— Почему только сейчас, — наконец заговорила я.
— Ты про моё появление? — улыбнулась Мелисса.
— Да.
— Сеньора Вентурини — единственная кто помнит обо мне. Мы с Горацио очень постарались, чтобы заставить всех забыть обо мне. Ты слышала про заклинание вечного забвения?
— Вы защищали Немо? — догадалась я.
— Да. Моя беременность стала и чудом и проклятьем одновременно. Не было нежности и любви в поступке Его Величества, лишь злость и зависть к нашим с Горацио отношениям. Он сослал моего жениха в дальнюю провинцию подавить беспорядки, я же осталась при короле. Его Величество обещал приглядеть его за мной, но… но ты же слышала балладу. У меня не было иного выбора. Горацио самого бы ждал трибунал и тюрьма по возвращении, если бы я не была сговорчивой.
Однако за своё пристрастие к черной магии наш правитель жестоко поплатился. Боги лишили его возможности иметь детей, и ни одна из его наложниц не понесла от него. Да только со мной вышло иначе. Из всей той боли и предательства вдруг появилось нечто чудесное. Мой Немо… Но когда я осознала, что стала сосудом для ребёнка, обреченного на страшную смерть, то испугалась. Я полюбила Немо и никогда не винила его в том, что стало со мной, но и к Горацио вернуться я не могла. Слухи о моей неверности расползлись как ядовитые змеи по Фероци. Я спешно переехала в свой старый дом, начала вести хозяйство и, всячески скрывала своё положение.
— Но король узнал…
— Этот город не умеет хранить тайны. Преданные Селеста, Луиджи, Флавио и Адольфо сражались до последнего вздоха. Ты видела все моими глазами, когда чуть не погибла.
— Немо спас меня, — прошептала я, и по моему лицу потекли слёзы.
— Я всё видела, я всегда приглядывала за ним. Горацио так и не смог отпустить меня, постоянно призывал мой дух. Роды были тяжелыми, и я не пережила их. Видимо, боги увидели свою оплошность и захотели восстановить равновесие. Жизнь за жизнь. Но печать Горацио давала мне силы быть рядом.
Я заливалась слезами, слушая Мелиссу и думая о Горацио Торрагроссе. Что чувствовал он, когда подкинул новорожденного сына своей возлюблённой на ступени приюта. Каково ему было растит того, в чем лице было так много и от Мелиссы и от ненавистного насильника. Что он испытал, слыша как Немо кличут сыном блудницы.
— Юри, не печалься о прошлом. Все прошло, — Мелисса потянулась к моему лицу, попытавшись вытереть мои слёзы. — Немо так повезло с тобой.
— Но я не знаю, как спасти его. Я не справилась. Я не сохранила тайну Немо. Скоро король обо всем вспомнит и…
Перед моими глазами появилось иссушённое тело моего Маэстро.
— Ты сильнее Горацио, ты найдёшь способ, Юрианна Ритци. Я верю. Мы верим.
Не дожидаясь, возвращения сеньоры Вентурини, Мелисса помахала мне рукой и растворилась в воздухе.
Старушка поставила на стол поднос с ароматным чаем и миской слипшихся конфеток.
— И зачем я принесла три чашки? Микеле сегодня не собирался меня навестить, — задумчиво бормотала женщина. — Ириску, милая?
Приняла угощение от сеньоры Вентурини, с улыбкой рассматривая чашки. Именно из этого набора Горацио хранил свою со сколотой ручкой.
*.*.*
Вернулась в дом девичьих грёз я вовремя. Посетители уже начинали расходиться, мой брат с мечтательной улыбкой сидел за нашим столиком, и растрёпанные волосы у него блестели от масла. Ворот рубашки был порван, но Марко не выглядел огорчённым.
— Я влюблён, — признался он, когда я села рядом.
— В кого из тех, кто тискал тебя сегодня? — с насмешкой спросила брата.
— Ами. Она так вступалась за меня. Идеальная.
— Не хочу, тебя расстраивать, но у неё уже есть возлюбленный.
— О…
Марко помрачнел, и когда Ами вернулась из уборной, то выглядеть он стал ещё несчастнее.
Наверно надо было как-то помягче сообщить ему эту новость, но прилипшая к зубам ириска лишила меня многословия, красноречия и участия.
