лучше потом побыстрее смыть, но на любые слизистые — крайне опасен. А вот для мультиморфов, судя по всему, весьма опасен при нанесении на кожу. Так что проверку лучше выполнять людям под охраной оборотней. Проверяйте не только людей и оборотней, но и всех домашних животных. Исполняйте! Я выложил на стоящий у стены столик с вазочкой пару оставшихся у меня в карманах пакетов с сульфатом серебра и кивнул Лике, чтобы она указала дорогу из дворца.
Память ей в очередной раз не изменила. Сначала мы зашли в Средний зал, где в скрытой за портьерами нише был спрятан от посторонних глаз великолепный санузел. Тут я задумался, котту вообще снял и аккуратно положил в дальний угол, ибо она насквозь пропиталась копотью и нашим «боевым раствором», относительно чистую рубашку отложил в сторону, после чего дважды старательно вымыл с мылом голову, плечи и часть спины и груди. Вымыл бы и все остальное, но одна нахальная принцесса намертво застряла в дверях и закрывать их с противоположной стороны категорически не желала. В итоге пришлось нацеплять пыльноватую рубашку и выметаться. В зале я, правда, разжился одной из портьер, ибо на улице было маленько свежо и, без ставшей смертельно опасной для Лики котты, некомфортно. А местная двуколка встроенного «климат-контроля» не имеет. Так что пришлось завернуться в неформатную пурпурную тряпку и резво перебирать ногами вслед за Ликой, напоминая самому себе не то Наполеона, не то Нерона, но то еще какого древнего хрена с бугра. И ведь самое смешное то, что этим самых хреном я сам самым скоропостижным образом и стал. Сказал бы мне кто такое год назад — получил бы предложение или книжки писать или в Кащенко залечь. А вот прям сейчас мы имеем замотанное во всех смыслах мое королевское величество, у которого нет сил даже взглядом пожамкать симпатичную попку топающей впереди Лики. Один плюс от всего этого королевского кокона — в серебре он точно не выпачкан и для Лики безопасен.
Нашу двуколку мы нашли там, где оставили, и через несколько минут мастер Азавак уже организовывал обработку диверсионно-разведывательной группы, вернувшейся из очага химического заражения. Весьма, кстати, грамотно организовывал, будто у нас в мире курс РХБЗ на военной кафедре прошел. У них тут, оказывается, даже специальный сорбирующий шампунь есть. Средневековье, блин. Уж не знаю, где он всех этих людей успел найти и подготовить, даже если подозревал, чем дело кончится, но санобработка была проведена по высшему классу. Лике с помощью специально обученных человеческих девиц устроили такое же «помоище», но она уломала не выкидывать платье, а отстирать. Все же людям серебро не опасно, а, как выяснилось в процессе с мойщиками и самим мастером Азаваком, мультиморфы, распавшиеся до таких вот поносных луж безопасны для окружающих, только воняют мерзко.
В целом, не прошло и часа банно-прачечных издевательств, как мы с Ликой, основательно помятые, но в свежей одежке и стойко держащиеся на ногах, перекусывали в столовой представительства и готовились к возвращению во дворец. Мастер Азавак пристроил к нам личную охрану в виде четверки таких убедительных мордоворотов, что мне самому захотелось их пристрелить на всякий случай.
Во дворец мы отправились на запряженной четверкой карете с королевскими гербами на дверях. Приглядевшись, я понял, что карета из местного «проката лимузинов» и шильды с гербами съемные. Но приличия соблюдены. Если король перемещается не инкогнито, то на его транспорте должен быть его королевский герб. И никак иначе.
Так что к теперь уже моему замко-дворцу мы подъехали во всей красе. На карете с четырьмя лошадьми, в сопровождении четверки же явных отморозков с тесаками наголо… К тому моменту, как я вылез из кареты, в которой почему-то укачивало куда больше, чем в двуколке, в портике перед парадными дверьми, через которые мне надлежало входить, материализовался расфуфыренный мужик с инкрустированной всякими драгоценностями дубиной и заорал почище любого армейского прапора, чуть не впихнув меня ударной волной обратно в карету. А я, между прочим, в этот момент Лике руку подавал.
— Его величество Василий Первый! — ага, это я теперь так зовусь. Сразу вспомнился один из героев «Ивана Васильевича». Тот, правда царь…
На ногах удержаться удалось, хотя и с трудом. Лика вслед за мной вылезла из кареты, с явным удовольствием и весьма демонстративно опираясь на мою руку. В этот момент последовал второй акустический удар от подкравшейся группы обормотов с фанфарами. Надо полагать, эта пародия на издевательство над стаей кошек с волчьим воем на заднем плане считается местным гимном. Жуть! Надо их на Глинку переучить. Или на гимн СССР (он же — России). Или еще на что подходящее из земного репертуара. И мне привычнее и музыкальные горизонты аборигенов надо расширять.
Так, красную дорожку эти гаврики расстелили не хуже, чем в Каннах, рожи практически у всех слащавые до невозможности… Жуть и кошмар! С каждым шагом начинаю лучше понимать многострадального короля Сварога. А ведь это только начало… В какую тут сторону на луну выть??? В этот момент Лика, почувствовавшая мои упаднические настроения и заподозрив рост риска дезертирства, решила сподвигнуть меня на продолжение всей этой безумной затеи.
— Не волнуйся, все это только до коронации, а потом ты вправе практически любой протокол менять, кроме нескольких, согласованных на высшем международном уровне, да пары установленных первым Императором. Причем в отношении последних не все так однозначно по известной тебе причине. — шепнула она мне на ухо с таким видом, будто согласует постельные планы на вечер. Та еще интриганка, конечно, но успокоила вовремя. Обрадованный, что весь этот дурдом не навсегда, я, под руку с Ликой, проследовал к светлому королевскому будущему в тронный зал.
Лика-14
Я стояла буквально в нескольких локтях от медленно вытекающего из коридора смертельного облака и не знала, что делать. Такой беспомощности я не ощущала никогда. Даже когда умирала под забором Васиной дачи. Там мне нужно было бояться преимущественно за себя, а сейчас я дико боялась за Васю. Что, если он получил смертельное ранение и сейчас истекает кровью? А я не могу войти в это облако и спасти его. Что же делать? Страх совсем парализовал мне мозги, так что я поняла, что должна делать лишь за долю секунды до того, как вслепую рванула бы в смертельный туман. Туман. И пыль. Внутри ничего не видно!
— Вася! Иди сюда! — завопила я каким-то не своим истерично-срывающимся голосом. И обратилась в слух. На мое счастье, за серебряной стеной послышались шаги, шуршание одежды и
