Неуютно поежившись, я встала из-за стола и направилась в свою комнату. Если была такая возможность, стоило отдохнуть.
Но не успела я открыть дверь, как она сама распахнулась и впустила леди Камелию и леди Анну. Девушки, заметив меня, тут же подбежали поближе.
— Ваше Величество! — Анна от волнения теребила в руках носовой платок. — Мы такое… такое…
— Мы слышали, как рыжая ведьма подкупает кого-то из поваров, — перебила леди Росси, решительно задвинув высокую Анну себе за спину. — Они хотят отравить вас!
— Вас не заметили? — улыбнулась я, чувствуя предвкушение.
— Нет, — девушка покачала головой. — Мы как раз заблудились. Открыли первую попавшуюся дверь, а это оказалась кладовая. Мы хотели выйти, но услышали чьи-то шаги. Поэтому спрятались за коробками. Потому что… ну…
— Стыдно было бы, — буркнула и-за спины Камелии Анна.
— Да, — кивнула леди Росси. — Так эти двое вошли в кладовую. Только там была не леди Арсилия, а какой-то мужчина. Он передал женщине слова, мол следует ускориться и добавить в ваш обед что-то… Потом добавил, что следует отомстить вам за «ведьму». То есть…
Леди Росси, которая с каждой минутой теряла самообладание, замолчала.
Я успокаивающе улыбнулась и положила девушкам руки на плечи. Они обе были совсем юными. Для них покушение на убийство — это что-то опасное, что-то выходящее за грань их понимания. Для меня же — это практически обыденность. На меня покушались множество раз. И отравление — это меньшее зло.
— Все будет в порядке. Не волнуйтесь. Рем?
Горничная, которая сегодня меня сопровождала, заглянула в кабинет.
— Да, Ваше Величество?
— Пригласи, пожалуйста, сюда Йена. Главного повара.
— Будет сделано, Ваше Величество.
Усадив фрейлин на диванчик и налив им воды, я задумалась.
Причиной почему Арсилия вела себя, как глупышка, была проста до безобразия. В таком случае ее мало кто мог бы заподозрить в убийстве. Почему? Потому что никому бы в голову не пришло, что она смогла достать яд. В Империи любая покупка вещества, способное навредить человеку, регистрировалась. Достать яд для убийства можно было только контрабандой. А для этого следовало потрудиться. В глазах общественности Арсилия не выглядела как та, что способна на это. Поэтому в прошлом, пока я валялась два месяца в коме, ее никто не обвинил. Ее проверяли, конечно. Но алиби было железным — в ту ночь она была на балу. А ее сообщников не нашли.
Тяжело вздохнув, я снова села за стол. Буквально десять минут назад, я задавалась вопросом, что мне делать. А теперь эти дела нашли меня сами.
Минут через десять, в дверь постучали. Рем сообщила, что повар Йен прибыл и впустила его.
Мужчина явно ощущал себя не в своей тарелке. И не удивительно. Он большую часть жизни провел на кухне.
Камелия и Анна с любопытством поглядывали на него, ни в коем случае не бросая прямые взгляды. Это было бы неприлично. Почему-то меня позабавило то, как они себя вели, даже вне высшего общества.
— Ваше Величество, — повар поклонился. — Что случилось?
— Эти две молодые дамы слышали, что меня хотят отравить, — без предисловий начала я.
Глаза Йена широко распахнулись. Он замер на мгновение, а затем повернулся к моим фрейлинам.
— Леди, расскажите мне, что вы слышали.
Камелия и Анна переглянулись, а затем коротко поведали мужчине все, о чем услышали. Тот нахмурился. А мне все больше нравился главный повар. Никаких истерик, паники или возмущений. Он не начал говорить, что такого не может быть, не начал причитать о том, что нужно вызывать стражей. Йен сдержанно реагировал и вдумчиво все обдумывал.
— Что вы хотите, чтобы я сделал? — верно истолковал мои действия мужчина. — Проследить, чтобы ничего не добавляли в вашу еду?
— Да, но не только. Обязательно поймайте того, кто добавил яд в еду и заприте его где-нибудь. Я могу полагаться на вас в этом опросе? — вкрадчиво спросила я, незаметно под столом сжимая кулаки.
Имела ли я право втягивать в свои разборки посторонних людей? Они не обязаны были делать в сего этого. Но с другой стороны — я их Императрица. Я та, кого избрали в Храме. Пусть и с неохотой.
