— Пропустите инвалида! — распихивала всех локтями пышущая здоровьем бабка.
Если бы Аршес не закрыл меня рукой, в бок бы прилетел чувствительный тычок. После наступления бабки ряды ожидающих всколыхнулись, и по станции полетели шепотки. Граждане не просто сомневались в бабкиной инвалидности, но даже грозились оную причинить, не сходя с места, если святость очерёдности будет нарушена. К счастью, до боевых действий так и не дошло, а перед нами как раз засветилась арка, приглашая шагнуть в неизвестность.
Шум портальной станции сменился… шумом портальной станции, но совершенно другим. Неразборчивым клёкотом с агрессивными нотками. Я не сразу поняла, что люди здесь говорят на другом языке. И только широко открытыми глазами обводила необыкновенное место. Во-первых, всё вокруг было покрыто мозаикой и росписью. Десятки ярких кричащих оттенков. Сотни темноволосых и темноглазых людей, одетых в стёганые халаты разных расцветок. Тысячи голосов, создающих гул.
Ардан потянул меня на выход, и я с наслаждением вырвалась из шумного плена портальной станции, только чтобы замереть от шока. Как же холодно! И это днём? А что же тут будет ночью?! Заморозки?!?
— Аршес, — выдохнула я и резко отпрянула, ведь передо мной возникло белёсое странное облачко.
— Каскарр, тут гораздо прохладнее, чем я ожидал. Не бойся, это пар изо рта. Так бывает, когда воздух холодный. Пойдём-ка купим что-нибудь из верхней одежды.
Но это оказалось не так-то просто. Лавки закрывались одна за другой, ателье захлопнуло ставни прямо перед нашим носом, а магазин готового платья стоял тёмный и покинутый.
— У нас в саквояже есть что-нибудь тёплое?
— Точно! Есть!
Видимо, от холода я перестала соображать здраво.
Аршес распахнул саквояж, пока я нелепо подпрыгивала на месте, чтобы согреться, и указал на мундир.
— Ви, это что?
— Одежда! Святая Ама Истас, как они тут живут? — стучала я зубами.
Надетые на мне шерстяная кофта и куртка совершенно не спасали от проникающего под кожу холода. Аршес порылся в саквояже и тоскливо посмотрел на меня:
— А ты только униформу мне с собой взяла?
— Зато всё чистое, — неуверенно ответила я, чуя, что опять сделала что-то не то.
— Урдиновая моя, в форме аберрийского королевского дознавателя я тут буду, как бы помягче сказать, слегка заметен. А мы в Урруне.
Ардан закрыл саквояж, распрямился и огляделся.
— Арш, прости, я же не знала…
— Всё хорошо. Ты хоть что-то кроме формы мне взяла?
Я отрицательно помотала головой, холодея от досады. Или от погоды? В общем, холодея по разным причинам.
— Сам виноват, дал нечёткие инструкции и не проверил результат. Пойдём, нам надо заселиться, пока не простудились.
Мы бодрой рысью двинулись в сторону фешенебельного отеля на другой стороне площади.
— Сожалею, свободных номеров нет и до первого числа не предвидится, — без какого-либо сожаления сказал портье с сильным акцентом.
— А где есть другие гостиницы поблизости? — спросил Аршес.
— На этой улице ещё три, а дальше на главной площади ещё четыре. Удачи, — пожелал портье без какой-либо веры в нашу удачу.
В следующей гостинице все номера тоже оказались заняты. Как и в соседней. Как и в той, что располагалась через дорогу.
Три невыносимо холодных часа спустя, мы услышали все вариации фразы «Мест нет». Аршес выглядел крайне потерянно и смущённо, глядел на меня виновато и в конце концов предложил:
— Давай вернёмся обратно. Правда, придётся очередь отстоять. Но я не ожидал, что тут будет такой ажиотаж…
Мы как раз стояли на одной из небольших улочек, заканчивающихся тупиком. Я уже продрогла настолько, что мне хотелось только одного — согреться. Я бы даже с обезьянами полезла обниматься, вот настолько холодно мне было.
— Смотри, тут открыто, кажется. Сейчас зайдём, погреемся и вернёмся на портальную станцию. Правда, обратно придётся стоять в общей очереди. Служащий я только у себя, а тут — никто.
