с улыбкой спросила я, наблюдая, как служанка ловко сшивает два куска мягкой кожи.
– Разглядеть иное несложно, особенно если смотреть открытыми глазами. Рада что и вы, госпожа Гретта, очевидное заметили.
– Что именно?
– Мне жаль, что я разбила вазу. И жаль, что позволила себе лишнее. Не мне рассуждать о вашем выборе супруга, будучи в стороне от навязанного брака с ублюдком не по рождению, а по душе. Я рада, что вы нашли способ избежать неугодного брака.
– О чем ты? – почему-то встревожилась я.
– Союз, заключенный в храме Мира и с благословением священника, никто не посмеет оспорить. А после первой брачной ночи хоть трава не расти, ибо законную жену её чистота перед божьим ликом и алтарем хранит. Только сообщите, когда назначено торжество, чтобы я успела сшить вам платье.
– Что ты имеешь ввиду?
– Он станет вам добрым мужем, – слегка отрешенно продолжила служанка, уткнувшись в рукоделие. – И защитит, и обидеть не посмеет. А над вами не будет довлеть воля супруга, противного вам. Вы умница, что нашли выход и сделали правильный выбор.
Я тупо наблюдала, как куски бежевой кожи приобретают форму миловидного жилета корсетного типа и пыталась понять, о чем она вообще говорит. Не получалось.
– Я что-то пропустила?
– С чего вы взяли, леди?
– Ты явно рассуждаешь о чем-то, чего я не знаю. И никак по-другому объяснить возникшее недопонимание я не могу.
– Да я о вашем обручении с Ясенем! – воскликнула Мира, досадуя на мою недогадливость. – Я посмела напомнить вам о чести рода и явном мезальянсе, но это ужасные мысли в нынешней обстановке. Вам нужно спасаться, как можно скорее спасаться, ибо пройдет еще несколько дней и ваш бывший жених прибудет, чтобы заявить на вас права. Но если вы уже будете замужем за другим, то никто не посмеет вас забрать от законного мужа. Дозвольте только собрать вас к алтарю, как полагается.
– Мира, посмотри на меня, – мне не хотелось приказывать, но тон вышел железным. – Ты все неправильно поняла.
– Не имеет значения, – помотала головой она. – Главное, что вы будете счастливы и в безопасности.
– Боже мой, – откинула я голову на подушки. – Позови его.
Ясень вошел через пару минут, подозрительно глядя на избегающую смотреть ему в глаза служанку. Хмыкнул на цветы, повертел в руках брошенное шитье и устроился у меня в ногах, нагло отобрав чашку с кофе. Пакостник малолетний.
– Ты же это не серьезно? Про обручение?
– Я что, похож на самоубийцу, делать предложение женщине вдвое старше себя в полевых условиях, без кольца и сватов? Давай немного подождем, проверим чувства там, подпишем брачный договор, – нахально прищурился подросток, глядя на меня с непередаваемой смесью иронии и природной вредности.
– Я так и подумала. А зачем тогда нужно было так демонстративно открывать воображаемую дверь ЗАГСа?
– Чтобы этот твой графин от тебя отстал.
– Да он, вроде, и не особо приставал, – засомневалась я.
– Угу, особенно когда пытался обозвать шлюхой и посмотреть на реакцию.
– Полагаешь…
– Конечно. Уверен, если он и не считает тебя самой собой, то есть графиней Амори́, то давно понял, что ты ни разу не деревенская клуша. А появление неизвестной девицы с манерами прирожденной аристократки там, где пропала известная дворянка – это крайне подозрительно для всех, у кого есть мозг. А для статского советника тем более.
– И как ему поможет откинуть эти мысли наша мнимая помолвка?
– Ни одна аристократка не стерпит того, что ее назовут нареченной бедного мещанина. А нареченной личного слуги, если вдруг этот мещанин окажется ее слугой – это и вовсе страшное унижение, так что будь ты нормальной благородной леди, первая бы влепила мне пощечину за оскорбление древней крови.
– Какое счастье, что я не нормальная, – облегченный смех рвался наружу, поэтому я позволила себе согнуться пополам и от души похихикать в одеяло.
– Эй! – возмутился Ясень, едва чашка с остатками кофе оказалась вырвана из его рук. – Вот так и доверяй тебе, подпускай к себе близко, хитрюгу коварную.
– Осталось объяснить Мире, что мы не женимся.
– А что, она слышала?
– Еще как. Порадовалась за меня, но не так, что бы искренне. Говорила, что это лучший выход из сложившейся ситуации с Роберто.
– В чем-то она права, – задумчиво посмотрел на меня помощник. – Если бы нашелся такой господин, что женится на тебе вопреки всему, то твоя судьба могла бы сложиться по-другому.
Минуточку! Что значит «вопреки всему»?
– Ответь мне, сколько раз ты спорила с отцом, прося его разорвать помолвку?
– Много, очень много раз. Как об стену горох, – приуныла я.
– Потому что ни один вменяемый джентльмен благородного происхождения не станет связывать себя узами брака с тобой.
Мой полный негодования и праведного возмущения взор проигнорировали. Мама миа, это сейчас я похожа на помесь картошки и Сквидварда, но раньше-то имела весьма привлекательную мордашку! И приданное с наследством были на высоте, и особой тупостью от меня не веяло. С чего такие нелестные выводы?
– Ты два года прожила с женихом под одной крышей, – как маленькой втолковывал Ясень, нажимая на кончик моего носа пальцем. – Никто, кроме тебя самой, графа и Его Мерзейшества не мог поручиться, что ты все еще невинна. А после истории с моей ссылкой в этом не уверены даже они. Гретта сильно рассчитывала на петушиную гордость женишка, но жадность победила мужскую спесь.
– То есть Гретта намеренно позвала тебя в спальню, чтобы на весь дом прогремел скандал? – вытаращилась я.
– Вроде того. Хотя я и предлагал ей более приемлемый способ избежать брака.
– Какой?
– Цианид.
– Для нее или…?
– Побойся Мира! Даме я предложил бы морфий.
– Выходит, что мне теперь одна дорога: или под венец с Роберто, или в монастырь?
– Именно так. Но наша маленькая ласточка на самом деле предложила отличный выход, сама того не зная.
– Выйти замуж за простолюдина, консумировать брак и с чистой совестью вернуться в высший свет, если повезет? Приберегу на крайний случай.
– Смотри сама. А теперь отрывай свою графскую задницу от кровати и пошли выслушивать доклад городского вневедомственного разведкорпуса.
На улице вечерело. Я честно устроилась за одним из столиков внизу, получила порцию картофельного пюре
