приняла дымящуюся чашку чая и осторожно подула. Гладкий фарфор, расписанный розовыми лепестками, приятно согревал ледяные ладони. Входная дверь тихо прикрылась. Тишина в комнате вызывала чувство неловкости.
Прямая спина Алисии была совершенно недвижима, будто она застыла, превратилась в каменную статую. Я вздохнула и вернула чашку на блюдце:
— Итак, о чём ты хотела поговорить?
Вместе ответа сестра распахнула окно и высунула руку. Последовал хруст ветки, окно закрылось, а в руках Алисии оказалась потрясающей красоты алая роза.
Алисия прикрыла глаза, с наслаждением втянула аромат бутона и приблизилась. Сестра опустилась рядом со мной на диван и протянула мне цветок со словами:
— Твой любимый, помнишь?
— Спасибо, — я не помнила, но приняла подарок.
— Такой же нежный, но умеющий в нужный момент показать колючки.
Алисия улыбнулась. Я поддержала её попытку разрядить обстановку. Спрятала улыбку в душистых лепестках и замерла, когда услышала:
— Сердце моё, ты не уедешь отсюда. Ты останешься здесь. Со мной и Эйданом, под нашей защитой. Так решено.
От неожиданности я укололась об острый шип. Раздражённо отбросила цветок и встала. Обошла столик и замерла напротив сестры, смотрящей на меня исподлобья.
— Что, прости? — мои слова прозвучали хрипло, пришлось откашляться и прочистить горло. — Что ты сказала? Мне ведь послышалось?
Алисия помотала головой и продолжила молча смотреть на меня. Ледяной холодок пробежал по спине и я спросила едва слышно:
— Где мой муж?
Алисия медленно встала, обошла столик и остановилась напротив. Некоторое время мы смотрели друг на друга. Её молчание меня злило. Захотелось сжать её плечи и хорошенько встряхнуть. Я подняла подбородок и прищурилась:
— Не хочешь говорить? Что ж, раз так, я немедленно отправляюсь туда. Не знаю, что вы все задумали, но мне это не нравится, совсем не нравится!
Развернулась и пошла к двери, впечатывая каблуки в дорогой паркет. Взялась за дверную ручку, когда услышала голос сестры за спиной:
— Ты знаешь, что Даркнайт готовился напасть на нас?
Я отпустила дверную ручку и медленно повернулась:
— Это было давно, сейчас всё не так!
— Глупая, ты так и не поняла, что он за человек и продолжаешь его защищать, — сестра скрестила руки и оскорблённо поджала губы. — Ладно мы, но подумай о родителях. Их судьба тебя также мало волнует?
Сердце неприятно кольнуло. Да, я не знала их лично, но под ложечкой тревожно засосало. Я не знала их лично, но даже заочно ощущала безусловную любовь, как в случае с сестрой. Если им действительно грозит опасность, я не смогу стоять в стороне.
Даркнайт… Неужели, он лгал мне? Собирался напасть на тех, кого я люблю, у меня за спиной? Бред. Или нет? Алисия выглядит уверенной, она говорит правду, я вижу это по её глазам. Очевидно, сомнения отразились у меня на лице, потому что сестра вздохнула, подошла вплотную, погладила мои плечи и заглянула в глаза:
— Герцог Блэк спелся с ронрагами за нашей спиной и обещал грязным варварам земли родителей в обмен на военную помощь. Диамант он желает оставить за собой, разумеется.
— Не может быть! — прошептала я побелевшими губами, на негнущихся ногах подошла к секретеру из белого дерева и устало оперлась на него ладонями.
Сотни мыслей носились в голове, но ни на одной из них я не могла сосредоточиться.
Алисия припечатала меня словами:
— Я своими глазами видела военный договор и план сражений, сердце моё. Так что боюсь, что всё-таки может.
Плечи поникли, словно на них сверху опустилась каменная плита, но я отказывалась признавать очевидное:
— Нет, он бы не стал, не стал! Он любит меня!
Алисия покачала головой:
— Он чудовище, Мэрион. Это видят все, кроме тебя! — сестра коснулась моей спины и добавила шёпотом. — Пора тебе заметить это, милая. Мы и так слишком долго закрывали глаза на очевидное, но так продолжаться не может. Блэк перешёл черту и ответит за это. Пойми, мы с Эйданом обязаны защитить себя, тебя, родителей, весь наш народ и наши земли. Просто позволь нам сделать это. Что бы ни случилось, останься здесь, со мной. Обещай, Мэрион! Ради безопасности, твоей и ребёнка!
Ладонь Алисии жгла мне лопатку. Её требовательная настойчивость подавляла, последний аргумент пробил броню. Я сильнее оперлась на секретер, зажмурилась и опустила голову. Ещё каких-то пару часов назад я была счастливейшей женщиной, а сейчас вся моя жизнь рассыпалась в песок. Мой муж оказался не тем, за кого я его принимала. Он лгал мне, вёл грязную двойную игру прямо у меня за спиной. Сестра права во всём.
Уже открыла было рот, чтобы согласиться, как вдруг секретер качнулся, один из его ящиков выдвинулся и я опешила, когда увидела то, что лежало внутри. Невозможно! Этого просто не могло быть!
Протянула руку и коснулась холодной рукоятки клинка с символом, похожим на солнце. Того самого клинка, которым был нанесён удар Даркнайту! Увесистая тяжесть смертельного оружия тянула ладонь вниз. Я сглотнула и подняла глаза на сестру, заранее боясь увидеть в них то, что и так поняла.
«Что это значит?» — хотела спросить, но в этот миг входная дверь отлетела в сторону, и внутрь шагнул герцог Блэк. Тьма клубилась вокруг него и плескалась в глазах, ставших чернее самой тёмной ночи. Взгляд Даркнайта скользнул по Алисии, затем по мне и остановился на клинке, который я держала в руках. Судя по тому, как яростно расширились его ноздри и сжались кулаки, герцог Блэк тоже узнал это оружие.
Даркнайт.
Шёл следом за Лайтнессом по коридорам, погруженным в полумрак. Справа, слева и сзади меня держались прихвостни недо-принца, мнящие себя боевыми магами. Вот только дойди дело до стычки, я уложил бы их за секунду.
Впереди при каждом шаге мерно покачивалась голова Лайтнесса. Какая тонкая у него шейка. Одной чёрной молнии хватило бы, чтобы отправить этого недоумка в Хаос. Будь я на месте этого болвана, никогда бы не повернулся к врагу спиной. Но Лайтнесс слишком глуп, чтобы просчитать наперёд, или слишком доверчив, что одно и то же, по сути своей.
Эйдан остановился и толкнул тяжёлую деревянную дверь, пропуская меня вперёд:
— После тебя, Даркнайт.
Смотря сквозь этого напыщенного болвана, прошёл внутрь и остановился посреди рабочего кабинета, глядя насмешливо на королевский с зелёными лилиями на серебристом фоне, висевший на стене позади массивного стола
