своим отвратительным поступкам.
— Ради науки! Ради процветания арсов! Ради будущего Леандора!
Красиво. Вот только я не верила его громким словам.
— Врете, — выдохнула я. Стало обидно, что придется умереть, так и не узнав правды.
— Не совсем, — возразил маг и улыбнулся.
Диагноз ясен — сумасшедший ученый, убийца и опасный маньяк в одной оболочке.
— Неужели? — вяло откликнулась я, теряя интерес к этой затянувшейся беседе, что очень не понравилось лорду.
— Ну не для Леандора, но изначально для науки, а потом для жизни! — выпалил Эривард, а я отчетливо поняла, что он проговорился, как и то, о чем именно проговорился маг.
— Вашей жизни.
Нет, я не спрашивала, а утверждала, но и лорд больше не вилял из стороны в сторону.
— Допустим, моей! И что из того? Все равно это был чисто научный эксперимент с неожиданным эффектом!
Мерзавец…
Я зажмурилась, судорожно размышляя о том, как бы заставить рассказать его обо всем: об отце, обо всех жертвах, о темных, об экспериментах на людях и арсах. И… Я придумала! Но действовать нужно было стремительно и быстро.
Конечно, были сомнения, что мой вариант сработает на сто процентов, но, исходя из того, что я знала о магии власти, что-то да должно было получиться. Не зря где-то внутри, в душе, я считала ее не только магией созидания и процветания, но и правды.
Чтобы отвлечь Эриварда, я спросила его о том, что наверняка не вызовет у него отторжения или негатива. Фактически, я обратилась к нему как ученый к ученому:
— Расскажите о своем эксперименте. Можно только суть, ибо детали мне уже никогда не пригодятся, так ведь?
Лицо лорда посветлело. Ему явно импонировало подобное любопытство к его работе со стороны той, которую он, несмотря ни на что, считал коллегой.
— К сожалению, это так, — ответил он и заверил: — Если бы был хоть один шанс сохранить тебе жизнь, Слана, поверь, я бы им воспользовался!
Возможно, эти слова были правдой, но правдой Эриварда — уродливой, искореженной и безобразной.
— Итак, суть эксперимента, — напомнила я и… Мне очень повезло — маг отвернулся и, предавшись приятным воспоминаниям, ослабил бдительность.
Вот он мой шанс! Вот он! Не только докопаться до истины, но и сохранить жизнь себе и своим сестрам!
— Эксперимент… — задумчиво произнес маг. — Пожалуй, все началось с попытки вторжения темных в наш мир. Страж врат не пропустил их, но по какой-то непостижимой случайности на площадке я увидел полудохлого темного…
Он говорил, а я в это время тянулась к ларцу с венцом истинного короля. И пусть у меня подобной магии не было, но я надеялась, что хоть толика ее передастся через артефакт, позволяя задавать вопросы на своих условиях.
— Тогда я еще не знал, что щупальце — это всего лишь часть темного, способная существовать отдельно от тела, но подчиняющаяся коллективному разуму. Но ты ведь и без меня уже успела выявить эту их способность, верно, Слана?
И Эривард обернулся. Хвала богам — не слишком быстро, я едва успела убрать руку от ларца и невинно положить ее на колено, делая вид, что поглощена рассказом Ги.
— Верно, лорд, — кивнула я. — Однако, возникает вопрос, как вы смогли его увидеть? Ведь по сути ни один темнокрылый арс не может видеть темных: ни щупальца, ни целиком.
— Я уже скорблю о том, что придется тебя убить, девочка. С тобой так же приятно разговаривать и спорить, как с Вигмарием. Эх, давно забытое чувство. Сейчас подобные интуиты не рождаются…
— Может, они не рождаются потому, что это результат вашего эксперимента не дает им родиться? — задала я вполне резонный, хоть и неприятный для Эриварда вопрос.
— Это всего лишь издержки, девочка. Любое великое открытие требует жертв! — отчеканил Ги. — Что касается темного…
Тут он рассмеялся то ли своим мыслям, то ли моей недогадливости. Определенно, свой ум дядя пережил. А уж о том, что речь пойдет о бессмертии, я уже даже не сомневалась — всегда могла сложить два и два.
Положение в обществе и богатство у него были, наукой — занимайся не хочу, так чего мог желать подобный элемент? Мести? Возможно, но крышу такая мысль ему бы не сорвала, а вот бессмертие плюс абсолютная власть — вполне. Тут уже вопрос морали. Если ему половину сородичей уничтожить, примерно как в туалет сходить, если он не пожалел даже родную дочь и внука, которого ему не дали убить, но который все же остался сиротой, то нет у него этой самой морали. Отморожена или не отросла, как нежелательный рудимент. Впрочем, как и совесть.
Я вздохнула и спросила:
— Так что же касается темного?
— Собственно, темного это вообще не касается. Моя способность их видеть заложена генетически, де-то-чка! Я топчу землю этого мира уже более шестисот лет и застал то время, когда в небесах Леандора сияли и переливались всеми оттенками магии белоснежные крылья первородных. Я их наследие! Я их потомок! Во мне течет их кровь, бурлит их магия!
Он входил в раж, упиваясь моментом.
— Мои крылья когда-то тоже сияли, но после открытия врат они потемнели и утратили физическую форму, оставшись лишь жалким отражением основной магии Ги…
Перепады его настроения меня пугали, хотя, говорят, для шизофреников это нормальное явление. Разговор о цвете крыльев ему не нравился, он его раздражал, заставляя сожалеть о свершившемся. И нет, я сейчас вовсе не о совести, которой у Эриварда не было и в помине, а его личных потерях. В силу эгоизма, все утерянное личное его расстраивало и заставляло сожалеть.
Если Ги живет более шестисот лет, то отец не его ровесник, а появился в жизни мага намного позже. Скорее всего они сошлись на почве науки, которой Эривард не прекращал заниматься до сих пор. Хотя… От Вигмария он желал получить и присвоить лишь его изобретения.
С другой стороны, если у дрянного арса белые крылья изменили цвет… О, мои мысли убежали вперед, к моему изобретению. А что если у предателей даже с помощью эликсира с кровью первородных крылья не становятся белыми? Хорошо бы проверить. Эх, как зачесались руки! Вероятно, мое изобретение имеет немало преимуществ. Их еще выявлять и выявлять, но для этого нужна свобода.
— Надо полагать, что в вас бушует магия земли, лорд? — спросила я, тщательно изображая интерес.
— Главенствует, но и все иные цвета спектра во мне присутствуют, как и прежде, Слана, уверяю тебя, — усмехнулся старик.
— Тогда не могли бы мы вернуться к найденному темному и вашему эксперименту? — попросила я и добавила: — Прошу
