мага, крепко сжав предплечьем его шею.
— Дон Фавори, — с противной ухмылкой прохрипел маг. — Считаете, что вы победили? Ну, это смотря что считать победой.
— Если хочешь сохранить жизнь, — прорычал Эдгарн. В нем все больше проступали драконьи черты. — Сдавайся. Я жажду разорвать тебя. Но если ты сдашься, то примешь справедливый королевский суд.
— Удивительно от тебя слышать о справедливости. Разве тебя справедливо ненавидела Иллидия все эти годы? Справедливо прокляла? — маг старательно выбирал слова, чтобы бить по больному. — Даже не тебя, дракона. Ведь истинная связана в основном с драконом, поэтому ему и досталось. А потом и ты сколько натерпелся из-за этой капризной ведьмы. Может, ты хочешь отомстить ей?
Взгляд Эдгарна метнулся ко мне. На секунду мне даже показалось, что он затуманился. Но потом дракон рыкнул и сильнее сжал горло мага.
— Подумай! Столько лет держать это все в себе. Хранить тайну, из-за кулона не иметь возможности объясниться, — продолжал Арол, нащупывая тем временем кулон Эдгарна. — Но я могу тебя освободить.
Маг потянул на себя артефакт, который окутался темной дымкой. Арол что-то с ним делал.
— Я тебе не верю! — прорычал дракон. Это был именно дракон, который начинал брать верх над сознанием Эдгарна.
Я дернулась к нему, но Мариано не пустил меня.
— Нельзя, — шепнул он. — Это его битва.
Сцепив зубы, я мысленно умоляла его не слушать мага, верить в нас. Между нами и так было слишком много лжи и недоговоренностей. Но всегда была незримая связь, ведь даже то, самое первое письмо от Ч нашло меня вопреки всем препятствиям.
— Ты же не в курсе. Этот кулон создал мой учитель. Он был очень хитрым и умным. Настолько, что смог узнать секрет суалийской магии. Он делал с ее помощью такие артефакты, равных которым нет. С помощью таких безделушек он привязывал к себе богатеев, чтобы ими манипулировать, — выдавливал из себя слова маг. — Особенно ему понравилась последняя работа. Ты. Никто, кроме него и тебя, точнее, Эдгарна, не мог снять твой кулон и остаться в живых. Идеально, правда?
Меня поразило осознание, почему Эдгарн так настаивал, чтобы я разобралась в кулоне. Я, артефактор, наследница суалийской силы, могла снять магию с кулона. И тогда Эдгарн смог бы мне все рассказать. Если бы только я не упрямилась, мы бы не оказались тут.
— Где этот маг? — нетерпеливо прорычал дракон.
— Но Эдгарн не стремился к этому — зачем ему неуправляемый из-за проклятия истинной дракон? Выпускал тебя только иногда, сдерживал все время. Обидно, правда?
Кулон все больше покрывался чернотой, которая начала растекаться и по цепочке.
— Говори! — снова прорычал ящер, а рубашка на нем начала рваться от того, как расширялись плечи.
— Маг-то? Мертв. Я его убил, — усмехнулся Арол. — И магию его унаследовал. Со всеми возможностями. Только знаешь, я прекрасно могу освободить тебя. Но есть одно кошмарное. Но просто ужасное “но”...
Маг резко дернул на себя кулон. Подточенные черной магией звенья цепи рассыпались в прах, оставив артефакт в руках мага. Дракон взревел от боли и трансформировался до конца.
Будь это в другой момент, я обязательно оценила бы красоту этого черного гиганта. Но сейчас его глаза горели безумием. Он расправил крылья, нависнув над магом, который усиленно отползал.
— “Но” очень простое и для меня очень удачное. Без кулона проклятье убьет тело Эдгарна, а, значит, и тебя, — Арол разжал руку, и вместо кулона на пол осыпалась пыль.
Дракон бешеным взглядом посмотрел на нас с Мариано, а потом выпустил мощную огненную струю на мага. Тело Арола в мгновение превратилось в пепел. Дракон взревел и рухнул вниз, превратившись в Эдгарна.
Сил не было. Все тело было как желе, но при виде лежащего на полу Эдгарна, я будто обрела второе дыхание. Я вырвалась из рук Мариано и кинулась к тому, кого еще недавно ненавидела, но без кого уже не мыслила жизни.
Даже под моими замерзшими ладонями, кожа Эдгарна казалась ледяной. Хотелось взять его и потрясти:
— Очнись же, проклятое ты Чудовище, — я прижалась к его груди в надежде услышать хотя бы тихое биение сердца. — Ты не можешь просто взять и уйти от меня!
Я не услышала ничего. Лицо застыло белой маской, а я была совершенно не в силах смириться с этим.
— Мариано! Помоги, сделай же что-нибудь! — задыхаясь от осознания собственного бессилия, закричала я. — Ты же помог ему тогда, в академии!
Эльф приблизился к нам, но не помог. Только грустно покачал головой:
— Не могу. Это — твоя битва, Иллидия.
Хотелось ругаться на Мариано, который со своим философским подходом ни капли не помогал, на Эдгарна, который решил бросить меня в тот момент, когда я поняла, насколько ошибалась, на мага, который слишком много наследил в моей жизни. Но больше всего — на себя, за то, что была глупа и слепа в своих предубеждениях. Пока не стало поздно.
Метка на руке посветлела и будто покрылась коркой льда. Я прижалась лбом к холодному лбу Эдгарна.
— Прости меня, — со всхлипами вырывались слова. — Я была не готова к правде. Я лелеяла в себе обиду и желание отомстить и что-то доказать. А ты… Ты поддерживал меня столько лет, выслушивал, подсказывал… Когда я переписывалась с тобой, я понимала, что готова принять тебя, кем бы ты ни был.
Мои слезы капали на лицо Эдгарна, стекая по его щекам. А я не могла поверить, что сама, своими словами, своим проклятием, разрушила самое ценное, что могло быть в моей жизни.
— Я тебя люблю, — прошептала я. — И всегда любила. Только тебя.
Руку обожгло от того, что метка вспыхнула ярко-красным светом. Голова резко закружилась, руки, на которые я опиралась, ослабли, и я упала на грудь Эдгарна. И не смогла подняться.
Спустя мгновение мне показалось, что я услышала тихий вздох. Подумала, что показалось. Потом мне на спину легла тяжелая рука. Потом вторая. А затем раздался тихий шепот:
— Я понимаю, что ты хрупкая и легкая. И мне очень не хочется выпускать тебя из своих объятий, особенно когда ты так… не совсем одета. Но конкретно сейчас мне тяжело.
Меня буквально подбросило от неожиданности. Вскочив,
