открываться, и тут такое.
Обломщик кайфа, я тебе еще отомщу.
— Лучше бы не ждали, — прошептала я, нехотя поднимаясь с дивана. Мне ничего не оставалось, как прихватить с собой пиво и идти за ним. Направлялся он в оружейную. Пора приготовить свое восприимчивое сердечко к важным диалогам. Мы зашли внутрь. С моего последнего визита там ничего не изменилось.
— Знаешь ли ты, от чего зависит острие ножа? — Алик взял в руки первый попавшийся ножик.
— Отчего? — я повела бровью. Откуда мне знать? — Да и вообще, зачем тебе оружие, если ты вампир?
— Хороший вопрос, я его ждал. Дорогая, мы же не можем выйти на ринг и сказать «Давай драться, объявляю спарринг!», сейчас век великих технологий, и мы не должны отставать от времени. Ножи, клинки, стрелы мы обычно обрабатываем полынью, — начал он, переворачивая в лезвие.
— Стоп, полынь? — меня очень это удивило. Полынь опасна для вампиров?
— Да, вообще полынь имеет уникальное свойство — улучшать пищеварение, аппетит, но нам нужна особенная трава, растущая на могилах. Artemísia — так она называется на латыни. У неё есть замечательное качество — вызывать у вампиров неимоверный голод. Если такую полынь перетереть с водой, и обработать раствором сталь, будет весело. Царапина такого ножа никого не убьет, но вот немного ослабить может. Сильный голод, помутнение рассудка. Ты когда-нибудь пробовала не есть пару дней?
— Да, бывало.
— Тогда ты понимаешь, что появляется слабость, а вот голод вампира — это по ощущениям как не есть месяц, он приводит в бешенство. А если, допустим, на кончик стрелы капнуть немного крови и пустить её во время битвы, вампир просто сойдет с ума от жажды. Если мы можем ослабить нашего противника с помощью оружия двадцать первого века, почему же нам этим не воспользоваться?
Он показывал мне оружие, рассказывал откуда его привез, но остановился на одном мече.
— Его мне подарил Лукас, — голос чуть снизился. Алик тут же направился в другую от меча сторону. — Нет ничего хуже, чем увидеть мразь в человеке, которого считал достойным. Которого считал верным другом. Мы с Ником многое для него сделали.
— В конечном итоге он сделал нужный выбор. Чаша его совести перевесила.
— А если бы у него не вышло тебе помочь? Зачем вообще он затеял эту игру? Рисковал не только своей жизнью, нашей дружбой, но и твоей безопасностью.
— Он любил Еву, — прошептала я. Не знаю, насколько это правда, но видимо точно правда, раз он так поступил.
— Так и знал, он всегда смотрел на нее с желанием.
— Ты жалеешь, что оставил ее?
— Я жалею, что не убил ее, когда была возможность.
— Странное у тебя кредо, — я немного закрылась, мне не нравилось слышать это про его бывшую любовь. Какой бы мразью она ни была. Как бы она ни поступила. Его слова шокировали.
— Бойся тех, кто говорит тихо, громкие уже показали, на что способны. Слышала такую простую истину?
— Ты не мог знать, что она так себя поведет.
— Она была не в себе, ты просто не знала ее. Убила моего брата и чуть не убила тебя. Были звоночки еще двести лет назад… Но я не мог нормально открыть глаза и поверить во все происходящее, больше я не допущу такой ошибки. Правда — на самом деле страшная штука. — Алик взял нож и порезал свой палец, капля крови упала на пол. Я ужаснулась и сделал шаг назад. — Сначала ты всю жизнь пытаешь ее узнать, а потом всю жизнь стараешься от нее убежать, — пока он говорил, его рана затянулась полностью, он показал палец мне.
— Почему у меня не так? — выдала я первый вопрос, который давно меня интересовал.
— Потому что ты еще никого не убила.
Всмысле «еще»? Я не хочу никого убивать, да и зачем мне это? Я конечно понимаю — могущество, сила скорость, но ценой жизней… для меня ли это?
— Как понять «еще»?
— Все дело в твоих генах, из-за них твоя кожа регенерируется на пару процентов быстрее, чем у обычных людей. Никогда не замечала, что те же тату у тебя заживают быстрее, чем у остальных?
— Не придавала этому значения.
— Для того, чтобы активировать твое грубо говоря «проклятье», тебе нужно кого-нибудь убить.
— Я не хочу… — прошептала я, нахмурив брови. Я же никогда не решусь отнять чью-то жизнь!
— Придется через пару лет, когда ты будешь готова к тому, чтобы твой организм прекратил свое развитие.
— Но я видела папу, он выглядит, как мужчина ближе к сорока!
— Потому что он убил в таком возрасте, и там слишком долгая история, как только он вернется, расскажет тебе сам.
— Ладно, ты обмолвился, что пули тебя не берут.
— Не все, убить меня могут только пули из рябины, и то особо плотные, чисто выпиленные и попавшие прямо мне в сердце, — он прошел дальше и остановился у топоров.
— А если лишить тебя головы.
— Вот такого я еще на себе не проверял, а остальное восстанавливается, если отрезать палец и приложить его в кратчайшие сроки обратно, спустя некоторое время он прирастет, если не приложить — отрастет новый, магия.
— Жесть, какие же тут законы физики и химии.
— Кстати о них, мы активно изучаем все эти законы и еще не нашли разумного объяснения магии.
— А ведьмы, они тоже существуют?
— Да, у нас на постоянке есть одна, она занимается изготовлением темных артефактов, сильнейших магических штук, как-нибудь в другой день расскажу, а может, и покажу.
Мы вернулись в гостиную и проговорили несколько часов, я допила пиво и немного поела. Он рассказал мне свои истории о войне, о своем брате. Я еще раз убедилась, что братская любовь — сильнейшая любовь на свете. Вот бы мне так с Ником найти контакт. Алик поделился, как они с моим братом познакомились, забавная история. Стало понятно почему они так ладят. Вкратце ввел меня в курс дела. У Ника есть пара бизнес партнеров, на сегодня назначена встреча, на которой я буду присутствовать. Все они так же вампиры. Неудивительно. Все-таки слухи об этом городе далеко не слухи.
Вскоре Алику позвонили, и мы поехали обратно в клуб. Я была рада так провести время, узнала много интересного и о брате, и о его шикарном друге. Доехали мы быстро, быстрее, чем ехали к Алику. Уже во всю горели фонари, множество туристов блуждало по улицам. Такие счастливые люди, их не касается ни мистика, ни магия, ни злые враги. Хотя я в какой-то мере тоже была счастлива. По крайней мере на тот