— Конечно, — Йен непроизвольно выпятил грудь, становясь еще больше. — Я сделаю все, что в моих силах.
— Это еще не все. Не меняй мне тарелку. Отправь с ядом. Только… оставь на крае тарелки пять капель соуса или джема, в виде цветка. Это будет означать, что в еде есть яд. Справишься?
— Да, — Йен уверенно кивнул. — Я постараюсь, Ваше Величество.
— Хорошо, — я улыбнулась и кивнула. — В таком случае, ступай на кухню. Я верю в тебя.
Когда дверь за поваром закрылась, Камелия вскочила с дивана и бросилась ко мне. Уперев ладони в стол, она обеспокоено наклонилась ко мне.
— Вы доверяете ему, Ваше Величество? А что если повар сам во всем этом замешан?
Я задумалась. Такой шанс был. Но он был маловероятен. Даже в прошлом, когда я была на самом дне в общественных глазах, он никогда не причинял мне вреда. Во всяком случае, я об этом не знала. Поэтому полностью доверять мужчине не собиралась.
— Леди Анна, — обратилась я к фрейлине, которая все еще сидела на диване.
— Да, Ваше Величество?
— Мне бы хотелось узнать, как быстро можно достать противоядие. Но только так, чтобы об этом никто не узнал.
***
Ночью, сидя в своей комнате, в кресле у окна, я пыталась понять, что мне делать дальше. Тело требовало, что-то делать. Да, попытка отравления Арсилии немного подпортит ей репутацию. Но ее не посадят. Хотя бы потому что мало кто сможет поверить, что такая дура нашла поставщика ядов. И показания фрейлин лишь немного внесут смуту в ряды аристократов. Поверят единицы. Но эти единицы в скором времени начнут разрастаться.
Я вздохнула и встала на ноги. Горничные давно ушли. Комната, как я и просила, была заперта на ключ. Ключ этот был только у меня и Сарии, в обязанности которой теперь входило первой меня будить. Я ей не особо доверяла, но выбора у меня не было. Поэтому, на всякий случай, подтащив стул к двери, я подперла им ручку. Теперь даже открыв дверь ключом будет сложно распахнуть дверь. А для меня это послужит сигналом проникновения.
Покачав головой, я уже собиралась лечь спать, как в приоткрытое окно влетел сокол. Я вздрогнула когда она упал прямо на кровать. Яффи же, поправив крылышки, подошел ко мне и величаво протянул мне свою лапку с футляром для писем.
— Долго же тебя не было, малыш, — пробормотала я, отвязывая футляр и ласково поглаживая птицу по голове.
После чего я переместила птицу в его родную клетку, забралась на кровать с ногами и раскрыла послание. Первое, что я заметила, оно было неприлично большим и помятым. Футляр предназначался для маленьких записок, а для огромных писем. А это послание скорее всего запихивали в несчастный футляр всем семейством. И написано оно было разными почерками.
«Дорогая сестренка,» — это точно начинал писать Роберт.
«Прости, что так долго держали твоего любимца у нас. Дело в том, что его увидел Кайл и был в таком восторге, что не мог его просто так отпустить. Кажется, за то время, что Сокол провел у нас, он потолстел.
У нас все хорошо. Мама снова начала писать картины. Особенно ей нравится писать Кайла и отца. Я стараюсь не попадаться ей на глаза, иначе тоже стану ее любимым объектом для картин….»
В этот моменте шла длинна полоса. У Роберта явно кто-то отобрал перо.
«Лиззи! Твой сокол просто нечто! Попроси у графа Девиса и мне такого подарить! Или я куплю его. У меня много накопленных денег. Пожалуйста!» — а вот этот почерк — неряшливый и размашистый — я узнала моментально. Точно братишка Кайл постарался. Эх, надо будет спросить у графа Девиса на счет еще одного сокола. Чего не сделаешь ради младшего братишки.
«Дорогая, я надеюсь, у тебя все хорошо», — аккуратный, красивый почерк мамы был уже на другой стороне листа. — «Нам немного скучно. Твой брат не выпускает нас из поместья, поэтому развлечений у нас не так много. Отец тоже хотел написать тебе послание, но места уже не осталось. На самом деле он не может писать, потому что расчувствовался и пошел вытирать слезы. Мы любим тебя и целуем».
