— Нет!
— Нет!
Они одновременно отказались, вцепившись в локти друг друга сильнее.
— Тогда я вас поздравляю, — хмыкнула она, — вы только что изобрели новый танец под названием «два пингвина прикорнули». В чем же его идея? Что он символизирует? Дайте подумать? Косоглазие?.. Первую помощь при переломе колена?
Сокурсники засмеялись. Ларс и Иве в самом деле смотрелись необычно — они то шарахались друг от друга, случайно соприкоснувшись ладонями, то, наоборот, застывали соляными столбами рядом, стоило их взглядам встретиться.
Прежде, особенно за Таурином, такой неуклюжести не наблюдалось. К счастью для них, всеобщее внимание быстро переключилось на Ардемала.
— Мне без партнерши не справиться, — заявил он, как только подошла его очередь танцевать. И предвидя обычную меру реагирования, сразу предупредил: — Именно партнерши! Составите мне пару, леди Иволдон?
Ошеломив всех, он пригласил на танец саму горгону! Тишина в этом месте никогда прежде не была такой… абсолютной. Это все забыли как дышать?
Растеряв привычную невозмутимость, опешила и сама сиятельная леди. Не сумев отыскать ответ, она приняла протянутую руку Тоиса. Партнер спокойно, словно они не находились под прицелом взглядов всех первокурсников (разве что Розолс и Таурин все пялились друг на друга), вывел свою даму в центр зала.
— Вальс, — деловито скомандовал он не меньше других пораженным музыкантам и повел свою растерянную партнершу вперед.
И только все дружно собрались выдохнуть — эта(!) особа не спалила его взглядом на месте — как не получилось… Банально ком воздуха встал у них в горле от настоящей феерии чувств, что разразилась перед их глазами.
Нежность, сдерживаемая страсть, затаенная надежда, мольба и одновременно признание — каких только эмоций не читалось в этих движениях. Это был танец мужчины и женщины, лучший танец, чтобы выразить безмолвный разговор их душ…
Если другие больше красовались, то эта пара словно вообще забыла об окружающих, осознавая лишь присутствие друг друга. Если танец — это способ говорить телами, то… первокурсники академии сиятельных лордов стали свидетелями самой чувственной и одновременно проникновенной беседы на своей памяти. К моменту, когда музыка смолкла, нашлись те, что даже прослезились… И, конечно, все дружно выдохнули, покраснев.
Тоис же низко склонился, благодаря партнершу. А затем, отступив к своей куртке, оставленной в стороне, достал из-под нее пусть сорванный в спешке по пути на урок, но от того не менее впечатляющий букет голубых гордизий!
— Нашему замечательному и обворожительному куратору — леди Камилле Иволдон, — громко прокомментировал он свой поступок, первым начав аплодировать. — С огромным восхищением!
Таурин, с горящими глазами, наконец-то оторвавшись от Розолса, наблюдавший танец, подхватил аплодисменты. И сразу же они зазвучали со всех сторон, буквально утопив в овациях продемонстрировавшую истинное мастерство преподавательницу.
Все еще ошеломленная и вопреки всему счастливая она невольно смутилась, слегка порозовев. Строгая форменная шляпа была отброшена в сторону еще в начале танца, идеальная прическа слегка пришла в беспорядок, позволив паре локонов завиться в кольца, слезы засияли в ее глазах — все вдруг заметили, что куратор вполне себе так… женщина.
Так и получилось, что день предположительного триумфа профессора Утило обернулся днем всеобщего восхищения профессором Иволдон!
Глава 15
— В город собрался?
Вопрос Ардемала нагнал Розолса возле пропускной арки академии.
Урок танцев завершился недавно, Таурин поспешил на занятие в лазарет, а эти двое вдруг решили пропустить сегодняшнюю тренировку по воинскому делу. Так сделали многие — за «многолетнее» занятие по управлению хозяйством и клинком попользовались вдоволь — сейчас важнее было отдохнуть и обдумать все случившееся.
Тем удивительнее, что эта «парочка» собралась по важным делам.
— Ты тоже?
— Как видишь… — Тоис скупо улыбнулся.