Всю дорогу до коттеджа подруга пыталась растормошить моего брата, толкала его локтем, ерошила ему волосы, но он сам словно наелся ирисок сеньоры Вентурини и молчал.
— Юри, а ты-то чего понурая такая. Как призрака увидела? Да что с вами, Ритци.
И у меня, и у Марка были поводы для тоски.
— Все в порядке, Ами. Спасибо вам за двоим помощь, без вас у меня бы ничего вышло.
— Но ты всё равно грустишь. Хочешь, останусь сегодня у тебя?
— А как же твой завхоз с золотыми кудрями? — ехидно спросила её. — Не заревнует твой Модесто?
— Да к дьяволу его. Оказывается, не меня одну он в подсобке зажимал. Говорю тебе, Юри, кто больше всех ревнует, у того у самого среди мётел спрятана… метёлка, — выругалась Ами, и Марко резко расправил плечи.
— Я не ревнивый, — быстро сказал он, и тут же покраснел. — Я тоже останусь. Вам обеим сейчас не стоит быть одним.
— Тебе бы волосы от масла отмыть, герой, — я показала Марко язык. — Иди домой.
— Пусть останется, весело же было, — смущенно попросила Ами и… тоже покраснела. Да ладно?
Я смотрела на своего брата и подругу, не зная радоваться мне или посочувствовать ей с выбором.
— Оставайтесь, — только и ответила этим двоим.
В кровать ко мне Ами забралась только к утру. Полночи они с Марко просидели на лестнице, болтали и тихо смеялись. Вернее, они думали, что тихо. Мне же их ночные бдения вкупе с сегодняшними событиями совершенно не давали уснуть. Но мешать им я не стала. Должно же хоть что-то хорошее случиться в Фероци.
— Юри!
— М?
— Насколько это странно и неправильно? — приставала ко мне Ами, у которой сна не было ни в одном глазу.
— Что именно? Что ты сейчас лежишь со мной, а не с Марко на диване? — отшутилась я, и подруга натянула одеяло до самых глаз.
— Он хороший, — призналась она.
— Я бы поспорила с тобой, конечно. Но вариант не самый плохой.
Мы рассмеялись. Но я все равно завидовала Ами. У неё все так просто и легко. Им с Марко никто не помешает построить отношения, я же вижу всего один шанс спасти моего Немо, и он ужасен, мой Мастер никогда не простит мне этого, но мне уже будет все равно, я забуду его, ведь я планирую сделать то, что когда-то сделали Горацио и Мелисса. Я сотру память о моём возлюбленном у всех, включая себя.
Мы с Алессандро продолжали играть на публику днем. По вечерам я работала и готовилась к исполнению задуманного, не переставая думать о печальной судьбе Горацио и Мелиссы. Их жертва не должна быть напрасной, и Немо будет жить.
Предать забвению живого человека мог только наделённый соответствующими полномочиями королевский нотариус. Такие полномочия были у Горацио, они же передались и мне.
Единственное, чего у меня не было это подпись Немо, но он ни за что не согласится на такое, даже если мне удастся встретиться с ним.
Все должно было разрешиться на званом семейном ужине, который мы с принцем устраивали по случаю нашей помолвки.
Во дворце должны были собраться все наши родственники и друзья, и я намеревалась привести в исполнение первую и самую опасную часть плана: раскрыть тайну происхождение моего Маэстро.
— Моя крошка выходит замуж, — лепетала Белла, укладывая мои волосы в тяжеленную причёску. Кажется, она только и жила ради этого момента. Она запихнула уже сотню искрящихся шпилек мне в волосы
Она пыхтела, не переставая и всякий раз, находя среди прядей фиолетовую, грозно смотрела на Септимуса.
— Ух, гнида морская. Не позволю тебе испортить самый лучший день, моей Юри. Оценил её прелести наш принц. Постаралась Изабелла!
К моей экзекуции подключилась мама. Не скрывая слёз, она навешивала на меня какие-то семейные реликвии, сопровождая все это историями из прошлого.
Я не слушала, но кивала. Мне кажется, скажи я хоть слово, то вся моя ложь прорвётся наружу рыданиями.
Если Немо откажется следовать моему плану, он будет беззащитен перед своим отцом, а я стану той, кто подпишет ему смертный приговор.
— Какая ты красивая, — восхищались мама, и Белла, расправляя моё невесомое голубое платье.
