— Заткнитесь там! — рыкнул воин, приказывая птицам перестать драть глотки, но крылатым было плевать на его ругань.
Весенний ветер принёс с гор тонкий запах цветов. Говорят, где-то там растут ароматные горные филатусы — их очень трудно добыть. Ансгар с грустью посмотрел на букет из первых весенних цветов, который приготовил для Ёли — бедно вышло. Нужно было извернуться и достать дорогой букет, но Гар почему-то подумал, что именно эти простые, отлично подойдут к торжественному моменту. Дурак… Букет полетел с обрыва. Нет, Ёлка ни разу ни в чём не упрекнула Ансгара и не давала повода сомневаться, что он лучший и единственный, но сейчас её здесь не было…
— Гар, — за спиной долгожданной песней прозвучал нежный и немного испуганный голос его девочки. Воин обернулся.
Никогда ещё Ёля не выглядела так роскошно. Она надела белое платье, которое он подарил ей, и собрала волосы в необычную причёску — воину нестерпимо захотелось поцеловать шею и хрупкие плечи девочки, укусить и снова поцеловать, а потом сорвать это полупрозрачное платьице… Ансгар тряхнул головой, отгоняя назойливые мысли. Месяц воздержания после родов и ещё месяц отказа от плотских удовольствий во имя соблюдения обета перед ритуалом — Гар потихоньку сходил с ума.
— Ты пришла… — улыбка у воина вышла нервная. — Как Бетти?
— Всё хорошо, она с Ли.
— А?..
— Коди тоже помогает, и Шайла обещала искупать малышку вечером.
— А?..
— А Макден поёт Бетти песни и рассказывает сказки.
— Хорошо, — Гар с облегчением выдохнул.
Он очень любил дочь, она так похожа на Ёлю. У Бетти только глаза Ансгара, а в остальном малышка вылитая мама. Тоже будущая Богиня и красавица, и умница, конечно.
— Мне немного страшно, — Ёля обняла себя за плечи. — Что нужно делать?
У воина зашлось сердце. Девочка мастерски крутила его эмоциями. Гар мог разволноваться от одного её взгляда и ощутить дикий прилив сил всего-то от короткой робкой фразы — как сейчас. Стоило Ёлке намекнуть, что она растеряна, и он уже не взволнованный мальчишка, а медведь в боевой стойке.
— Всё, что нужно — верить мне и ничего не бояться, — он взял свою женщину за руку и повёл к краю обрыва.
Богиня нервничала — девичья ладошка стала влажной, а во внезапно нависшей тишине Ансгар слышал её прерывистое дыхание. Они остановились. Внизу — тихая бирюзовая гладь залива, вокруг — плавные изгибы гор со снежными верхушками и зеленеющими дорожками лесной чащи, а над головой — бескрайнее небо и два светила, готовые отправить пару в первое по-настоящему совместное путешествие.
— Гар, а где тут круг? — Ёлка задала вопрос, крепко вцепившись пальчиками в его плечи.
— Сейчас, — скинул лямочку платья с её изящного плечика.
Его красавицу ничуть не испортила беременность и рождение их дочери, Ёля по-прежнему была стройна, словно веточка, разве что бёдра стали чуть круглее и грудь раздалась от молока, но ей очень шли эти изменения. Раздевая Богиню, Гар боялся только одного — потерять самообладание. Тогда никакого ритуала сегодня, снова придётся держать обет воздержания целый месяц и нервничать, гадая — передумает Ёлка в последний момент или нет.
— Я буду голая? — Ёля совсем не романтично разбавила намёк на прелюдию.
— Мы оба.
Гар понимал, что с таинством обнажения девочка ему не поможет, она растеряна, но это ерунда. Воин стянул рубаху, штаны и поймал жадный взгляд Богини. В глаза своему мужчине она не смотрела — тоже соскучилась. Ансгар вынул шпильки из причёски Ёли, и светлые волнистые локоны упали на её плечи — прекрасна, как тысяча светил в Грандиозном созвездии.
— Ты очень красива, — шептал, прижимая к себе голенькую и такую желанную девочку. — А это?.. — на запястье его Богини завязан пояс из чешуи ахры.
— О… это Макден мне вернул, и я подумала, что стоит надеть его сегодня.
— Этим связывают запястья пары, перед тем как ступить в круг предков. У нас будет идеальный ритуал.
