Хоть кому-то весело…
Интересно, они заметят, если я сделаю ноги? Изначально, я пошла с ними с целью напоить Влада и выудить у него что-нибудь значимое из его биографии. Но он мне и так рассказал достаточно — даже не пришлось использовать никакие уловки. Да и с накачкой организма алкоголем Файтов и без меня неплохо справляется.
Опять невольно скосила взгляд в сторону Vip-ки. Белый комбинезон блондинки светился под действием освещения клуба и ряда неоновых силиконовых браслетов на ее запястьях. Но ни ее бросающийся в глаза наряд привлек мое внимание. Ее пальцы перебирали складки на рукаве Влада, скользя от локтя к плечу, пока она что-то ему говорила, опустив ресницы и придвигаясь все ближе.
Отвернулась, залпом выпивая остатки сока. Искренне жалея, что там нет знакомого всему миру раствора этилового спирта и воды, впервые намешанного Менделеевым еще в 19 веке.
— И почему такая красотка сидит одна и грустит? — раздался рядом чуть гнусавый голос.
Резко повернула голову на источник звука.
Слева от меня сидел парень, покручивая на столешнице тяжелый граненый бокал, из которых обычно пьют напитки выше 40 градусов. Сальный взгляд — то ли от алкоголя, то ли от избытка похоти в мыслях — скользил по мне. От открытых колен, обтянутых в колготки черного цвета до довольно скромного декольте.
Слишком рано я поняла, что нужно было притвориться, что я его не услышала. Пришлось сухо кивнуть и подозвать бармена. Думала, парень поймет намек, но нет. Он сократил расстояние, между нами, на один стул. На меня, пахнуло дешевым одеколоном с химическим, резким запахом, будто бы доморощенный пикапер надушился освежителем воздуха с ароматом «морской бриз». Отклонилась в сторону.
— Я — Серафим, а — ты?
Чуть не подавилась принесенной порцией сока. Ну и имечко…
— Можно просто Сима, — дискомфорт нарастал: казалось, еще чуть-чуть и он заискрит между нами. И неловко было не из-за внешности парня — он был вполне неплох, не считая чуть искривленной носовой перегородки. А из-за того, что нечто внутри буквально бунтовало против его присутствия в моем личном пространстве. Хотя его подкат был довольно мягкий — на губах располагающая улыбка и руки не тянулись ко мне со скользкими намерениями.
— Я заплачу, — вызвался парень, не замечая моей тревожной рассеянности и игнорируя нежелание заводить новые знакомства. Наверное, надеялся проломить своей напористостью лед отчуждения, который плотной коркой невидимой стены расположился в пространстве между нами.
Это раздражало. Будто общение с Владом и пережитые события, непосредственно связанные с этим напыщенным лицемером, наложили свой отпечаток. Глупо отрицать. Я привязалась к парню, который сейчас мило воркует с подвыпившей блондинкой наверняка даже не пытаясь стряхнуть руку со своего плеча или отодвинуться. У меня, конечно, нет глаз на затылке. Но вряд ли он неловко жмется в уголке, изображая святую невинность и ища возможность тихо ускользнуть.
Влад Файтов не такой, как я. Он любит внимание, а женское — тем более. Да, сейчас, в связи с его «болезнью» все осложнилось, и он начал старательно избегать девушек из наших подгрупп, что при любом удобном случае вешались на него словно детеныши опоссума. Но это не значит, что он записался в праведники и решил задуматься о своем образе жизни. Я, естественно, свечку не держала, но Коледина не раз жаловалась, что Файтов своими похождениями мозолит ей глаза. Еще бы! Не дай Бог Макса утащит на свой блудливый путь. Хотя… Может, Надя и преувеличила. Кто ж ее знает… А может, это мне хотелось верить, что Влад не такой, каким хочет казаться. Ни тусовщик, ни бабник, ни лицемер… Просто человек, который немного запутался в расставлении приоритетов, и так сильно увяз в стремлении понравиться окружающим, что потерял важную часть самого себя. Знаю, он никого не оскорбляет в угоду другим, а его ложь еще никому не навредила — не считая того случая в лесу. И по существу, в его поведении нет ничего плохого. Но… мне оно претит. Запутывает чувства. Ведь так хочется знать, какой настоящий Влад…
— Эй, ты так и не сказала… — мой собеседник, чей поток слов благополучно прошел по касательной через мой мозг, не унимался.
