провела руками по волосам и лицу, пока моя бледная кожа и вялые светлые волосы не явили себя.
Каджика, который отпустил мою руку только после того, как переступил порог, встал у стойки, упёршись одним ботинком в стену и крепко скрестив руки перед грудью.
— О чём, чёрт возьми, ты думала? — выплюнул Эйс.
Мой взгляд метнулся к нему.
— Ты, наверное, не думала, не так ли? По крайней мере, не обо мне, или Кэт, или… — он вскинул руки в воздух, — ни о ком, кроме себя!
Я выпрямилась «Ты прав, я не думала ни о тебе, ни о Кэт, но я думала о Крузе».
— Ты бы не убежала, если бы думала обо мне, Лили, — тихо сказал Круз.
Я моргнула, глядя на него.
— Лили, это было ясно с самого начала… мой косяк. Моя вина. То, что произойдёт, если твой огонь будет таким слабым, как говорит мне Каджика, не подлежит обсуждению.
Я пронзила охотника таким испепеляющим взглядом, что любой другой не выдержал. Но не он. Конечно, не он.
«Я ненавижу тебя», — прошептала я в его разуме.
Он даже не вздрогнул, но его взгляд, наконец, оторвался от меня и остановился на яркой картине, украшающей стену напротив него.
— Насколько низко? — спросил Круз.
Я пожала плечами. Я понятия не имела. Не то, чтобы существовал термометр, который мог бы это измерить.
— Ты совсем не можешь летать? — продолжил он.
Я отчаянно хотела солгать, но в комнате стоял человеческий детектор лжи. Кроме того, учитывая, какой бледной стала моя кожа, было очевидно, что я дышала на ладан.
— Как долго?
Вопрос моего брата был подобен шальной пуле, просвистевшей по комнате в поисках своей цели.
Сайлас поёрзал в бежевом кожаном кресле.
— Невозможно сказать, но, по словам Грегора, как только у неё выпадут волосы, у нас останется пара часов.
Как будто разговор о моих волосах напомнил ему о его собственных, он затянул кожаную ленту, которая удерживала длинные до плеч пряди от падения на лицо.
— Все узы, установленные между фейри, исчезают в ту секунду, когда фейри умирает, — Сайлас посмотрел на моего брата, — так что потенциально мы можем подождать, пока Лили не потеряет волосы, но ожидание сопряжено с риском. Если она потеряет волосы ночью, и никто не заметит до утра…
— С этого момента Лили будет находиться под круглосуточным наблюдением, — сказал Эйс.
Я ахнула.
— Даже не пытайся возражать, Лили. Я твой брат и твой король.
Я сердито посмотрела на него. Способ господствовать надо мной, брат.
— Я буду наблюдать за тобой в течение дня. Кэт будет с тобой ночью.
Кэт не кивнула. Очевидно, это ранее уже обсуждалось. Она переплела пальцы на коленях и бросила на меня извиняющийся взгляд. Она была не единственной, кому было за что извиняться.
Мой брат и Каджика с другой стороны…
— Каджика, ты можешь идти, — сказал Эйс. — Спасибо тебе за… помощь.
Охотник не сдвинулся с места.
— Я сделал это не для тебя, Эйс.
Пятеро лусионаг напряглись. Все посмотрели на Эйса, ожидая от него приказа. Мой брат ничего не сказал.
— Я останусь, — сказал Каджика.
Не глядя в его сторону, я выплюнула сквозь нашу связь: «Я бы предпочла, чтобы ты ушёл».
— Я могу её слышать. Если она запланирует сбежать, я смогу сказать вам.
Тишина окутала комнату.
Я нахмурилась, и это заставило Кэт приподнять бровь.
«Я не буду убегать. Обещаю», — я сделала знак своему брату, надеясь, что он сможет заставить охотника уйти.
Каджика хмыкнул.
— Никто не отдаёт мне приказов, Лили.
Эйс изучил охотника, затем он изучил меня. Мой глупый хмурый взгляд, казалось, повлиял на его вердикт.
— Отлично. Ты можешь остаться.
— Разве у тебя не намечается бой, вентор? — спросил один из лусионагов.
— Ты в курсе моего рабочего графика?
Золотые глаза лусионага неловко блеснули.
— Мы отслеживаем расписание и местонахождение каждого охотника.
— А мне представлялось, что нас больше не считают врагами.
Охранник изменил позу.
— Он имеет в виду, что мы отслеживаем всех фейри, когда они находятся на Земле. Не только Неблагих, — внёс разъяснение Сайлас.
— Ты не следил за Лили, — губы Каджики едва шевелились, когда он говорил это.
Сайлас превратился в гранитную глыбу. Только его взгляд переместился… прямо на моего брата.
«Я поймала телохранителя в ловушку. Это не их вина».
— Я думал, ты больше не обращаешься ко мне, Лили.
Я сжала пальцы в кулаки и сильно сжала, представляя, что они сжимают горло Каджики.
Охотник ухмыльнулся. Он, чёрт возьми, ухмыльнулся! Вместо того чтобы вести себя как взрослая, я ушла из гостиной в свою спальню и захлопнула за собой дверь с такой силой, что задрожали петли, а затем бросилась на кровать и зарылась лицом в подушку. Мне хотелось закричать и ударить кого-нибудь. Предпочтительно Каджику.
Раздался тихий стук в мою дверь.
— Лили, это я, — сказала Кэт. — Я войду, ладно?
Когда дверь открылась, я перевернулась на спину, чтобы убедиться, что она была одна. У меня не было никакого желания видеть ни кого другого. Даже Круза. Во всяком случае, пока.
Закрыв дверь, она подошла, села рядом со мной на кровать и взяла один из моих кулаков в свои ладони. Она разжала мои пальцы, затем скользнула своими сквозь мои, переплетя их. Она не была Благой, но её кожа была такой же тёплой, как пол из травертина с подогревом в ванной комнате.
— Не расстраивайся. Мы все просто пытаемся защитить тебя.
Я покачала головой. «Я никогда не просила защиты», — показала я.
— Семья так не работает. Ты никогда не просишь защиты. Ты просто естественным образом принимаешь это. Это часть пакета.
«Круз тоже член семьи».
Должно быть, она прикусила внутреннюю сторону щеки, потому что на ней появилась ямочка.
— Круз… — она сделала паузу. — Это не одно и то же.
«Он не может умереть».
— А ты можешь?
Я кивнула.
Её черные глаза стали такими же неприступными, как два куска полированного обсидиана.
— Не смей даже думать об этом.
Заботило ли кого-нибудь из них вообще, чего я хочу?
— Кроме того, никто… не умирает. У нас ещё не закончились стратегии.
Я попросила её рассказать мне одну основательную идею.
Она запустила пальцы в свои длинные чёрные волосы. Бриллианты на её кольце-короне яростно сверкали, отражая солнечный свет, льющийся сквозь стену стеклянных дверей. Я почувствовала желание задёрнуть шторы, когда заметила охранника, прислонившегося к перилам террасы. Он смотрел на город, но, очевидно, был там, чтобы не дать мне сбежать.
Когда она не произнесла ни одной новой стратегии, я вырвала свою руку из её
