Вообще, мужчина казался весьма довольным собой, черные глаза таки и сверкали. Еще бы, у него все получилось: убит король, а также его самые близкие соратники! Рей был одним из авторов этого плана, и, хотя лично в убийстве короля не участвовал, несомненно, выгоду поимел.
— Еще ночью королева захватила Совет и объявила себя единовластной правительницей Кальвара, в ущерб интересам своего малолетнего сына.
— Как, ты не собираешься становиться ее советником или кем-то в этом роде? Зачем же участвовал в этом, если не ради власти?
Рей рассмеялся, возбужденно расхаживая по комнате.
— Исключительно ради денег. Я уже получил немалую сумму на счет в гномьем банке, так что ничто не мешает мне покинуть страну, как можно быстрее. Не дурак, чтобы оставаться, это все равно, что самому лезть на плаху. Знаю, что делают властители с теми, кто помог им взобраться на вершину. Нет-нет, я работаю только за деньги. Притом с тем, кто в данный момент больше заплатит.
Жизненная философия проходимца не представляла тайны и раньше, ведь он, не моргнув глазом, предал и убил Лони тэ’Амоса, своего бывшего работодателя. Будь я на месте Лоты Иллирийской, как можно скорее отдала приказ на его уничтожение.
— Отлично. Значит, уезжаешь, и мы свободны…
— Ошибаешься. Зачем так спешить?
— Как зачем? Малыши устали и расстроены, им нужно быть с матерью...
Мирриэлла и Барри испуганно вжимались в спинку кровати. Рей раздраженно взглянул на них и проронил:
— Детей я верну, но не раньше, чем ты согласишься добровольно последовать за мной.
Вот как? Зачем ему я? Как же надоело быть разменной монетой в играх авантюриста!
— Дети не должны быть в опасности.
Рей не заметил, как тихонько скользнула в уборную Мирри. Дверь была приоткрыта. Вода предательски зашумела, и я занервничала, когда этот звук заставил Рея обернуться.
— Эй, малявка, закрой воду немедленно!
Мирри испуганно взглянула на меня. Не могу рисковать детьми, Рей способен причинить вред кому угодно.
— Что уже руки нельзя помыть ребенку? — возмутилась, тайком делая Мирри знак повиноваться.
— Когда ты рядом, нельзя, — хмуро подтвердил маг.
Мирри вернулась на свое место и обняла братца.
Я делано хихикнула:
— Ой, только не говори, что такой великий маг боится какую-то девчонку-недоучку!
От волнения я забылась и машинально сунула руку в карман платья, нащупывая родовой камень. Теплые обкатанные грани успокаивали, наполняли уверенностью.
— Я спасаю тебя, глупая! До тебя не дошло, что королева уничтожит и тебя, и любого, кто встанет между ней и этими проклятыми иллирийскими шахтами?
— Но ими владеет Дэлианн, притом законно.
— С сегодняшнего дня, нет. Твой эльф объявлен вне закона, и ему совсем не до тебя, уж поверь. Думаю, он уже на полпути в свой Золотой лес[1].
Я забыла, как дышать от таких новостей.
— Что? Это же бред…
Но я знала, что это похоже на правду, ведь королева и не скрывала ненависти к Дэлианну. Так что моему Прекрасному эльфу совсем не до меня сейчас.
__________________________
[1] Золотой лес — имеется в виду государство эльфов — Северный Золотой Лес. Эльфийское название — Ангрианн.
25
Дэлианн энн’Беррион
К крохотной Мелте — забытому Шандором городку в получасе лета на каррусе от столицы — приблизились уже в сумерках. Темнота нам только на руку: если в распоряжении Рея отряд наемников, он наверняка выставил наблюдателей. Погасив сигнальные огни, пролетели над низкими проржавевшими крышами жилых домов, скучными коробками фабричных корпусов и заросшим кустарником пустырем возле единственного в городе храма. Наша цель — улочка, идущая от рынка. Здесь снимает дом человек, подходящий под приметы Рея.
Мы получили эти данные от ценного свидетеля, которого мы с Истом допросили с особым пристрастием. Каким образом — о, это, пожалуй, заслуживает отдельного описания. В крохотной коморке под крышей, которую занимает семья Джером, мы застали растерянных мальчиков и их рыдающую мать. Расспросы, как и когда исчезли дети, не дали новой информации. Малыши, как всегда, играли возле дома. Мари еще с утра ушла на фабрику, ее старшие сыновья отправились на берег за плавником. Мирриэллу и ее братца хватились ближе к вечеру, когда те, против обыкновения, не пришли домой. Искали, расспрашивали знакомых, но детей никто не видел. Обращение к стражам так же не дало результатов.
