Нирину, давая девушке свободу.
Так страшно Тае не было даже в лапах разбойников или оборотней. Она медленно шла, не отрывая взгляда от охотника, оскальзываясь на трупах, которые недавние кровные враги, солдаты и оборотни, теперь вместе оттаскивали прочь. Ей было страшно от того, каким она видела своего любимого. Еще не зверь, но уже не человек: седые волосы всклокочены, словно шерсть, по щеке тянется сквозной кровавый шрам, через который видно его зубы… И кровь… кровь всюду на нем: на руках, больше похожих на когтистые лапы, на изодранной в клочья одежде, на лице, столь сильно исказившемся сейчас, что узнать в нем того самого усталого путника, который совсем недавно стучался в двери обители Илларх, прося ночлега, было непросто.
— Тая… — единственное, что он смог произнести.
И его ярко-желтые глаза разом потеплели, став похожими на две капельки горячего меда. Тая всхлипнула и, сбросив постыдное оцепенение, кинулась любимому на шею. Не боясь испачкаться в крови, не боясь пораниться о его звериные когти. А он крепко обнял девушку, вжавшись затвердевшим пахом в ее мягкий живот.
Тая горячо зашептала ему на ухо:
— Я тоже оборотень! Я такая же, как ты! Я пойду со стаей! Я пойду с тобой!
— Я не пойду со стаей… — в его голосе было столько безысходности, что Тая едва сдержала вопль отчаяния. — Твое преображение все еще не завершено, и без меня оно не завершится. А в таком виде стая тебя не примет, не обманывайся на их счет.
— Ну, так заверши мое преображение, — девушка пыталась заглянуть в глаза оборотню, но он отводил взгляд.
Покачал головой:
— До Полнолуния еще очень много времени. Слишком долго для меня…
— И куда ты пойдешь? — Тая все никак не могла поверить, что любимый всерьез решил бросить ее.
— В Пустоши, туда, где я никому не смогу причинить вред бОльший, чем они мне.
Тая уткнулась лбом в кровавые лохмотья, оставшиеся от одежды Дар Ветра:
— Но одну прощальную ночь ты же еще успеешь мне подарить?..
— У нас есть время до рассвета, — оборотень, словно одержимый, вдыхал запах Таиных волос, — не дольше.
— Это еще целая вечность…
И Тая за когтистую руку-лапу повела мужчину в свое тайное логово на чердаке хозяйственного блока.
* * *
Тая поднималась по шатким ступеням приставной лестницы, затылком чувствуя, что оборотень следует за ней. Как кстати сейчас оказалась куча ветоши, наваленная на чердаке! Девушка расстелила ее на манер перины и вопросительно-умоляюще посмотрела на Дар Ветра. А он отворачивался…
— Дар… — Тая приблизилась и обняла его за шею, — ну что же ты? Ты никогда не был таким скромным.
— Не хочу, чтобы ты видела мое лицо таким, — оборотень неловко прижал к себе Таю руками-лапами, боясь поранить чудовищными когтями.
— Но ведь это последний раз, когда я могу его увидеть! — Тая выкрикнула с отчаянием и, вцепившись мужчине в подбородок, рывком повернула к себе, припав к его губам.
А он очень чутко отреагировал на ее поцелуй. Совсем не так, как можно было ожидать в момент страстного прощания. Это был невесомый и целомудренный поцелуй, словно два мотылька коснулись друг друга крылышками. Такой же горько-соленый, как отвар полынных противотравных трав, которыми охотник отпаивал ее в лесу. Как давно это было! Целую вечность назад…
Тая чувствовала, как сильно она хочет близости с мужчиной, едва сдерживая стон, но понимала, что ему в этот момент нужна была неторопливость. Он хотел растянуть последнее удовольствие… Наконец, она разорвала контакт их губ и с нежностью посмотрела на дара. С удивлением провела рукой по его щеке, где на месте недавней страшной раны виднелся лишь свежий рубец. Он, видя ее оторопь, невесело усмехнулся:
— Ты моя истинная пара, ты исцеляешь меня. Как и я — тебя.
— Мы теперь оба — меченые, — Тая попыталась рассмеяться, но получился лишь судорожный всхлип.
Дар Ветер провел пальцами по ее собственному шраму на щеке, оставшемуся от факела насильников:
— Такие метки истинных пар не вытравить — это навсегда.
Черты оборотня утратили чудовищное искажение, делавшее его похожим на зверя, и теперь перед Таей стоял почти тот же самый странник, который однажды ночью постучался в пансион. Только теперь уже совсем седой и очень грустный:
— Ты будешь следующей матерью-настоятельницей, — он продолжал ласкать ее лицо пальцами, уже без звериных когтей.
— Оборотень — настоятельница Илларха? — Тая усмехнулась сквозь слезы. Она упрямо вытирала их, чтобы не мешали смотреть на любимого, а они все лились и лились.
— Цепочка поможет тебе держать в узде звериную ипостась, — Дар Ветер ласково провел рукой по шее Таи. — Так долго, как потребуется. В тебе так много живительной силы, ты можешь спасти столько жизней.
— Но мне нельзя колдовать… Я же… — Тая запнулась и покраснела.
Пришла очередь Дар Ветра усмехаться:
— Твой дар проснулся задолго до той страшной ночи, гораздо раньше, чем у большинства бездарных магичек. Тебе можно колдовать, ты принесешь много добра в этот мир.
— Но я не хочу нести добро! Ты мой единственный ДАР, а этот мир не был добр ко мне, я видела в нем только боль и грязь! — Тая стиснула кулаки. — Единственный светлый луч надежды в этой мрачной преисподней для меня — это ты. — Тая крепко прижалась к мужчине, уткнулась ему в шею, прошептала чуть слышно, — Не бросай меня…
— Я вернусь… — казалось, охотник почти поддался на ее уговоры, — когда-нибудь… Но сейчас мне лучше уйти.
С рычанием Тая принялась срывать с него остатки одежды. Это было несложно, одежды на оборотне было немного, и вот, он предстал перед ней во всей своей обнаженной красе: идеальные пропорции, без показной красивости, лишь естественная сила, гибкость и грация.
Тая опустилась перед мужчиной на колени и поцеловала его чресла.
— Я не достоин того, чтобы такая женщина стояла передо мной на коленях, — он проговорил хрипло, но, несмотря на сказанное, его член тут же отреагировал на Таино прикосновение, поднявшись торчком, в ожидании ласки.
Тая подняла на любовника глаза и с показательным сладострастием провела языком от самого основания фаллоса к его кончику. Осторожно отодвинула двумя пальчиками крайнюю плоть, обнажая голову, и снова провела по нежной коже языком, чувствуя, как трепещет мужская плоть от этой ласки.
Дар Ветер положил тяжелую ладонь Тае на затылок, непроизвольно прижимая ближе к себе, и девушка усмехнулась: стоит потянуть за нужную ниточку, а вернее, нажать на нужный рычаг, и вот, мужчина уже весь твой, целиком и без остатка. Побочным эффектом, однако, являлось то, что от подобных действий в ней самой вскипало желание, горячее