Закончив с «привязыванием» руки Богини к руке простого смертного, Гар протяжно выдохнул волнение и посмотрел Ёлке в глаза — «готова»? Она хлопнула ресницами — «да», и пара развернулась лицом к светилам, а бирюзовая гладь внизу дрогнула.
— Я Ансгар, сын земли Шинари, молю всесильных скрепить мой союз с Ёлкой, дочерью Аи. Пусть наши жизни отныне и до конца дней будут связаны воедино, а дети благословенны волей Богов.
Вода внизу забурлила, изменила цвет — стала прозрачной, а через несколько секунд закружилась в водовороте. Боги дали согласие — паре быть — и детишек благословили, можно приступать к самой приятной части ритуала. Ансгара так и распирало от счастья, он не сразу понял, что пытается тащить к краю пропасти упирающуюся Ёлю.
— Ты передумала? — нахмурился.
— Нет! То есть — да! То есть — нет! Я согласна. Согласна, но… Мы что должны вот туда?.. — бедняжка с ужасом посмотрела вниз.
Воин почувствовал себя полным идиотом. Он ведь специально не предупредил Ёлю, что нужно сигануть со скалы в воду, чтобы не паниковала заранее.
— Всё будет хорошо, — так себе утешение, но как иначе убедить её спрыгнуть он не знал.
Из круга предков все возвращались живыми и здоровыми, а значит и бояться нечего.
Она крепче сжала руку своего мужчины, сделала осторожный шажок к краю и, затаив дыхание, зажмурилась.
— На счёт три, — голос Богини дрогнул. — Раз, два… Три!
* * *
Ощущение свободного падения Ёле очень понравилось. Первую секунду было страшно, а потом она почувствовала, что в груди больше нет сердца — выпорхнуло птичкой и взмыло к небесам. Она и её мужчина стремительно летели вниз, навстречу водовороту, который вот-вот перенесёт их в круг предков. Кажется, Ёлка визжала, или это был свист танцующих ветров…
— Гар, — она разомкнула веки и взглянула в изумрудные глаза своего медведя.
Спину Богини грел тёплый, нежный песок, а совсем рядом ленивые волны облизывали берег. Сверху над ней нависал Ансгар, такой большой и родной. Он давно стал для Ёлки её мужчиной, мужем, половинкой, без которой она не могла прожить и дня. Гар целовал нежно. Лучший мужчина всех миров рассказывал без слов, как она ему дорога, как сильно нужна. Он клялся в верности и обещал отдать за неё жизнь, если потребуется.
— Я очень долго ждал тебя, девочка, — прикосновения его рук стали настойчивыми, требовательными.
Ёля и сама соскучилась по ласкам, а здесь их с Ансгаром никто не сдерживал. Круг предков — место для двоих, таинство, от которого по сердцу мурашки и ощущения сильнее, и запахи тел теплее. Скользнула по шёлковому песку вперёд, оказавшись рядом с напряженным членом. О, она любила вкус своего мужчины. Знала, каким он бывает в минуту предвкушения, а каким станет после нескольких секунд ласки. Выучила каждую венку, каждую складочку. Гар любил, чтобы Ёля нежила налитую желанием головку поцелуями, едва забирая губами бархатную плоть, и снова отпускала. А момент, когда распалённый до предела медведь входил в её рот на полную, становился особенно сладким для двоих.
— Гар мой… — шептала, а потом скользила по твёрдому стволу языком, дразнила пальчиками нетерпеливо пульсирующую плоть и снова шептала: — Гар мой…
Он и был её. Всегда. Будь она в Шинари или в Болгарии, других мужчин просто не существовало. И за его стоны любую загрызёт, потому что ревность — это не стыдно, потому что любой его страстный вздох — её трофей. И только её… видят Боги…
— О, Боги! — девичий крик растворился в шуршащей песне лагуны, когда единственный желанный мужчина вклинился между её ног и идеально мягким толчком заполнил собой.
Сладкая дрожь прокатилась внизу живота, облизала бёдра и замерла на кончиках пальцев ног Богини. Она выгнулась, застонала, впилась ноготками в бронзовую кожу широких плеч своего мужчины, поддаваясь навстречу его движением. Богиня не поклонница нудных соитий, ей нужна жёсткость. Та самая — первобытная, дикая, из-за которой она однажды почувствовала себя настоящей женщиной, а потом подсела как на самый сильный наркотик.