И вот, когда мы с Истианом, смущенные и подавленные горем этой семьи, а также невозможностью как-то помочь, топтались у порога, дверь комнаты приоткрылась и внутрь просунулась красная рожа запойного пьянчуги. Обдавая перегаром, обладатель плешивой головы с нелепо натянутым грязным платком, уставился на нас мутно водянистыми глазами. Позже мы узнали, что этот тип по фамилии Котс живет в одной из соседних комнат.
— Э-э, благородные господа, на пару словечек бы, — просипел этот экземпляр.
Мари поднялась и зашикала на соседа, пытаясь прогнать, чтобы он не докучал нам. Ну а мне стало интересно, чего же нужно от нас этому существу.
Когда мы втроем оказались в полутемной тесноте коридора, пьяница забормотал.
— Ну, значит, так. Мое дело маленькое, я ничего не видел и сам не делал. Если чё, отрекусь, пусть хоть сама королева спрашивает… С вас два лея, беру только наперед.
— О чем вы, любезный?
— Ну, значитца, эта…
— Выражайтесь яснее, а то мне станет скучно. Когда я скучаю, стараюсь себя развлечь, — не вытерпел Ист, сжимая руку в кулак. — И вам это не понравится.
Котс судорожно сглотнул и, уступив внушению, поведал, что вчера к нему подошел давний приятель по кабаку и предложил легкий заработок. Нужно всего лишь указать среди возящихся в пыли перед домом детей Мари Джером. Это пьяница и сделал, за что получил золотой лей. Его он честно пропил за ночь в заведении неподалеку. Вернувшись под утро, лег проспаться и только сейчас узнал, что дети исчезли.
Впечатление, будто Котс искренне огорчен, что невольно поспособствовал похищению, разрушилось, когда негодяй потребовал вознаграждения за эти сведения. Грязная конечность, которая протянулась было за мздой, повисла плетью, а сам Котс с вытаращенными от боли и испуга глазами повалился на пол. Только после этого, слепая ярость отступила, и я услышал голос разума — это Истиан призывал меня не убивать гада, так как тот может знать больше. И верно: оказалось, что сказочка, которой попотчевал нас мерзкий тип — лишь часть правды. Умоляя не убивать, Котс признался, что тот же приятель приглашал присоединиться к их небольшому отряду, который сколотил Рей (его эти типы называли чернявым магом) в городке Мелта. Но неприязнь к поколотившему его однажды Рею, а также золотой лей в кармане, который настойчиво звал в ближайший кабачок, не позволили принять заманчивое предложение.
По окончании расспросов, мерзавец выл от боли, привлекая ненужных свидетелей, но у нас теперь имелись точные координаты логова, где, возможно, удерживают и детей, и Загадку. Под аккомпанемент проклятий, которые щедро изрыгала жена мерзкого Котса, мы пообещали Мари позаботиться о ней и детях и покинули убогое предместье.
Я был склонен отправиться в Мелту немедленно, но Истиан убедил созвать верных людей. В результате, в каррус набилось четверо охранников из «Семиречья» под предводительством Браина. Оборотень угрюмо посверкивал зелеными огоньками глаз из-под косматых седых бровей, но был полон сил и решимости, что радовало. Также я отправил Айна Годи в поместье и иллирийские шахты с секретными поручениями. Заготовленный план на случай предательства начал осуществляться и в скором времени удивит моих врагов. Вся эта собственность будет принадлежать нашим с Загадкой детям, и королева жестоко просчиталась, если думает поживиться за мой счет. Пусть награждает своих любимцев тем, до чего в состоянии дотянуться, пока у нее еще не отняли такую возможность.
Дом с виду ничем не отличался от десятка других на этой улице. Свет горел лишь в нескольких окнах. Выключив световые указатели, мы покружили, разглядывая, что творится внутри при помощи артефакта, позволяющего видеть с увеличением и в темноте. За длинным столом в первом этаже ужинали с десяток головорезов самого отпетого вида. Окно рядом было зашторено. На втором этаже — еще одно светящееся окно с цветастой занавеской. Облетев фасад, увидели то, что искали. Одинокое светящееся окно. Моя красавица в белоснежном, отливающем серебром, бальном платье казалась абсолютно неуместной в полутемной, захламленной комнате. Сидя у окна, она держала на коленях малыша и, тихо покачивая его, что-то говорила, а может, и пела. Сердце сладко заныло от этой картины. Смотрел в это окно, словно в будущее.
