— А куда ездил Кэрил? Это как-то связано с визитом нотариуса?
Райлин, расслаблено усевшись в кресло, напомнил:
— Ильяна, ты обещала не приставать с расспросами.
— Я обещала не спрашивать про отравление. А про наследство я ничего не обещала. Или ты считаешь, что это всё взаимосвязано?
Ага, так он и повёлся на мои подначки.
— Я считаю, Ильяна, что тебя это не должно беспокоить. Кто бы не стоял за этим отравлением, тебе, в любом случае, ничего не угрожает. Ты не входишь в число наследников, и на тебя покушаться не станут. Тем более, тебе есть чем заняться. Скоро в Салошах начнется сезон, тетушка Дарейна любезно согласилась представить тебя некоторым своим приятельницам, пока я буду в отъезде.
У меня даже сердце ёкнуло. Сложив руки на груди, не скрывая своего недовольства, едко поинтересовалась:
— И куда это ты собрался? Хотя, дай угадаю. Аллиор, так кажется, называется родовое имение твоей бабушки? Райлин, у тебя инстинкт самосохранения вообще есть? Даже я поняла, что эта Лэйла опаснее той же Агнесс будет! Тебя пытались отравить, а ты лезешь в самое осиное гнездо!
В ответ супруг лишь лениво вытянул ноги и зевнул:
— Ильяна, мне очень приятно, что ты переживаешь за меня, но я все-таки не младенец и сам разберусь со своими родственничками, которые устроили мне такой горячий приём. Я должен посмотреть из-за чего вся эта суета.
— Хорошо, тогда я еду с тобой! — сама не поняла, как эти слова сорвались с губ. Но ничуть о них не сожалела. В ответ Райлин легко поднялся из кресла и подошёл ко мне почти вплотную. Разжал мои руки, сложенные на груди и задержал мои ладони в своих:
— А вот это исключено, моя дорогая. Ты останешься здесь в компании мамы, Салимы и тетушки Дарейны. Хватит уже искать приключения.
Но я не собиралась отступать. И пусть прикосновения его ладоней отвлекали и сбивали решительный настрой, но я не сдавалась:
— Ты сам сказал, мне ничего не угрожает. Никому я в этом Княжестве не интересна. А вот о тебе я буду переживать. Ты представляешь, каково мне будет тут, наедине с мыслями, что с тобой могло что-то случиться? Райлин, какой еще сезон? Какие приятельницы твоей тетушки? Зачем мне это все, если тебя не будет?
Если Райлин и собирался отшутиться, то после этих моих слов, шутить ему резко расхотелось. В глазах его появилась растерянность. Мы несколько мгновений смотрели друг на друга. Молчали, но и без слов наши взгляды говорили о многом. Райлин очнулся первым:
— Ильяна, ты пойми, дорога в имение непростая. Это не развлекательная прогулка. Ты устанешь, измучаешься.
— Но ты же будешь рядом. Я выносливая. Обещаю не хныкать и не капризничать. И заодно отгонять от тебя всех подозрительных девиц с ядом наготове. Должен же кто-то защищать тебя.
Уголки его губ дрогнули. Горячие ладони опустились мне на плечи, притягивая ближе.
— Значит, готова меня защищать? — голос Райлина прозвучал тише обычного, с незнакомой мне интонацией, от которой захотелось закрыть глаза и прижаться к широкой груди.
— Да, если потребуется, — сама невольно перешла на шепот, пряча глаза, которые вдруг стало жечь, словно от кипятка. Пальцы Райлина коснулись моего подбородка, приподнимая вверх.
Его губы оказались совсем рядом. Щеку обожгло дыхание:
— И что же мне с тобой делать?
— Просто возьми с собой…
Я сама потянулась к нему навстречу, желая чтобы его губы наконец прикоснулись к моим. И когда я уже почти почувствовала желаемое, в дверь громко застучали и раздался голос Дарейны:
— Ильяна, ты еще не спишь?
Голос тетушки развеял очарование момента. Я с сожалением отстранилась от Райлина. Впрочем, он не собирался меня отпускать. Удерживая в своих объятиях, громко спросил:
— Дарейна, что случилось? Мы уже ложимся. Это может подождать до утра?
Из-за двери раздалось недовольное ворчание и удаляющиеся шаги. Но и я и Райлин почувствовали, что момент упущен. Мне стало неловко от всей этой ситуации. Ведь, считай, сама напросилась на поцелуй, который почти произошел. Но почти, наверное, не считается. Все-таки вывернулась из рук Райлина и, торопливо стянув пеньюар, нырнула под одеяло, укрываясь чуть ли не с головой.
