— Почему же? Все было очень… насыщенно. Я только сожалею, что не смогла присутствовать лично на карнавале причесок.
Леди метнула взгляд на Алин, но она и так смотрела на меня, внимая каждому слову.
Удивительно, у них перед носом горы еды, а все внимание мне. Мило. Очень мило. Я потянулась за сомир, разломила его на две половинки, одну предложила Аодху, а потом вспомнила, что у него-то тоже есть мясо… Но он взял фрукт с улыбкой, обещающей поддержку при одном намеке, что она мне нужна.
— Да, ты, конечно, сожалеешь, что не увидела, как обкорнали Кейтлин! — Грудь Алин высоко вздымалась, видно было, ей стоит большого труда не обратиться. — Наверное, ты просто не понимаешь, что драконица без волос это так же уродливо как… как…
Она красноречиво обвела меня взглядом.
— Как мой хвост? — подсказала я, взмахнув оным.
Она кивнула, потом поспешно покачала головой, но было поздно. Аодх угрожающе зарычал, его ноздри расширились, того и гляди дыхнет пламенем. Алин побледнела и замерла, остерегаясь спровоцировать хищника.
— Странно, — я покосилась на Аодха, поглаживая его грудь через рубашку и посылая мысленную просьбу: не надо, успокойся, я знаю, что ты со мной. — Я была уверена, что все драконы обладают дурным вкусом… — Перевела взгляд на драконицу. — Приятно видеть, что я ошибалась.
Алин застыла, словно ее шею пригвоздили к спинке стула. Блэм и Харди переглянулись.
Леди растянула губы в жесткой улыбке, а лэрд следил за разговором молча, изредка моргая.
— Знаете, — сказала я, обращаясь ко всем и ни к кому конкретно, — я отчасти понимаю вашу настороженность, с учетом моего происхождения и все такое. Я не собираюсь устраивать бунт или революцию, не собираюсь оспаривать ваши обычаи, но и притворяться, что мне понравился вчерашний день не хочу. И да, оплакивать остриженные волосы драконицы, которая пыталась меня убить, я тоже не собираюсь.
— Ты не понимаешь, она была моей подругой, а кроме того… — Алин метнула опасливый взгляд на вновь зарычавшего Аодха и замолчала.
— Я знаю, — сказала я, — но теперь он мой.
Харди с силой втянул в себя воздух, привлекая внимание. Он смотрел на меня так, будто впервые увидел или разгадал нечто такое, что не давало ему покоя.
— Так вот на что это похоже… — пробормотал он.
— Что? — спросила я.
Но он не ответил, качнув головой. Блэм переводил взгляд с него на меня, а потом посмотрел на Аодха и занялся, наконец, своей пищей. Все как-то дружно тоже вспомнили о еде. Я покосилась на Аодха и с недоумением увидела, что его глаза побелели, а с ладони, которой он не обнимает меня, сверкая, падают на белый пол мелкие искры. Ну, здравствуй, начальная стадия бешенства!
Аодх моргнул, возвращая глазам черный цвет, сжал ладонь в кулак, пряча затухающие искры, и прижал меня крепче к себе.
— А ты есть не хочешь? — намекнула ослабить хватку, и потянулась за следующим сомир.
— Хватит перебивать аппетит, — он отобрал у меня фрукт, а в следующую секунду в проем зашла драконица с серебряным блюдом, на котором упокоилась свежезапеченная птичка.
Дождавшись небрежного кивка Аодха, девушка с заметным облегчением ушла, но я заметила ее прощальный взгляд на леди. Рассчитывала на поддержку, но не получила, или случайность?
Аодх, посыпав мою птичку солью, отдал ее мне на растерзание, и только убедившись, что я ем и мне по вкусу, отломил из своего блюда большой кусок жареной мякоти.
Остаток завтрака прошел в полнейшем молчании, но, кажется, дискомфорта никто не испытывал или все были слишком увлечены едой. Я изредка ловила на себе взгляды родственников Аодха и в который раз порадовалась, что мы будем жить отдельно.
Несколько дней изображать мир при военных действиях еще можно, но при постоянных атаках, простите, захочется кому-то заехать. Разговор возобновился, когда внесли напитки и сладости. Я заметила шоколад, и мне ну очень хотелось вырвать плитку у Блэма, но не для того я мучилась столько дней, чтобы все испортить. Пусть даже папа говорил, что правила — это всего лишь пунктики, на которых повернут Аодх, я не намерена рисковать и услышать лет через двести: «А знаешь, дорогая, что-то я чувствую, что наша связь ослабевает!» Или самой сказать: «Что-то как-то… пролечусь-ка я от тебя подальше…»
Нет уж! Украл — пусть терпит до самого перехода за грань! Хотя… он ведь говорил, что и там может найти меня…
— О чем ты думаешь? — я и предположить не могла, что лэрд обращается ко мне, и подняла глаза только чтобы посмотреть, кто это ему не ответил. Но он смотрел на меня. — Я вижу, что Аодх читает твои мысли и улыбается.
Я обернулась — улыбается, ага. И что?
— Мой сын не так уж часто радует нас улыбкой, — пояснил он. — А с тобой… Ты позволяешь ему читать свои мысли, а он улыбается…
Драконицы поставили напитки и перед нами, и я с улыбкой предвкушения потянулась к имбирному элю.
— Мне можно? — спросила у Аодха перед тем, как сделать глоток.
Он улыбнулся. Было бы нельзя, я так понимаю, и не поставили перед нами. Кивнул. Ой, хорошо-то как! Еще немного, и все драконы покажутся добрыми душками. Нет, покосилась на глазеющих чешуйчатых, я столько не выпью!
— Ты себя недооцениваешь, — явный намек на день нашего знакомства.
— Да я тогда всего стаканчик выпила!
— Ну да, я так и подумал, ты просто на солнышке перегрелась.
— Кстати, да, там было очень жарко, меня вообще начало клонить в сон, а тут ты со своим предложением выйти замуж. И с тех пор ни минуты покоя! — пожаловалась я родственникам.
— Он что, так, сходу, предложил тебе выйти замуж? — заинтересовалась Алин.
— Поставил перед фактом, — подтвердила я. — А разве не всегда так? А то мне тут понарассказывали, — взгляд на Аодха, — что предназначение и все такое, никуда не денешься, надо привыкать, мол, пара есть пара…
— Да, если истинная пара, — согласилась Алин, скрывая взгляд за светлыми ресницами, и я запоздало вспомнила ее оговорку вчера.
Она не была саинтэ для Хэлла, но они все равно вместе. Видимо, эти отношения разительно отличаются от наших с Аодхом, если она так грустит, и судя по всему, повезло мне, что меня украли, ибо так предназначено судьбами, а не ради сиюминутного развлечения, как проделывал с другими девушками Кероп.
Кстати говоря, Хэлла за столом не было, наверное, он не считался членом семьи в полном смысле этого слова. В общем, запутано все и сложно. А эль вкусный, прохладный, ради него можно и обед в прежнем составе пережить. Взгляд Аодха красноречиво говорил: и кто-то мне еще рассказывал историю только об одном стаканчике?!
— Да, — вслух ответила я, — именно так.