Симпатичный уютный ресторанчик действительно был открыт. Внутри даже нашёлся свободный столик, правда у самого входа. Заведение держала улыбчивая седая дама с короткой стрижкой и унизанными перстями руками. Её кричаще-оранжевый халат в жёлтый горох ярко выделялся среди полосатых и клетчатых одежд посетителей.
— Доброго дня! Нам бы горячего… супа, чая, гуляша, каши... И отвар противопростудный для зайты, если есть.
— Ох, как же вы так, птенчики!
Двух с половиной варовый птенчик виновато пожал плечами.
— Не смогли найти номер в гостинице. Замёрзли, пока искали.
— На улице же такая стынь! Вам на весь опорретан? Соседний дом пустует, желаете посмотреть? Только он окнами выходит на обрыв…
— Да хоть на свалку! — обрадовался Аршес. — Лишь бы там было тепло и имелась кровать. А ещё нам бы поесть и на вынос что-нибудь заказать.
— На завтрак и обед приходите сюда. Я закрываться не буду. А уж по вечерам не обессудьте — поищите другое заведение. Опорретан всё-таки. Садитесь, пообедайте, а позже я вас провожу, как закрываться буду.
Аршес усадил меня за столик и пошёл рассчитаться с хозяйкой. Вскоре нам принесли исходящую паром еду — и вкусную, и свежую, и горячую, что было куда важнее первых двух пунктов.
Наелись мы досыта, хозяйка ресторанчика собрала нам корзину с едой и принялась гасить свет в основном зале. Из кухни доносилось звяканье: там ещё домывали посуду за последними в этом году посетителями.
Снаружи стало ещё холоднее. Это вообще возможно? Солнце почему-то клонилось к закату, хотя до шести вечера было ещё далеко. Да что за странное место?!
Мы прошли сквозь тупик по незаметной тропинке и вышли на задворки улицы. По эту сторону действительно шёл разлом. Город словно разрезали на две части, как пирог, и вынули кусок. Теперь разноцветные здания смотрели друг на друга и на ревущее под ногами море. По обе стороны ущелья дома были окутаны ярко-жёлтыми, рыжими и багряными деревьями. Какой интересный вид, почему они не растут в Аберрии?
— Вид на ущелье, — извиняющимся тоном сказала хозяйка ресторанчика.
И что в этом такого? Тут же обалденно красиво! Тем более что домик оказался очень милым и уютным. Небольшим, всего на три комнаты, включая просторную кухню со странной каменной штукой посередине.
— Дрова для печки во дворе. Водонагреватель заряжен, светильники тоже. Бельё и одеяла в шкафу. До завтра!
Зайтана в ярком халате оставила нам ключ и исчезла. Мы огляделись. В доме было почти так же холодно, как снаружи, но хотя бы не дул ветер. Аршес деловито разжёг огонь и виновато посмотрел на меня.
— Не самое шикарное место.
— Да ты что! Ты посмотри, какой вид! Здесь так красиво! И всё такое… каменное…
В Аберрии строили иначе, из дерева и ракушечника. А в Эртзамунде предпочитали тёмный мрачный камень, толстые морёные деревянные доски и практически чёрный настил на полу. А кровать в единственной спальне венчал массивный балдахин.
Арш улыбнулся.
— Зато мы здесь будем вдвоём. И никаких соседей.
— Интересно, а почему вид на ущелье — это плохо?
В ответ на мои слова снаружи завыл ветер. Видимо, в узком ущелье звук разносился по-особенному, и странная, тревожная песня стихии заставила вздрогнуть.
— Пойдём, Ви, нам лучше залезть в горячую воду, чтобы не заболеть, — ардан распахнул дверь в ванную комнату и шутливо спросил: — Как думаешь, мы поместимся здесь вдвоём?
Большая круглая ванна, в которой и впятером можно уместиться, была выложена цветной мозаикой с повторяющимися морскими мотивами. Фонари за окном щедро заливали комнату светом, и я не стала зажигать настенные бра.
— Думаю, да, — чуть осипшим голосом ответила я. — Только можно мне сначала одной? Ненадолго?
— Конечно, я пока застелю постель.
Аршес ушёл в комнату, а я осталась наедине с пониманием: сегодня та самая ночь, а я совершенно не знаю, что делать. И не подготовилась! Надо же было как-то подготовиться! Но как?
«Ноги побрить!» — посоветовал внутренний голос.
