Кетан не мог удержаться от щебета, когда она подошла к нему во время одной из таких остановок и сказала:
— Ты же понимаешь, что я тоже понятия не имею, в какую сторону идти, не так ли? Из-за меня мы заблудимся.
— Как так может быть? — он поднял руку, нежно проведя костяшками пальцев по ее щеке. — Пока я с тобой, моя сердечная нить, я никогда не смогу потеряться.
Хотя ее щеки уже порозовели от ходьбы, они потемнели еще больше. Она улыбнулась и, повернув голову, прижалась губами к его пальцам.
— С тобой я тоже никогда не потеряюсь.
Кетану был интересен процесс человеческих обсуждений. Они долго говорили, предлагая различные способы, с помощью которых они могли бы определить, в каком направлении находится яма, приводя множество причин, почему каждая идея была правильной или неправильной. Пару раз эти обсуждения балансировали на грани того, чтобы перерасти в споры, тем более что Коул, казалось, считал свое мнение правильным просто потому, что говорил громче остальных.
Каким-то образом группа двигалась в правильном направлении. Каким-то образом их голоса не привлекли любопытных, голодных зверей.
Но именно Ахмья произвела на Кетана наибольшее впечатление во время путешествия — и именно она направила их в правильном направлении.
— Сюда, — сказал Коул, ткнув большим пальцем в сторону далекого Такарала.
Келли покачала головой.
— Этого не может быть.
— Мы просто ходили кругами весь день. Так и должно быть.
— Да, но в какую сторону мы ходили кругами? — спросил Диего.
— Это там, — сказал Ахмья, поднимая крошечную ручку и указывая прямо на яму. — По крайней мере… я думаю.
— Не может быть, — сказал Коул.
Келли выглядела сомневающейся.
Рекош пристально смотрел на Ахмью, несомненно, понятия не имея, о чем она говорит, но все равно понимая, что происходит.
— Почему именно там, Ахмья? — мягко спросил Кетан.
Она прижала руки к животу и посмотрела на них, нахмурив брови. Она переступила с ноги на ногу, ерзая, как мог бы делать птенец, которого застукали за чем-то неправильным.
— Из-за… цветов.
— Каких цветов?
Ахмья взглянул на него и указал на группу растений в нескольких сегментах от него, где сотни крошечных цветов санкреста поникли в тени позднего дня, их лепестки медленно закрывались.
— Я видела эти цветы повсюду, пока мы гуляли, сегодня и вчера. Утром они всегда смотрят прямо на солнце. К полудню они оказываются в тени и начинают закрываться. Каждый раз, когда я вижу их, они всегда смотрят на восход солнца. И, что ж… Сегодня я обратила на них внимание и использовала их, чтобы отслеживать, как мы шли по кругу. Так что, я думаю, это тот путь.
Она снова указала на яму.
Все люди посмотрели на Кетана, некоторые с выражением недоверия, все искали подтверждения. Он перевел взгляд с Ахмьи на цветы санкреста и позволил своему взгляду задержаться там, издавая медленное, задумчивое гудение в груди.
— Что она сказала? — спросил Рекош, не сводя глаз с Ахмьи.
— Она использовала цветы санкреста, чтобы отметить направление нашего путешествия, — ответил Кетан на языке вриксов, улыбаясь.
Искра, появившаяся в глазах Рекоша, когда он впервые увидел Ахмью несколько дней назад, усилилась.
— Я знал, что за этими застенчивыми глазами скрывается многое. Она тихая, но проницательная.
Телок встал рядом с Кетаном и склонил голову набок.
— Эти шеловеки быстро учатся.
— Мм… Почему они на меня пялятся? — спросила Ахмья, глядя на Айви.
Айви закатила глаза в своей тревожащей человеческой манере и толкнула Кетана локтем.
— О, просто скажи им уже.
Кетан защебетал, шлепнув Айви ногой по заднице.
— Ты права, Ахмья. Насчет цветов и нашего пути.
— Вау! Молодец, Ахмья, — сказала Лейси с усмешкой.
Элла улыбнулась.
— Ты на пути к тому, чтобы стать нашим гидом в дикой природе. Думаю, работа с цветами действительно принесла свои плоды.
