Император ничего не ответил, только положил обе ладони на крышку деревянного ящика и на пару секунд застыл. Затем убрал ладони и немного сдвинул деревянную панель:
- Ты уверена, что тебе нужно видеть тело?
- Нет,- тихо выдохнула Хестер. И, видя непонимание в глазах Императора, хрипло пояснила,- мне уже ничего не нужно. Эта сила здесь.
Сквозь зазор сочился черный дымок. Он свивался в кольца, трепетал и тянулся… Тянулся к леди Аргеланд. Хестер же, прижав руки к груди, сделал шаг назад. И едва не рухнула из-за какой-то мелочи, попавшей под ногу.
- Что за…
10.6
От падения Хестер удержалась самостоятельно, из-за чего подлетевший к ней Даррен едва не сбил ее. Но он смог ловко извернуться и плавно опуститься на одно колено:
- Она к тебе вернулась.
- А? – недоуменно отозвалась леди Арегланд. – Шкатулка.
По деревянной поверхности вещицы нет-нет да и проскальзывали те самые серебряные искры. И, судя по нахмуренным бровям Даррена, эта магия причиняла ему боль.
Хестер забрала шкатулку и, видя потемневшие точки на коже дракона, тихо спросила:
- Больно?
- Просто слегка жалило,- отмахнулся Император.
Кивнув, леди Аргеланд откинула крышку шкатулки и, в этот раз, легко и просто вытянула тончайшие кружевные перчатки.
- Ты уверена, что стоит идти на поводу у древнего артефакта?
Хестер грустно улыбнулась и поставила шкатулку на пол. После чего, свободной рукой, указала на пляшущие в воздухе нити магии:
- Эта сила здесь, она привязана к телу Горма. Боюсь, что он выжил именно благодаря перчаткам и шкатулке. Они хранили его.
Даррен перевел взгляд на черноту, что скручивалась в жгуты и с сожалением произнес:
- К сожалению, я ничего не вижу. Иногда мне хочется силой вытрясти из своих подданных все их родовые тайны. Иногда Империи жизненно необходимы такие, как ты.
- Вы можете располагать мною, мой император.
- Это не для женских глаз,- тут же передумал дракон. – Твой брат или отец – они бы могли послужить Империи.
- Ни мой брат, ни мой сын, ни мой отец не обладают таким даром. Это передается по женской линии рода Аргеланд и, во-первых, является скорее проклятьем, чем даром, а во-вторых, такие как я рождаются очень редко. К счастью.
- Как я понимаю, у твоего дара есть нюансы, о которых ты будешь молчать, как это и принято во всех старых семьях,- хмыкнул дракон.
- Но ведь и ваш род имеет нюансы, не так ли? – сощурилась Хестер. – Каждый, кто рожден в императорской семье обладает во истину запредельным могуществом, мой император. И мне страшно представить, чем вы за это платите.
Он молчал. Смотрел на нее и будто что-то прикидывал в уме, а после:
- Я смогу зачать детей только со своей истинной парой. И далеко не сразу. Порой проходят десятилетия.
Хестер секунду немо смотрела на него, а после тихо проговорила:
- Рано или поздно мне придется уйти в монастырь. Однажды наступит такой момент, что мой дар станет опасен для людей. Встреча с истинным и замужество могут перековать дар во что-то иное. Но точно так же он может пойти в разнос.
В мрачной, темной комнате повисла такая же непростая тишина. Хестер отстраненно думала о том, что у Императора нет выбора. Что он точно женится на своей истинной паре. И что если… Если бы ей пришла в голову одно только мысль стать его бессменной фавориткой, то…
«То я бы никогда не познала радость материнства».
Мысль горчила. Ровно в той же степени горчила и мысль о том, что ее истинный не заслужил такой сомнительный «подарок», как супруга, влюбленная в другого.
«После бала – прочь из дворца. Любым способом». Это решение было принято давно, но сейчас оно окрепло. Утвердилось.
Чтобы не наговорить лишнего, Хестер встряхнула перчатки и решительно натянула левую.
