– Оставь ее в покое, Дариен! – крикнул Прист.
В ответ послышался смех.
– Это не Дариен.
В воздухе одно за другим возникли лица, материализуясь в телесно-воплощенные призраки. Все они были в обычных оранжевых тюремных робах. Головы у всех были обриты; на лбу у каждого темнела одинаковая полоса обугленной кожи.
Они казались оболочками людей, погибших на том самом стуле, на котором сейчас сидела Алара.
Вперед выступил человек с темными кругами вокруг глаз.
– Вы хотите что-нибудь сказать перед смертью? Этот вопрос всегда задают перед тем, как пустить ток.
Призрак с пустыми серыми глазами кивнул:
– Это закон.
– Отпустите ее. – Джаред вскинул полуавтоматическую винтовку для пейнтбола. – А не то я сейчас еще раз вас поджарю.
Лукас прицелился из своего ружья, и призрак с рваным шрамом во всю щеку и числом «восемнадцать», вытатуированным на шее, улыбнулся.
– Так поджаривать-то тут больше некого. Кроме твоей подружки.
Джаред с Лукасом открыли огонь. Смертоносная смесь святой воды, соли и гвоздики окропила стены, но запас патронов уже иссяк. Два призрака разлетелись в клочья, а остальные полдюжины остались стоять как ни в чем не бывало.
Мы с Пристом вскинули наши ружья.
Но не успела я нажать на курок, как винтовку вырвали у меня из руки.
Я принялась оглядываться по сторонам в поисках размытого силуэта или призрачных черт наполовину материализовавшегося духа, но ничего не увидела. Точно таким же образом обезоружили и Приста. Его ружье висело в воздухе по соседству с моим.
Потом они медленно развернулись и нацелились прямо на нас.
Подержав нас на прицеле, ружья развернулись обратно и принялись быстрыми очередями расстреливать заряды, снова и снова попадая в зарубки на стене, а израсходовав боезапас, упали к нашим ногам.
– Этот стул был построен руками заключенного. Это кажется вам правильным? – Из воздуха материализовался призрак с темными кругами под глазами. – Говорят, если ты умираешь в этой тюрьме, твоя душа остается здесь навечно. Не важно, заключенный ты или нет, – не будет ни рая и ни ада, только Маундсвилль. – Он опустил металлический шлем на голову Алары. – Посмотрим, удастся ли вашей подружке выбраться отсюда.
Алара закричала: материализовавшийся из воздуха Дариен Ширс зажал ей рот и приложил к губам палец:
– Ч-ш-ш.
Поверх ее лица начали вспыхивать призрачные лица заключенных: тот, что был с темными кругами под глазами, за ним Номер Восемнадцатый, за ним еще кто-то, – череда лиц, сменяющих одно другое на лице Алары. Каждый из них был пристегнут к стулу ремнями, а металлический шлем надежно закреплен на черепе.
Каждый исходил криком и корчился от боли, как сейчас Алара.
Джаред с Лукасом бросились к помосту.
– Я бы на вашем месте этого не делал.
Номер Восемнадцатый щелкнул выключателями на пульте.
– Ничего страшного, – сказал Прист. – В этом здании уже давно нет электричества.
Призрак склонил голову набок, обдумывая услышанное.
– А зачем нам электричество?
Призрак сосредоточился на пульте, и индикаторы один за другим загорелись.
Боже правый!
Мигнул последний индикатор, но свет так и не зажегся до конца.
– Ширс! – позвал Номер Восемнадцатый. – Нам нужно больше энергии. Вруби генераторы внизу.
Дариен взглянул на Алару, затем перевел взгляд обратно на нас:
– Никуда не уходите. До всех дойдет очередь.
Он исчез, оставив других призраков стоять на месте.
Я принялась оглядывать камеру в поисках пути к бегству, и тут заметила, что Прист сунул руку за пазуху своей толстовки. Он вытащил оттуда пистолет для герметика, в который вместо собственно герметика был вставлен баллончик с дешевым лаком для волос.
Что он задумал?
Прицелившись в призраков, Прист нажал на спусковой крючок и одновременно щелкнул зажигалкой для камина, примотанной к концу пистолета. Это был импровизированный огнемет, сооруженный при помощи пульверизатора, изоленты и изобретательности.
Вспыхнул длинный язык пламени, и Прист мазнул им по стене слева направо. Лица заключенных исказились; огонь вспыхнул ярче, превращая их в пепел, – и все исчезло.
Я бросилась к Аларе и, упав на колени перед стулом, принялась расстегивать неподатливые кожаные манжеты.
– Скорее! – Она рванулась, пытаясь высвободиться из ремней. Лицо у нее было заплаканное. – Помоги мне выбраться из этой штуковины!
– Я расстегиваю, расстегиваю.
Я затеребила последнюю манжету, обхватывавшую лодыжку Алары. Рывок – и она подалась. Алара вскочила со стула.
Мои глаза по-прежнему были на одном уровне с помостом. Стул к нему крепился при помощи деревянной колобашки.
В форме цилиндра.
Кто-то сделал в дереве грубый надрез. Щель была еле заметной, но все-таки видимой. Это казалось невозможным, но я должна была убедиться. Я затаила дыхание и просунула пальцы внутрь. Дерево отскочило, и внутри блеснуло что-то серебряное.
Неужели извращенный ум Дариена придумал спрятать корпус в инструмент его собственной казни?
Мои пальцы сомкнулись вокруг металлической поверхности, которая была гладкой и бесшовной на ощупь, точно стекло.
Он выглядел в точности как рисунок в дневнике Приста – замысловатые символы, нанесенные на наружную поверхность, и пустые прорези для дисков внутри.
Лукас заметил, что я держу в руке цилиндр, и на его лице отразилось облегчение, смешанное с изумлением.
– Ты нашла его!
Джаред покосился на дверь:
– Нужно еще выбраться вместе с ним отсюда.
– Ширс сказал, что вернется. Он может перехватить нас раньше, чем мы успеем добраться до выхода, – сказал Прист. – Мы должны уничтожить его.
– Каким образом? – спросила Алара.
Голос у нее дрожал.
В мозгу у меня медленно возник ответ, постепенно обретая контуры, точно изображение на снимке, опущенном в проявитель.
– Я знаю, что делать, только нужно, чтобы вы его отвлекли.
Джаред схватил меня за руку:
– О чем ты вообще?
– Некогда объяснять. – К тому же я знала, что он ни за что не согласится, если узнает. – Вы мне доверяете?
Этот вопрос повис между нами – вопрос, который все это время они задавали мне. Теперь настал мой черед задавать его.
Они один за другим кивнули, а Джаред произнес вслух:
– Я доверяю тебе. Только…
– Тогда мне нужно, чтобы вы выиграли для меня немного времени.
Прист протянул мне диски:
– Вот, возьми на всякий случай.
– Нет.
Я попыталась сунуть их обратно ему в руку.
– Ты что, мне не доверяешь?
