получилось. – Янли подскочила ко мне и схватила за полы верхних одежд.
Я сел.
– Слушаю. – Но разве у меня есть выбор? У меня от мыслей уже печать саднит.
– Юншен, ты мне очень нравишься, – начала она.
Да, верю, игрушка из меня вышла забавная.
– Я почти забыла, что за дурацкие обстоятельства нас свели. Но не могу забыть другое…
Я решил прислушаться к ее речам. Вероятно, у нас получится немного… хм… обозначить границы? Я ведь давно, еще совершенствуясь на пике, планировал обычный брак по расчету. Почему же сейчас все полетело кувырком, и я свернул с намеченного пути? Неужто только потому, что понадеялся на большее?
Ха. Хотя нет тут ничего смешного.
– Я не могу забыть другое. Ведь ты каждый раз напоминаешь. Увы, мне не повезло, раз уж я родилась здесь не просто женщиной, а женщиной-лекарем. Но так получилось. Возможность лечить для меня – все равно что дышать… или как возможность заклинать – для тебя. Это и есть я. Когда ты пытаешься меня ограничить, то поступаешь таким образом… как если бы ты зажимал мне рот и нос, не давая вздохнуть. – Она вдруг невесело рассмеялась. – Какая ирония! О рабском клейме ты не забываешь, а свободу делать то, без чего мне не выжить, теряю я. Знаешь… – Янли быстро прошла к стеллажу у стены и открыла черную шкатулку. Через секунду на стол лег свиток.
А спустя мгновение он превратился в пепел. Янли шлепнула на свиток огненный талисман из тех, которыми мы обычно грели воду, и активировала его при помощи ци.
Печать на шее полыхнула жаром, обжигая кожу болью, и… исчезла. Я всем телом почувствовал, что ее уже нет.
– Ты что наделала? – Меня пробрала дрожь, и я в шоке уставился на Янли. – Ты… ты же сама говорила, что женщина. Без печати я… я могу… я сильнее тебя даже в таком состоянии! – Я поднялся и, схватив ее за рукава халата, притянул ближе. Сейчас ясно чувствовалось, что я выше, шире в плечах и запросто способен переломить ее надвое.
Теперь ничего не помешает…
– И что ты сделаешь? – спросила она, не отводя от меня взгляда. – Кстати, я вдруг подумала, что жду от тебя доверия там, где не доверяю сама. Но ничего так просто не сработает. Поэтому. Я. Тебе. Верю. А ты мне?
Я долго всматривался в ее глаза со столь близкого расстояния, после чего молча выдохнул. И опустил лоб на ее плечо, вдыхая привычный аромат трав и снадобий. Мои руки уже не хватали, а обнимали Янли.
– Дурная хули-цзин, – фыркнул я ей куда-то в шею. – И я все равно не понимаю. – Мои руки спустились на ее талию. Я прижимал к груди маленькую и хрупкую девушку, по-прежнему уткнувшись лбом в ее плечо. – Что ты устроила… на кровати? Зачем? Если не собиралась дразнить или унизить… зачем? Я ведь взрослый мужчина, и, в каком бы ужасном положении ни был, у меня есть честь и гордость. Ладно уж телесная страсть, несколько минут разгона ци – и я бы пришел в себя, но…
– Глупость сделала, – спокойно проговорила лиса. Она вообще, как я заметил, умела легко признавать ошибки, не пыталась увильнуть от ответственности и не боялась потерять лицо. Да и не теряла, вот что странно. Во всяком случае, сейчас. – Но ты должен был почувствовать разницу. Ты всерьез думаешь, что я дотрагиваюсь до чужих с мыслями о чем-то непристойном? Или просто личном? Сейчас… – Она дернула подбородком в сторону кровати. – Я попыталась показать, как велика разница между тем, как я чувствую, веду себя и касаюсь, когда лечу и когда… хочу.
– Хорошо. Не продолжай. Теперь на мне нет рабской печати, а тебя я все еще хочу до скрежета зубов. Не провоцируй. – Я поднял на нее потемневшие от несовместимых желаний глаза.
Разве можно одновременно жаждать убить лису за фокусы и… и вожделеть ее почти до искажения ци?!
– Глупый. – Мне в лоб уперся тонкий палец. – У тебя есть кое-что покрепче дурацкой татуировки. Это что-то держит тебя гораздо… надежнее.
– Мм?.. – недоумевал я, наблюдая, как розовый язычок скользнул по губам Янли.
Ее узкая ладонь легла мне на грудь, выше солнечного сплетения, где оставался пепел золотого ядра.
– Чувствуешь? Оно зеленое. – Янли взяла мою руку, чтобы прижать к своей груди. – И у меня. Досадно… Я не хотела, честно. Не рассчитывала, что такое вообще возможно. Не предполагала, не… Оно само.
– Что? – Непристойные мысли сразу покинули голову. Я интуитивно понимал, что сейчас мы говорим о чем-то более важном.
– Вот. – Изящный теплый палец коснулся моей переносицы. – Ядро интуиции. Сиреневое. А ниже… – Рука Янли сместилась к пупку. – Здесь ядро удовольствия, оранжевое. «Выживание»… ты уже знаешь – где. А там… – Теплая ладонь вернулась на грудь. – …живет любовь.
– И мы оба полюбили окружающий мир? – решил я припомнить Янли ее же слова.
– Идиот.
Я перехватил отшатнувшуюся лисицу, не дав ей выскользнуть из моих рук, и с улыбкой поцеловал. Отпустил, всмотрелся в глаза. Притянул обратно.
– Ну не одной же тебе надо мной издеваться, любимая супруга, – прошептал в ушко девушки и продолжил поцелуй.
Янли была не против, пусть и отомстила мне, больно ущипнув пониже спины.
Откуда-то из угла на нас грустно смотрел проснувшийся в горе одеял и подушек змей, досадливо покусывая кляп. Но его мы заметим… позже.
Янли
М-да… Дожили, значит. Кто бы мне сказал, что за две недели можно не только выйти замуж за пациента, но еще и влюбиться в него – послала бы к специалисту. А сейчас вляпалась… но я никогда не сделала бы такую глупость, если бы не почувствовала, насколько сильно и он влип. Забавно, что наши нетрадиционные методы заклинательства и левые ядра позволяют легко считывать подобные нюансы. Зеленое ядро Юншена уже соединено с моим почти напрямую, здесь не ошибешься. Потому я и расхрабрилась.
Ладно. Чего ныть, если все случилось? В конце концов, жаловаться не на что. Любовь – это уязвимость… но разве с ней нельзя жить? Надо просто об этом всегда помнить. И наслаждаться тем, что есть.
В частности, можно не стесняться тискать заклинателя за все места, сколько мне хочется! Раньше многое мешало. И дурацкая рабская печать в первую очередь.
– Никому и никогда не говори, что ты уничтожила печать. – Словно в ответ на мои мысли, Юншен отстранился и посмотрел на меня из-под нахмуренных