В ту же секунду все ее тело прошила волна острой боли. На глазах вскипели слезы, а сознание… Сознание будто раздвоилось. И та Хестер, что чувствовала боль, со стороны наблюдала за своим телом, которое сосредоточенно надевало вторую перчатку. А после другая Хестер подняла голову и посмотрела прямо в глаза настоящей Хестер:
- Смотри внимательного, второго показательного раза не будет. Запомни все моменты, которые не поняла и, когда будешь оставлять в шкатулке частичку своего сознания, учти это.
- Кто вы? – руки Императора окутались пламенем.
- Я? Я – Хестер Мерех Аргеланд,- с достоинством ответила другая. – Ваш вопрос в том, какая я по счету. Так вот я – вторая. Она – третья. Будет умницей и этот безумный круг прервется. Будет как я – проживет странную жизнь и умрет, осознавая, что не выполнила своего предназначения.
10.7
- Живым – живое, мертвым – мертвое,- медленно проговорил Император и пламя на его руках выцвело, подернулось сединой.
- Даже так? – другая с интересом посмотрела на огонь,- давно таких магов не приходило в наш мир. Это пламя выжжет меня, мой император. Но как тогда она научится очищать мир от скверны?
А Хестер вдруг поняла, что может двигаться. И она подлетела к Даррену и положила руки ему на плечи:
- Пусть делает.
Император вздрогнул и, убрав пламя с правой руки, положил свою ладонь на прозрачную руку Хестер:
- Это ты? Хестер? Как ты?
- Ей очень больно, мой император,- с бесконечной грустью проговорила другая. – Я помню, как была на ее месте. Будто под кожей скребут тысячи игл. Это из-за того, что ее тело заняла чужая душа. Ну, не душа, ошметок.
- Ты это я? – несмело спросила леди Аргеланд.
- Да не приведи боги,- ужаснулась другая,- нас назвали одним именем, у нас один и тот же дар, но такой же дар приходил и к той, что унесла шкатулку из семьи. Не помню ее имени из принципа. Итак, следи за магией. Жесты и движения рук не имеют никакого значения.
Другая не дрогнувшей рукой открыла ящик полностью. И Хестер ахнула – тело Горма было нетленно.
- Это остатки защиты, что дарует Вместилище. Он думал, что его защищает эта гадость, но на самом деле это были мы. До его визита на остров мы спали – не он настоящий наследник, потому и не достоин защиты.
- Вы бросили его? – ахнула Хестер. – Вы позволили его замучить до смерти?!
Другая посмотрела в глаза леди Аргеланд:
- Я не полноценная душа, даже не слепок личности. Я подчиняюсь Вместилищу. Есть вбитые, выписанные кровью правила – защищать только наследницу. И оберегать временного владельца, если наследница еще не родилась. Или еще не известна.
С этого момента другая больше не произнесла ни слова. Она вскинула руки над телом Горма и позволила тьме обмотаться вокруг ее напряженных, укрытых кружевом пальцев. Затем она резко сжала кулаки и дернула на себя. Тьма оторвалась от тела и за секунды растворилась.
«Не смотреть на жесты, смотреть на магию», напомнила себе Хестер. «Потому что движения совершенно нелогичные».
Через несколько секунд удалось увидеть, что другая выпускает немного родной силы леди Аргеланд. И именно к этой силе тянется чернота. А после другая втягивала силу обратно, а за ней увлекала и черноту.
- Я слаба,- проговорила другая,- ты намного, намного сильней. Если бы это я была настоящей, то на очищение такого вот зараженного тела ушло бы не меньше трех часов. А сейчас… Сейчас я закончила.
Она сняла одну перчатку и подняла руку:
- Они пьют твою кровь. Тебе всегда будет больно, но не так сильно, как сейчас. Да и второй раз надевать их уже проще. Прощай. И если будет дочь – не называй ее нашим именем, пора бы уже оставить это имя прошлому.
Другая бросила перчатки в раскрытую шкатулку, а по и без того измученной Хестер как будто ударили плетью.
В ту же секунду она осознала себя сидящей на полу. Плечи были укутаны императорским плащом, а в руках…
- Откуда горячий шоколад? – сорванным, хриплым голосом спросила Хестер.
- Украл,- страшным шепотом ответил дракон,- но оставил свои запонки. Думаю, это не совсем украл, верно?