Сейчас все прежние распри казались нелепыми, такими далекими и даже… детскими. Удивительно, но всего за фактический час парни повзрослели, переосмыслив жизненные ориентиры. Вражда родителей? Возрастные причуды! И выеденного яйца не стоят — хотят «старички», пусть сами этим развлекаются, а им спорить нет резона. Оба своими путями пришли к этой мысли — обдумать все было много времени, когда уставшие, день за днем очередных жизней, они укладывались вечером спать.
Вот что творит пребывание в подпространстве академии! Воистину, это целый мир…
— Сейчас ты, конечно, выдал, — отметил Ларс.
Оба избегали разговора о причинах, побудивших их спешно собраться в город.
— Танец с профессором? — Понял Тоис.
— Именно! Отважиться пригласить горгону — это подв…
Розолс не успел выразить мысль, как был схвачен Ардемалом за глотку и притиснут к удачно росшему рядом с дорогой дереву.
— Еще раз так о ней скажешь — умрешь.
Просто и без лишних слов спокойно предупредил Тоис, тут же отступив от изумленного спутника. Какое-то время оба стояли рядом, но словно разделенные внезапно разверзнувшейся пропастью — готовые столкнуться вновь.
Ларс потирал шею, раздумывая. Молча ждал и его сокурсник. Прежний Ларс вероятно, не допустил бы признания, не принял бы правоту такого извечного НЕприятеля. Но сейчас, осознав свои ошибки с Таурином, вновь и вновь раздумывая над ними бессонными ночами, скучая по Иве годами, сочувствуя ее трудной судьбе, понимая, что она как девушка столкнулась со множеством недостойного… и с его стороны тоже, — Ларс стал иначе относиться к женщинам. Мальчик становится мужчиной, когда ощущает потребность защитить любимую.
Во взгляде Ардемала была жгучая ярость, готовность заставить его подавиться своей насмешкой. И Ларс это понял, как понял и то, что был в корне не прав.
— Прости, — так же серьезно ответил он Тоису. — Больше не позволю себе ни единого грубого слова в адрес куратора Иволдон.
И оба молча двинулись дальше, направляясь по извилистой дороге к городу. Объяснений не требовалось — они инстинктивно осознали, что этот вопрос стал первоочередным для них. Но признаться? Нет, пока нет.
Дорога привела их к первой городской улице. И тут бы им разойтись, направляясь к своим целям, но… они шли и шли рядом. С каждым шагом внутреннее напряжение каждого усиливалось, а вопросы множились. Когда оба замерли возле дверей в храм силы откладывать разговор уже не было возможным.
— Зачем ты здесь? — Ларс насупился. — Можешь вернуться в другой раз? У меня неотложное дело.
— У меня тоже, — напрягся Тоис, — и я хотел просить тебя о том же.
Близился вечер, оба спешили. Завтра ожидался родительский день и отложить планы не могли оба.
— Я не могу уйти, — признался Ларс. — Это очень важно!
— И для меня… — откликнулся Тоис, — но я не могу допустить присутствия свидетеля.
— Хорошо, — Розолс оглянулся на часы. — Не будем терять время: поспеши, я войду следом.
Ларс прождал в тени на улице с полчаса, нервничая и переживая об успехе дела. Едва Ардемал возник в дверном проеме храма, как он кинулся вперед, переживая, что опоздает.
Иве же в этот момент никак не могла сосредоточиться на инструкциях преподавателя.
— Таурин, отличные стежки! — Гаркнул он прямо в ухо, увлекшемуся студенту, отчаявшись его дозваться. — Только у нас лазарет, а не клуб вышивания! О пациенте помните? Вы ему, между прочим, палец пришиваете! К ладони, я хочу напомнить!! К ладони!!!
Опомнившись, Иветта уставилась на дело рук своих, обнаружив, что плавно переместилась уже на штопку простыни, укрывавшей стол, где лежал пациент.
— Ой!
Они с пациентом, который пострадал на тренировке по воинскому делу и пребывал в сознании, в растерянности уставились друг на друга.
— Нет, ну так невозможно работать, — огорчился профессор Лиргус и всплеском собственной силы исправил содеянное. — О чем думаем, юноша? — Устыдил он студента. — О свиданиях?
