такой чувствительной, что ее словно пронзила тысяча крошечных электрических зарядов удовольствия. Я застонала и обняла мускулистый торс Кирана, наслаждаясь мужской рельефностью. Огромный член коснулся моей промежности, и я едва не выпрыгнула из собственной кожи.
— Тебе стоило выбрать стоп-слово, когда была возможность, — тихо проговорил Киран гладким, как шелк, голосом.
Наша магия смешивалась в потрясающий коктейль.
— Пожалуйста! — умоляла я, сгорая изнутри. Я углубила наш дикий, отчаянный поцелуй.
— Хм. — Киран приподнялся на локтях, взял член у основания и провел им по моей промежности, оставив влажный след.
Затем опустился на меня, снова коснулся головкой члена моего отверстия и замер.
Я сжалась и невольно потянулась магией к его сердцевине. Ощутив жесткий панцирь, не стала проталкиваться внутрь.
Я растворилась в сердцевине Кирана точно так же, как и он во мне.
Продолжая вбивать в меня член, Киран ахнул, и магия Полубога накрыла меня, обрушившись всей своей мощью.
Удивительно, но мне не было больно. Теперь Киран не прогонял меня, а впускал внутрь.
Я продвинулась вперед и увидела ее — самую главную ценность, сущность Кирана. Я легонько погладила ее, наслаждаясь чистотой и красотой.
Киран ахнул и сжал простыню с обеих сторон от меня. Я закинула ноги ему на спину, не уверенная в том, что делаю, но считая это правильным, и притянула к себе.
На этот раз он не колебался. У него не было возможности.
Киран снова вбивался в меня, наполняя до краев и заставляя выкрикивать его имя.
Я сжала его плечи и раскрылась так, как никогда не делала, напрямую связав наши души, его сердцевину со своей.
Что бы я ни делала с душой Кирана, он делал то же самое со мной.
Сила Полубога скользнула по моей коже и проникла внутрь, миллион капель лавы, смягченных сексуальной магией. Я застонала от наслаждения.
Наша магия смешалась и сходилась в линии, связывающей души, укрепляя связь.
Киран вбивался все сильнее, вел себя как зверь. С каждым ударом я приподнимала бедра, заставляя его проникнуть глубже. Удовольствие гудело внутри. Я выгибалась все больше. Мысли исчезли, осталась лишь наша связь. Ее легкие колебания заставляли меня дрожать от удовольствия, наслаждение росло от ощущения Кирана внутри меня.
— О боже, Киран! — сказала я сквозь стиснутые зубы, не в силах вынести экстаз. — Я не могу. Я… не могу.
Он схватил мои руки, поднял над головой и сплел наши пальцы. Грудь Кирана прижималась к моей.
Наши души объединились. Магия слилась воедино.
С последним толчком, глубоким и жестким, я разлетелась на кусочки, растворившись во вселенной. Магия текла внутри меня, затем переходила к Кирану и возвращалась, словно приливная волна.
Я затрепетала под ним, и Киран со стоном кончил. Меня накрыл новый оргазм, лучше предыдущего. Киран застонал почти мучительно.
Еще один оргазм, и я обмякла. Наслаждение искрило в крови.
— У-у-у. — Я не знала, что пыталась сказать, но решила оставить все как есть. Я закрыла глаза, ощущая вес Кирана, который вжимал меня в матрас.
— Труан, — пробормотал Киран, и я поняла, что он столкнулся с той же проблемой.
Он сполз в сторону и притянул меня поближе, уложив мою голову в ямку между шеей и рукой. Я довольно прищурилась, все еще чувствуя странную связь, которую создала. Смешанную магию, перетекающую между нами.
Мне хотелось разобраться, как разорвать эту энергетическую линию, но прежде чем туман в голове успел рассеяться, сон одолел меня.
Киран
Тихое гудение вырвало Кирана из глубокого сна на грани сознания. Он чувствовал удовлетворение, тепло и истому. Еще никогда ему не было так хорошо и спокойно.
Гудение притягивало его внимание до тех пор, пока не разбудило окончательно. Киран моргнул в тусклом свете крошечной комнаты Алексис, с облупившейся краской на стенах и грязным ковром. Потертые шторы криво обрамляли маленькое окно. Старая мебель — некоторые предметы на последнем издыхании — сгрудилась в тесноте.
Алексис вполне хватало места: девушка привыкла довольствоваться малым.
Если бы Киран увидел эту комнату, не зная Алексис или ее подопечных, он бы поморщился и быстро ушел. Решил бы, что она преступница или сомнительный маг, скрывающийся от закона.
Подумал бы, что Алексис жила в нищете, потому что не уважала себя и свое окружение.
Каким слепым и субъективным он был. Как предвзято относился к людям, которые жили за пределами четко обозначенных зон. Киран мыслил столь же ограниченно, как и некоторые чеширы, с пренебрежением относившиеся к изгоям обоих сообществ, которым приходилось прозябать в подобных местах.
Ровное дыхание Алексис овевало его грудь. Киран повернул голову и поцеловал девушку в лоб.
Лекси открыла ему глаза на многое. Даже не пытаясь, показала ему другой мир и изменила. Сделала лучше. Благодаря ей Киран уже меньше походил на отца. Он обрел самого себя.
«Отпусти ее…»
Что-то раскаленное и жесткое сжалось в груди Кирана. Рука Полубога дернулась, притянув Алексис ближе. Девушка тихо застонала и прижалась к нему, закинув ногу и обняв его.
Киран сжал ее ладонь, борясь с непреодолимым желанием получить полный контроль над жизнью Алексис. Проследить, что она в безопасности, — применив силу, если потребуется.
Вот почему мать попросила его не цепляться за прошлое. В глубине души Киран знал, что, как бы он ни боролся, он не мог избавиться от чрезмерной властности, которой отличалось большинство Полубогов.
Он хватался за то, что считал своим, и яростно оберегал вещь или человека.
В итоге Киран обязательно задушит Алексис, заточив ее в клетку.
Алексис заслуживала иного. Она, дикая натура, особенно прекрасна в своей свободе. Она заслуживала мужчину, который станет партнером — воздухом для ее огня, а не губительной водой.
К тому же отец Кирана считал магический Сан-Франциско своей собственностью. Если кто-то попытается отобрать у него город, Валенс безжалостно уничтожит безумца. Он десятилетиями защищал свои права. Почти целую жизнь не-мага. Он понимал, как одолеть сына, чьим обучением занимался лично и за прогрессом которого всегда пристально наблюдал.
Даже сейчас люди Валенса пытались узнать, куда исчез Киран.
Если Киран втянет Алексис в дела семьи Полубогов, она погибнет вместе с ним. Он готовился как мог, но с приближением неизбежного ему придется признать правду.
Алексис не сможет быть частью дальнейшего плана.
Киран убрал руку и отстранился, стиснув зубы от непреодолимого желания остаться. Еще секунду он провел с Алексис, прислушиваясь к ее дыханию и биению сердца. Затем отодвинулся и поднялся со старого матраса, который не годился даже для собаки.
Как только Киран сообразит, как замаскировать и скрыть свои
