Ну да ладно, поговорим уже и о себе.
Андрэ теперь приезжал часто, и мы, все из себя помолвленные, на полном основании имели право разгуливать вдвоём. Иногда он привозил с собой Мариэль.
Ой, что было, когда девчонка приехала к нам первый раз после того, как ей сообщили новость! Там писку было, там визгу. Мадам Флора даже не пыталась вмешаться и каким-то образом регулировать эмоциональные излияния своей подопечной. Знала, что нас сейчас локомотивом не остановить, не то, что какими-то напоминаниями о приличествующей воспитанным девочкам сдержанности.
Тогда же мне с большой гордостью была продемонстрирована пуговичная картина, сделанная своими руками для любимого дяди Андрэ. И под большим секретом сообщено, что и для меня готовится какой-то подарочек, о котором мне никак не могут рассказать, потому, что это же сюрприз.
И так здорово было обнимать это чудо, гладить мягкие кудри, целовать нежную, прозрачную кожу виска с тонкой венкой, бьющейся под моими губами… Уже безо всякой оглядки, без опасений ранить своим уходом. Потому что теперь мы вместе.
Знаете, время покажет, как там будет с ролью жены, но с ролью невесты я освоилась просто удивительно легко. Может быть от того, что мы как-то сразу, с самого начала знакомства выбрали с Андрэ довольно открытую манеру общения, у нас так быстро и сложилось вот то самое ощущение, будто знаешь человека уже очень давно. А к нему приложилась большая доля доверия.
Как передать-то, какие слова найти? Вот он не стремился к откровенным объятиям, тем более не хватал меня за «здесь» и тому подобное. Помнил про то, какой экстремальной была наша помолвка. Хотя, как по мне, мог бы начинать помнить об этом чуточку поменьше.
Однако, оно видишь что, воспитание же, обязательство соблюсти все этапы гармоничного сближения. Но я не о том. Мужчина просто идёт с тобой рядом, поддерживает под руку, а чувство при этом такое, словно за спиной у тебя нерушимая глыба. Твоя глыба. Просто стена силы, которую человек создаёт одним своим присутствием и желанием тебя оберегать.
Никогда в своей жизни я не чувствовала себя такой защищённой.
Мне страшно нравилось, что он не переигрывал и ничего из себя не исполнял. Ну, цветы и изящное колечко, это понятно, это сам бог велел. Важно, что он, например, не делал многоэтажных приторных комплиментов, не читал переслащенных стихов - он их просто не знал. И не потрудился выучить, чтобы выглядеть «интереснее» или романтичнее, чем был на самом деле.
Зато мы могли говорить на любые темы, обсуждать то, что действительно волнует, и не бояться быть неправильно понятыми. Да мы как-то даже не искали те темы – они сами собой находились, а время наших встреч улетало с огорчительной стремительностью.
Быть невестой Андрэ де Вильома оказалось безумно приятно. А женой-то, поди, ещё интереснее будет? Главное, свадьбу пережить.
44
Теперь о самом интересном, о чём я ещё не рассказала, оставляя новость на десерт. Просто не хотелось говорить об этом наспех, а напротив, выделить отдельной строкой. Итак, за кого я собралась выходить замуж. Что только не передумала, пока не сложился правильный момент для этого признания Андрэ. Мы хоть и имели возможность прогуливаться под ручку вдвоём, всё равно где-то поблизости обязательно кто-то крутился: садовник ли, служанка, кто-то ещё.
Мой барон оказался бывшим сотрудником тайной канцелярии его величества. Не одним из тех «генералов», которые рапортуют о достигнутых на ниве обеспечения государственной безопасности успехах самому Ему. И не из тех «полковников», что стучат кулаком по столу, требуя результатов.
Нашими понятиями выражаясь, Андрэ являлся следователем-аналитиком. И, думается, очень неплохим. В его задачи входило разобраться во всех фактах, всех путаных ниточках и неприметных детальках, которые попадали в поле зрения службы. Отсеять ложное, найти верное направление и докопаться до истины, за которую потом остальные, вышестоящие докладчики получали «медали».
