Старфф ловко откинул в сторону верхнюю половину дверцы пенала. За ней оказался супернавороченный кухонный автомат. За нижней половинкой притаился автомат доставки. И там, насколько я успела рассмотреть, было все, вплоть до контрабандной самогонки из системы Черного паруса. Я заинтересовалась:
— Никогда такое не пробовала. Она крепкая?
Командор хмыкнул:
— Мне хватает полстакана, чтобы уснуть после тяжелого дня.
Я сомневалась, что сто грамм огненной жидкости сейчас мне помогут. Я была настолько взвинчена и расстроена, что меня и бутылка водки не впечатлит. Но в автомате можно было заказать не больше двухсот пятидесяти грамм за раз. Что я и сделала. Если не понравится, закажу что-то еще.
Идея напиться до поросячьего визга внезапно показалась мне привлекательной. Может, хоть так выйдет поплакать над своей несчастной судьбой и проститься с мечтами о будущем. Вряд ли теперь меня ждет что-то хорошее. Я теперь монстр. Даже если мутации и не начнутся, с чужим генным кодом я уже не землянка. Я — не пойми кто.
Старфф наблюдал за моими действиями молча. Даже никак не прокомментировал мое очевидное желание напиться. Только перед тем, как я исчезла за дверью отведенной мне территории, придержал осторожно за локоть:
— Кара, помни: если что, я рядом. Помогу, чем смогу.
Я кивнула и скользнула в спальню. Хватит с меня командора. И Мирака тоже. Первые горячие соленые капли упали на мою руку в тот момент, когда я закрывала за собою дверь. Запираться не стала. Почему-то я верила, что Старфф не станет навязывать мне свое общество, не станет надоедать. До утра я принадлежу только себе. Прижавшись спиною к двери, я скрутила крышку на бутылочке самогонки и сделала первый глоток прям из горла.
Самогон оказался кошмарным. И на вкус, и на крепость. В первый момент мне показалось, что я хлебнула чистого огня, который потом лавиной хлынул вниз по пищеводу, сжигая все на своем пути. Голова закружилась мгновенно. Из глаз ручьями хлынули слезы. Я закашлялась, пытаясь продышаться, и хоть немного унять пожар внутри себя.
После того, как жжение чуть-чуть утихло, у меня на языке остался жуткий привкус. Как будто я хлебнула какой-то химии и закусила мертвечиной недельной выдержки. Как меня не вывернуло наизнанку — не знаю. Возможно, потому что я поспешила запить это безобразие очередным глотком.
После третьего глотка все стало совершенно безразличным: и ужасный привкус пойла, которое я пила, и то, что надо мной ставят какой-то эксперимент. И то, что я была слепа все это время, и не разглядела истинную сущность арлинта. Я опустилась на пол там, где и стояла, то ли прерывисто всхлипывая, то ли пытаясь отдышаться после очередного глотка, и размазывая по лицу безостановочно текущие слезы. Ну подумаешь, разбились сегодня все мои мечты. Вместе с жизнью и судьбой. Кому я теперь такая нужна? Если даже до этого проклятого кода от меня отказался тот, с кем я в планах и мечтах связывала свою судьбу. Теперь уж точно придется возвращаться на Землю, поджав хвост. Или стать лабораторной зверушкой яоху.
Сколько я так сидела — сложно сказать. В голове воцарилась звонкая пустота, а слезы иссякли. Толком пожалеть себя так и не вышло. Я запуталась и застряла где-то на полдороги между злостью на предателя Мирака и настоящей жалостью к себе. А потом у меня закончилась выпивка.
Подняв бутылочку в очередной раз для глотка, я обнаружила, что там уже нет ни капли. Что там Старфф мне обещал? После половины стакана крепкий и здоровый сон? Обманщик! Такой же, как и Мирак. Такой же, как и все мужики!
Всхлипнув в очередной раз и тяжело поднявшись с пола, я открыла двери в общую комнату. Мне срочно нужна еще одна доза. Но, наверное, нужно взять что-то повкусней той огненной тухлятины, что я пила. А то такое ощущение, что была на собственных поминках и собою же, протухшей уже, и закусывала.