В ход пошла тяжелая артиллерия — он потянул ко мне свою ручищу со сбитыми костяшками пальцев. Не знаю, с какой целью — то ли забрать халявный стакан сока, то ли тряхануть за плечо, дабы вырвать меня из болота заезженных и явно бесплодных размышлений. Мысленно съежилась в приступе отвращения, словно меня собирались окатить ведром помоев.
Но мне не пришлось отбивать руку в полете или огрызаться на горе-ухажера, что отважился подсесть к, наверное, единственной трезвой девушке на весь клуб.
— Свали, — глухо бросил Влад, с силой сжав мощное запястье блондина — я только сейчас потрудилась обратить внимание, что этот Сима, судя по телосложению, явно не в шахматном кружке состоит.
Желваки на лице блондина дернулись, стирая остатки дружелюбия и заигрывания. У меня засосало под ложечкой от страха, а живот скрутило спазмом. И боялась я за парня, купившего мне сок. Ведь в момент, когда почти двухметровый несостоявшийся поклонник, выдернув руку, выпрямился, я заметила, как угрожающее налились золотом глаза Влада, вопреки плясавшим по залу красным и зеленым светодиодным лучам. Всего на секунду, бесконечно долгую, мне показалась, что зверь внутри него возьмет верх и перегрызет горло залетному Серафиму…
Правило 21.1. Иногда то, что нужно, находится под самым носом
Утро заглянуло в окно вместе с раздражающими лучами солнца, проникая сквозь закрытые веки. А я ведь только-только уснула, утомленная ночными метаниями. Из-за случившегося вчера сон не шел. Сердце гулко стучало в груди, будто после заплыва в бассейне с энергетиком, под аккомпанемент храпа моего соседа-алкоголика. Изможденный организм Файтова не выдержал алкогольного спринта.
Повернулась к стенке, игнорируя навязчивое солнце. Но в голову упорно лезли слова, сказанные Владом…
В борьбе взглядов победил Файтов.
— Ладно, — с глухой, едва сдерживаемой агрессией бросил блондин и растворился в толпе танцующих. Видимо решил, что ввязываться в назревающий конфликт себе дороже. И правильно. Должно быть инстинкты развиты у Симы лучше, чем чувство такта.
Уж было выдохнула, но тут Влад резко развернулся, чуть пошатнувшись, и пригвоздил меня к стулу взглядом: невольно вжалась спиной в барную стойку, чувствуя, как край столешницы врезается в спину.
Янтарный цвет его радужки потемнел, возвращаясь к своему привычному шоколадно-коричневому цвету — только желтые прожилки, что пришли на смену болотистым крапинкам, ни на толику не потускнели.
Пугал ли он меня? Хотела бы я сказать: «Да»… Все бы стало намного легче.
Пульсирующие басы микшированной музыки сменились на плавную мелодию, с переливами клавишных и струнных инструментов. Им вторил приятный голос, певший на английском. Я немного знала его. Стала складывать в голове значения слов, в попытке перевести вроде бы простой припев на русский, и тут все мысли рассыпались, и перепутались, утонув в следующей фразе:
— С тебя танец.
Протянутая рука и невесомая улыбка сбили с толку. Влад не спрашивал. Даже не подождав ответа, он мягко дернул меня на себя, и потянул в сторону танцпола. В голову будто закачали гелий — казалось, я вот-вот улечу, или же хлопнусь в обморок. Нечто похожее на опьянение прошлось по венам. Насколько я знаю, я не пила. Или в сок что-то подмешали…?
С вальсом я была знакома очень смутно, поэтому позволила Владу вести себя. Хотя «вести» — это сильно сказано. Мы просто плавно раскачивались из стороны в сторону, как в танце «лодочка». Единственное отличие — руки Файтова сжимали мою талию, отчего дрожь распространялась по всему телу, эхом отдаваясь в пальцах: я мяла синюю ткань, обтягивающую его плечи, чтобы хоть немного унять непонятный озноб. Может, кондиционер работает на полную мощность, а причина мурашек — банальный холод? Ведь вязаный шарф-накидка остался одиноко висеть на барном стуле.