Сам он, конечно, тоже какие-то поощрения получал, правда поскромнее и без фанфар. Но это ничуть его не беспокоило.
Я потом размышляла на тему, почему Андрэ не стремился покарабкаться дальше по служебной лестнице. Ну, как у нас принято: достиг чего-то, всё, давай-давай, ползи выше.
А потом поняла две вещи, заставившие посмотреть на своего жениха с ещё большим уважением.
Первое: у всего имеется свой «потолок», так устроен мир. Человек разумный не станет бороться с ветряными мельницами и раздражаться на то, что является неизменной данностью.
Образно говоря, подберёзовик не будет обижаться на берёзу, которую он питает, за то, что она ближе к небу и получает больше солнечного света. Она, между прочим, тоже кое-что ему даёт. К тому же, небо не всегда бывает ясным. И если вдруг пришла гроза, то плети дождя в первую очередь хлещут именно её – берёзу.
Даже в нашем родном времени без титулов и рангов самый умный, образованный и талантливый человек не всегда найдёт способ занять высокую должность. Однако, если уж очень сильно постарается, при большом везении всё же может дотянуться до вершин. Только не здесь, в мире жёстких условностей. Здесь подберёзовик не имеет шансов стать берёзой.
Но барон Андрэ де Вильом, безнаследный младший сын своего рода всё же это сделал. Без связей, без мохнатых родственных лап в правящих верхах и финансовых вливаний на взятки он сумел доказать, что достоин больше того максимума, который ограничивался его положением.
Сказать бы, ну что, молодец! Раз такой талантливый, двигайся, повышайся дальше.
И тут наступает время для пункта два: Андрэ был самодостаточным, в высокой степени уверенным в себе человеком. Вот это давлеющее над многими из нас честолюбивое «давай-давай», им не управляло. Он занимался СВОИМ делом на СВОЁМ месте. Ему нравилась сама эта работа – ценная, значимая, сложная и интересная. А толкаться по высоким кабинетам совсем не входило в круг его приоритетов.
Полагаю, Андрэ был действительно ценным сотрудником, которого не очень-то хотелось отпускать. К тому же, он, по роду службы, обладал некоторым количеством тайн, не подлежащих разглашению. Тем не менее, начальству пришлось смириться с отставкой барона.
Я думаю, все и так понимают, почему.
Потерять отличную рабочую единицу, тем более из тайного ведомства – не есть хорошо.
Найди ещё ту тягловую лошадку с умной головой, да ещё и достойную доверия. Но ввести в разор и истощить целую экономическую единицу тем, чтобы оставить её без хозяина –
несопоставимый удар уже для всего государства.
Что из покон веков кормило столицы и другие крупные города? Провинции. Те самые баронства. Если вот так разбрасываться благополучием успешных хозяйств –
налогоплательщиков и производителей государственных благ, столицам кушать нечего станет.
В общем, отпустили Андрэ в отчий дом, но, естественно, под суровые расписки со строгим запретом не только разглашать известные ему сведения, но даже в принципе раскрывать кому-либо информацию о роде своей предыдущей деятельности. Так он и поступил.
Однако, влиятельный граф, наш знакомец с широкими связями, каким-то образом умудрился пронюхать про эту часть биографии неприметного барона. Может кто из того же влиятельного ведомства и шепнул по дружбе, предупредил, что человек непростой в провинцию едет, держи, мол, ухо востро. Вот и счёл этот продуманный сноб необходимым любезно свести с Андрэ знакомство. Ну мало ли чего, на всякий случай. Там ведь «бывших» не бывает. Человек-то полезным может оказаться. А что с гонором, так на то и «зажмуриться»
можно.
Как-то так.
За годы службы Андрэ насмотрелся столько человеческой подлости, им же и открытой, столько тщательно маскируемых людьми пороков и душевной грязи, что научился вычислять всю эту безобразность одним беглым взглядом. От того и признался в тот раз, что с большим удовольствием предпочёл бы уехать и жить на краю света, где меньше двуногих и больше, грубо говоря, кислорода.