Освещение почему-то не включилось, когда я вышла в общую комнату. Ну и ладно. Я точно помнила, что автомат доставки находился за дверцей внизу и слева. Но слева почему-то под пальцами оказалась глухая стена. Припомнив расположение мебели в комнате, я решила, что если пойду вдоль стены, то точно рано или поздно доберусь до вожделенного пенала.
План сработал. Я поздравила себя с находчивостью и наклонилась, шаря по дверце в поисках ручки. И в этот момент проклятый шкаф открылся, больно приложив меня по лбу. Я взвизгнула и, не удержав равновесие, шлепнулась на попу, потирая пострадавший лоб. Все же я уже была довольно пьяна. Вспыхнул свет.
— Кара?
Надо мною стоял, сонно щурясь, командор Старфф.
Видимо, он уже спал, когда я начала скрестись в его дверь, потому что стоял килл передо мной совсем голый. Я охотно изучила предлагаемую на всеобщее обозрение, чуть поросшую темными жесткими волосками, обнаженную грудь, приласкала взглядом пресловутые кубики. Вот честное слово, в академии я не раз и не два наблюдала как мальчишки хвастались торсами. Но курсанты в сравнении с командором выглядели словно чашка слабого чая по сравнению с бокалом выдержанного вина. Я хихикнула. Сравнения в голову лезли самые странные. И почему-то с алкогольным уклоном. Наверное, это намек.
Под моим взглядом пресс Старффа чуть дрогнул, напрягся. Темная дорожка волос от пупка словно быстрее потекла вниз. Я проследила ее направление И невольно сглотнула. Бельем командор озаботиться позабыл. Поэтому вся степень его радости при виде меня была доступна на обозрение.
— Кара, ты что тут делаешь? Я тебя сильно ударил?
Килл склонился ко мне и легко, словно пушинку, вздернул на ноги. Я было захихикала, но от резкого движения у меня закружилась голова. Комната перед глазами возмущенно взбрыкнула, к горлу подступила тошнота. Мой смешок закончился невольным стоном:
— Осторожнее! Ну! Я же не мешок картошки тебе!
Ноги держать отказывались. И я, пользуясь тем, что килл опешил от моего выпада и даже не думал сопротивляться, прислонилась к сильному горячему телу.
— Эмм… А что такое мешок картошки? Кара?..
Его руки осторожно придерживали меня за плечи. Наверное, чтоб не упала. Заботливый гад. Меня, конечно, знатно штормило, но виноват-то в этом был он! Если бы не килльский гад, то ничего этого со мной бы не случилось.
— Кара?..
Старфф насторожено пытался заглянуть мне в лицо. А мне вдруг так стало себя жалко! Ну прямо до слез! Но плакать при килле?! Вернее, у него на груди? Да ни за что! Я торопливо отвернула лицо, спрятав его у командора на груди. Губы скользнули по плотной горошине, в нос забились курчавые жесткие волоски. Я чихнула. Вот же природа! У командора на голове волосы ровные, послушные и немного жесткие. А тут вьются мелким бесом и мешают дышать. И почему он не сделал себе депиляцию? Это же просто неприлично — ходить настолько заросшим.
— Командор, — я задрала голову вверх, пытаясь поймать взгляд килльского гада. Взгляд не ловился. Пришлось откинуться назад чуть сильней. — А вы почему не делаете депиляцию?
— Что не делаю? Кара, осторожнее, ты еле стоишь на ногах. Сейчас свалимся вдвоем. — И он сильнее прижал меня к своему телу. — Так что я там не делаю?
— Не делаешь депиляцию. — Из меня снова вырвался смешок при виде изумленного лица килла. — Ну, не удаляешь волосы на теле.
— А зачем мне это нужно делать? — Мне показалось, или килл искренне изумился?
— Ну как зачем? — Я запнулась. А действительно, зачем? Мужики ведь вроде не обращают внимание на излишнюю волосатость. Пространство вокруг меня плыло и гудело. Комната раскачивалась, словно при землетрясении. Хорошо, что килл стоял твердо на обеих ногах. Я чуть-чуть поерзала в его объятиях, устраиваясь поудобнее и со вздохом переспросила: — Зачем? Зачем… — Мысли путались. Язык повиновался с трудом. Но я все же старательно выговорила причину, по которой командору нужно было избавиться от волос на груди: — Так тебя целовать с волосами неудобно: они в носу щекочутся, и в рот набиваются.
— Неудобно… целовать?..