Коул пнул землю, вырвав немного растительности из-под ботинка, и пробормотал:
— Гребаные цветы.
Диего ухмыльнулся.
— Думаю, нам лучше обращать внимание на эти гребаные цветы, а, Коул?
— Может быть, мы сможем сохранить несколько цветов на той крутой террасе, которую ты собираешься построить, — сказала Келли.
Вопреки его желанию, уголок рта Коула дернулся вверх.
— Может быть. В свое время я собрал несколько довольно милых кашпо.
Кетан взял на себя инициативу на оставшуюся часть путешествия. К тому времени, когда они все были в безопасности на дне ямы, небо все еще было светлым — не то чтобы этот свет достиг их внизу.
Они разожгли костер, приготовили еще мяса и продолжили работу над копьями. С помощью вриксов люди отобрали куски черного камня из тех, что принес Уркот, отточили их и прикрепили к древкам, туго обмотав шелковыми нитями.
Как все ни устали, за этим ужином было гораздо больше разговоров, чем утром, — и больше смеха и щебета.
В какой-то момент, когда темнота становилась все глубже и мир сузился до пределов света костра, Диего сказал:
— Жаль, что у нас нет больше света.
— Мы можем установить несколько солнечных фонариков, — предложила Келли.
Уилл ухмыльнулся, протянул руку и стукнул Диего кулаком по колену.
— У меня есть идея. Не знаю, сработает ли это, но… — он поднялся на ноги и поспешил к кораблю. — Оставайтесь там. Через несколько минут вы узнаете, сработает это или нет.
Остальные наблюдали, как Уилл пробирается по усеянной обломками земле, пока он не исчез на корабле.
— Интересно, что он делает, — сказала Лейси.
— Не знаю, — рассеянно сказал Диего. Что-то смягчилось в его улыбке; он продолжал смотреть в ту сторону, куда ушел Уилл, в течение нескольких ударов сердца после того, как другой мужчина скрылся из виду.
Разговоры возобновились — до тех пор, пока в яме внезапно не вспыхнул свет.
Кетан услышал вздохи, шипение и, по крайней мере, одно ворчание, когда он прищурил глаза и поднял руку, чтобы защитить их от неожиданного света. Он повернулся к его источнику — потерпевшему крушение кораблю.
Его зрение постепенно привыкло, открыв дно ямы таким, каким он никогда не видел его раньше. Свет, исходящий от корабля, был того же чисто-белого цвета, что и в помещениях внутри, а снаружи он создавал длинные, глубокие, резко контрастирующие тени. Это свечение было намного сильнее огня и было похоже на то, что восходящее солнце светило прямо на них.
В этом свете все смогли рассмотреть внешнюю часть корабля. Теперь люди смотрели на него — на покрытый коркой грязи металл, налипшие на него мох, лианы и грязь. Человеческие надписи на нем были видны только с того места, где они все сидели.
— Это же… это просто безумие, — мрачно сказал Диего. — Несколько дней назад я смотрел на этот корабль, и он блестел. Чертовски блестел, яркий, как солнце. Я так нервничал и был взволнован, что думал, меня вырвет прямо там.
— Я тоже была взволнована, — сказала Элла с легкой улыбкой. Она сидела, прислонившись спиной к задней части тела Ансет. — Я не могла дождаться, когда увижу новый мир и открою для себя новые растения и животных, — она посмотрела на Кетана и его друзей, а затем на Ансет. — Но я думаю, что это еще более удивительно.
Ансет перевела взгляд с Эллы на Кетана.
— Что же она сказала?
Кетану потребовалось несколько мгновений, чтобы обдумать слова Эллы — и смысл, стоящий за ними. Сейчас было невозможно не смотреть на нее и не вспоминать слова Диего о том, что этот маленький человечек умирает.
— Она рада, что встретила нас и увидела Клубок.
Подергивая жвалами, Ансет снова посмотрела на Эллу. Кетан и Айви никому больше не рассказывали о том, чем с ними поделился Диего, но он знал, что другие вриксы почуяли это по запаху Эллы — болезнь, которая, по мнению Уркота, довела ксискалов до безумия.
Ансет протянула одну из своих согнутых ног к Элле, коснувшись ею руки человека. Улыбка Эллы стала шире, и она положила голову на ногу Ансет, закрыв глаза.
