молодежных коллективов.
— Как прикажете, — ответила Эмбер. — Мне внести это в расписание?
— Да, конечно, — согласился Эдвард и еле слышно добавил: — Хоть не одному мне страдать.
Прежде, чем Эмбер успела ответить, император скрылся в своем кабинет.
На удивление, день обошелся без скандалов и происшествий. Даже совещание военного министерства, запланированное императором на два часа, прошло совершенно спокойно. Правда, на само совещание Эмбер не допустили, но все равно она ждала, что кто-нибудь, выходя из кабинета императора задаст вопрос — что она делает здесь и почему враг государства допущен так близко к монарху.
Но никто ничего не спросил. Посматривали, правда, внимательно. А некоторые так уж и совершенно профессионально, но… Кроме “очень приятно” и “рад познакомиться” в свой адрес Эмбер ничего не услышала.
— Что дальше по расписанию? — поинтересовался император, когда совещание было закончено, и генералы во главе с военным министром покинули приемную.
Сам Эдвард стоял на пороге кабинета, прислонившись плечом к дверному косяку. В сшитом на заказ костюме и галстуке в цвет глаз, он был почти неотразим. Почти — потому что Эмбер прекрасно понимала с кем имеет дело. Она пододвинула один из вирт-экранов, а потом сверилась с часами на руке:
— У вас — поздний обед.
— А у вас?
— А у меня слишком много работы, ваше величество, — она запоздало вспомнила, что не стоит сидеть в присутствии монарха. Она собиралась встать, но император махнул рукой, останавливая ее.
— В отличие от Фелиции я не столь рьяный поборник традиций, — проинформировал он, подходя и с интересом рассматривая мониторы. — Ничего себе! А вы глубоко копаете.
— Вы же для этого меня и наняли, — сухо ответила Эмбер. Она очень не любила, когда стояли за спиной.
— Да, для этого, но работа на меня не предполагает, что вы должны уморить себя голодом.
Эмбер развернулась и попыталась смерить мужчину строгим взглядом. Но поскольку он был высоким и стоял, а Эмбер сидела, это удалось с трудом и не возымело должного эффекта.
— Позвольте мне самой решать, когда и что я буду есть! — отчеканила женщина.
— Разумеется, при условии, что вы будете это делать, — император улыбнулся. — Поверьте, мне не хочется потом получать обвинения, что я — тиран и уморил вас голодом. Кстати, вы купили колбасу?
— Какую колбасу?
— Которую вам вчера посоветовала держать в комнате моя бабушка, — он развлекался и не скрывал этого. — Вместе с бутылкой виски.
— Нет, — Эмбер скрестила руки на груди, прекрасно понимая, что собеседник намеренно пытается вывести ее из себя.
— Всегда делаете все по-своему, верно?
— Я всегда действую в рамках закона и соглашений, — устав запрокидывать голову, чтобы видеть лицо собеседника, она все-таки встала. — Что-нибудь еще?
— Нет… — Эдвард направился к выходу. У самых дверей он обернулся. — И все-таки… скажите, почему вы носите мужские часы?
— Что?
— Часы на вашей руке. Почему вы их носите?
Эмбер вскинулась и хотела возразить, что это — не его дело, но передумала. Зачем усложнять и без того непростые отношения?
— Скажем так, мне они нравятся.
— Каждый год новые?
— А вы наблюдательны, — изумилась Эмбер.
— Положение обязывает, — император улыбнулся. — Ладно, не буду вам мешать.
Он скрылся за дверями. Эмбер долго смотрела ему вслед, гадая, правильно ли она поступила, не сказав всю правду о часах, а потом тяжело вздохнула и принялась за работу. В конце концов, к чему его величеству знать о семейных трагедиях, пусть даже там и был замешан его поданный.
Обед принесли через четверть часа. Судя по серебряным крышкам с вензелями, блюда были с королевского стола. Первым порывом было отказаться, но Эмбер действительно проголодалась, к тому же не стоило обострять отношения. Известный адвокат криво усмехнулась. Похоже, ближайшее время эта фраза станет ее девизом.
Попросив слугу оставить сервировочный столик у окна, она закончила делать пометки, потом поднялась и открыла крышку. На тарелке лежал бутерброд. Огромный, на половину багета с уложенной кружочками сырокопченой колбаской и тоненькими пластами сыра.
Несколько секунд Эмбер смотрела на него, а потом расхохоталась. Отсмеявшись, она с интересом подняла вторую крышку и с восторгом обнаружила бокал виски. Именно так, как она любила: на треть наполненный льдом, который покрывал янтарный напиток.
Под третьей крышкой оказался суп, при виде которого Эмбер поняла, что проголодалась.
Бутерброд она так и не осилила. Так, укусила пару раз, чтобы вспомнить давно забытый вкус. А вот виски с удовольствием выпила, чувствуя, как тревоги последних дней отступают на второй план.
В конце концов, они с дочерью вместе, у нее есть работа, которая в принципе, означает повышение ее статуса. Конечно, вряд ли в Альянсе ее примут с распростертыми объятиями, но она может работать и в Свободных мирах. Или, чем не шутит червоточина, открыть частную практику в Альвионе.
А что, купить дом с камином, на стену кабинета повесить портрет голубоглазого императора и с важным видом упоминать клиентам о работе на монарха…
На этом она опомнилась и отставила стакан прочь, подозрительно смотря на подтаявший лед. Что это на нее нашло? Остаться в Альвионе! Похоже, она совсем отчаялась, раз думает о таком. Эмбер решительно накрыла крышкой бутерброд и обернулась:
— Селл!
— Чего? — жуя гамбургер голограмма появилась над потолком.
Она так смачно это делала, что казалось, по приемной поплыл запах гриля и кетчупа.
— Как сказать, чтобы убрали тарелки?
— Вызвать меня. Но у меня, — она помахала едой перед носом Эмбер. — Обед.
— Ладно, — женщина снова села за свой стол. — Доешь — передай, пожалуйста, слугам.
— И все? — изумилась Селл.
— А что еще?
— А как же спорить и призывать программистов?
— Спорить с тобой бесполезно. Перепрограммировать — тоже.
— А пожаловаться его величеству? — продолжала настаивать голограмма.
— Это поможет?
— У меня недостаточно данных, чтобы дать исчерпывающий ответ.
— Вот видишь, — Эмбер развернула монитор принялась за изучение законопроекта о рабочих визах.
Селл немного померцала и пропала. Зато почти сразу зашли слуги, чтобы забрать столик.
Император появился ровно через десять минут, словно ждал, пока Эмбер поест.
— Ваше величество, — на этот раз она вспомнила, что надо подняться. — Благодарю за обед.
— Вам понравилось? — в уголках голубых глаз мелькнули смешинки.
— Да, вы определенно угадали.
— Рад слышать, — все еще посмеиваясь, он прошел в кабинет, а Эмбер вдруг подумалось, что как начальник Эдвард не так уж и плох. Во всяком случае, у него есть чувство юмора, а это многого стоит.
— Готовы? — император снова появился в приемной, в очередной раз отрывая Эмбер от документов.
— Готова к чему?
На этот раз она все-таки встала, на всякий случай бросив взгляд
