крикнул, обратившись к возвышающемуся надо мной сооружению. Оно казалось живым, будто дышало. — Я хочу заключить сделку!
Еще шаг — и тело на миг сковало чем-то упругим. Я не придал этому значения и ускорился, вскоре приблизившись к закрытому входу. Окинул взглядом здание. Не дождавшись ответа, быстро двинулся вдоль стены в намерении все же пробраться внутрь и во что бы то ни стало добиться своего.
— Вам понравится мое предложение! — вновь крикнул и добавил про себя:
«Мерзкие твари…»
Оббежал по кругу. Не нашел ни расщелины, ни заднего входа, ни намека на то, что здесь есть хотя бы окна. Собрался применить эши и с ее помощью отпереть дверь, но по возвращении она оказалась открытой.
Я уже корил себя за медлительность, за сомнения, за саму мысль, что отпустить Лисаю будет правильнее. С самого утра ведь раздумывал над сделкой с Безгласыми. Мысленно зацепился за рассказ о Найрите и оставшийся путь до Чернолесья отговаривал себя от опрометчивого поступка. Понимал абсурдность этой идеи. Предвидел реакцию родных, которые в желании отомстить обрушат сами горы на голову мышки. Но лучше пусть она борется за жизнь там, среди родных и близких, чем подчиняется воле черных тварей здесь.
— Я хочу поговорить! — крикнул, шагнув в темноту.
Отвратительный скрип резанул слух. Свет вспорол тьму и под косым углом упал в центр этого заполненного тьмой помещения. Под самым потолком открылось еще одно окно. Второе, третье… Странным образом проникающие сюда лучи дневной звезды попадали в одно и то же место, позволяя окружению и дальше тонуть во мраке.
Недолго думая, я направился к островку света. Шагнул в него. Обернулся на шелест за спиной.
— Покажись.
«Говори, с-смертный», — прозвучало гулкое в моем сознании.
Появилось тихое потрескивание. Каменный пол под ногами покрылся тонкой ледяной корочкой. Я потоптался на месте и вскинул голову, примерно догадываясь, где находится явившийся на мой зов монстр.