Пока Райлин гасил светильники и ворочался, укладываясь на свое место, упорно прикидывалась трупом. Ничего не вижу, не слышу и вообще, ничего не было. Но супруг проигнорировал мои попытки прикинуться бездыханной. Его рука по-хозяйски легла на мою талию:
— Я знаю, что ты не спишь.
Уснешь тут. Его рука была горячей и меня сразу бросило в жар. Я попыталась убрать ладонь Райлина, но он перехватил мои пальцы.
— Ты точно хочешь поехать со мной? Хорошо подумала? — он упорно делал вид, что его прикосновения ко мне это обыденное дело и ничего такого в этом нет. А мне было и жарко, и неловко, и я вообще не понимала, как на это реагировать. Если придерживаться версии фиктивного брака, то значит нужно шлепнуть по наглой руке, чтоб знала свое место. Но в том-то и дело, что мне нравились его прикосновения. Сердце замирало, сладкое томление разливалось по телу. Знала бы мама, чем мы тут занимаемся…
И при мыслях о маме, меня словно кипятком ошпарило. Я громко ахнула и резко перевернулась на другой бок, лицом к Райлину. Он чуть приподнялся на локте:
— Что случилось?
— Мама! Что я скажу маме о нашем отъезде?
Супруг с вздохом улегся обратно:
— Скажешь, что я тиран и деспот решил увезти тебя в глушь.
— Она не отпустит меня неизвестно куда. Тем более, сейчас. Она будет переживать.
— Ильяна, мы скажем ей, что это наш медовый месяц, свадебное путешествие. Так что ей придется остаться здесь. В той глуши, в которую мы едем, ей точно не с кем будет обсуждать особенности местной моды.
— А что мы будем обсуждать? Ты уверен, что тебе не станет со мной скучно?
Темнота скрывала выражение наших лиц, и это обстоятельство делало меня более разговорчивой и откровенной.
— Я, как минимум, могу тебе рассказать много страшных сказок, которые сам услышал от бабки Элрины. Знаешь, куда мы с тобой отправимся? В дом с башней. Когда увидишь тот особняк, сама поймешь. А бабка мне рассказывала сказки, в которых обязательно был дом с башней. В этом доме жила несчастная и прекрасная девушка. Сказки всегда заканчивались хорошо, а дом с башней или сгорал в огне дракона или был разрушен до онования добрым великаном.
— Она настолько не любила родовой особняк?
— Видимо, да. Вот мы и посмотрим с тобой, чем же ей так не нравился дом с башней.
— А он сейчас совершенно пустой? Этот дом с башней?
— Не думаю. Обычно остается кто-то из прислуги приглядывать. Вот и узнаем заодно.
Мы еще говорили о всякой ерунде, пока глаза не начали слипаться, и я не уснула под шепот Райлина.
Уже привычкой стало по утрам, пока Райлин спит, разглядывать его спящего. Чуть приподнявшись на локте, я скользила взглядом по его лицу, подмечая каждую родинку. Перемещала взгляд ниже и, чувствуя, как алеют щеки, рассматривала вздымающуюся грудь. Хотелось приложить к ней ладонь и почувствовать под рукой биение сердца. А когда Райлин начинал ворочаться, может, чувствуя, что его разглядывают, я осторожно выбиралась из постели и шла в ванную.
Когда за завтраком Райлин объявил, что мы с ним уезжаем в Аллиор, воцарилось гробовое молчание. Тетушка Дарейна посмотрела на меня как на умалишенную, хмурый взгляд мамы обещал мне непростой разговор на повышенных тонах. И даже меланхоличная Салима удивленно ахнула. И только Кэрил понимающе кивнул.
— Только не торопитесь. Сегодня мне обещали доставить кое-какую информацию. Дождемся, а там решим.
Я уже мысленно подбирала слова, которые скажу маме, чтобы успокоить её, как общее внимание привлек какой-то странный шум, доносящийся со стороны внутреннего двора. Кажется, ругались работницы, помогавшие на кухне. Дарейна, как хозяйка дома, отправилась узнать в чем дело. Вернулась она минут через десять, ведя за руку раскрасневшуюся и испуганную девушку, которая, судя по одежде, работала на внутреннем дворе. Сама Дарейна была чем-то разгневана и не скрывала свое состояние:
