пошел разведать обстановку… иначе… иначе…
— Что иначе? — вспылила я.
— Иначе кто-то еще умрет. Им нужна ты, потому что ты мешаешь, но сойдет кто угодно. До этого на студентов охотиться было проще всего. Они неосмотрительные. Но несколько дней назад император отдал указ о закрытии академии, учащиеся еще не успели разъехаться, поэтому было принято решение действовать быстро.
— Кто этот мужчина?
— Любовник моей мамы. Фернандо, — прошептала Урсула поникшим голосом.
А у меня по телу побежали морозные мурашки, чуть язык не проглотила. Значит старик жив и здоров. И, кажется, он убийца.
Я покосилась на девушку, сидящую рядом и обнимающую себя за плечи. Она соучастница. И ее жених тоже.
Как же все запутанно.
— Мы не можем все вот так оставить. Как же ты потом будешь жить с мыслью о том, что не предотвратила чью-то смерть? — наседала я на девушку, нервно раскачивающуюся из стороны в сторону, как маятник.
— Прости, я не могу вмешиваться. Мой любимый исполняет приказы матушки ради нашего совместного будущего, если все испорчу — он не останется со мной. Я и так рассказала слишком много. Мне жаль, что все вот так, но что я могу?
— Приказы твоей мамы?
— Он помогает Фернандо. Знаю, что любимый убил какого-то Мартина, — пробормотала девушка, словно уже смогла свыкнуться с мыслью об этом.
Вот так сюрприз. Оказывается, наследника герцогского рода действительно убил садовник.
Я не сдержала мата, вырвавшегося через зубы. Патриция была права насчет этой девушки. Слишком безвольная, странно еще, что не боится собственной тени.
Урсула сидела в углу, подтянув к себе колени, смотрела в одну точку и теперь почти не шевелилась, словно девушку покинула разом вся энергия. Я не нашла ничего лучше, кроме как размахнуться и залепить апатичной девушке пощечину. Она вскрикнула, схватилась за щеку и посмотрела на меня глазами, полными слез.
— За что?
— Да очнись же ты! То, что творит твоя семейка оправдать нельзя ничем! Зачем они это делают?!
— Сила моей матери… — просипела собеседница, пока с глаз на щеки скатилось несколько слезинок, прокатившись по розовой коже, — она темная ведьма и ей нужны жертвоприношения для поддержания силы.
— Интересное зрелище, — послышался вкрадчивый голос со стороны входа, мы с Урсулой синхронно обернулись, я дернулась, чтобы спрятаться, но было явно поздно — Патриция нас заметила и расслышала. И была точно не в самом лучшем расположении духа. — Ты даже более целеустремленная, чем я предполагала, глупая иномирянка. Урсула, ко мне! — гаркнула женщина и девушка подскочила, юркнув к юбке матери.
— Хорошо хоть не «к ноге», — нервно пошутила я, хотя было совсем не смешно, меня обнаружила злая ведьма, охочая до жертвоприношений и теперь, кажется, собирается зажарить меня на вертеле, а единственная соратница оказалась планктоном.
— Все что тебе нужно было — отсидеться в доме Гаюса, — шипела женщина, медленно спускаясь по ступеням, ее сухонькое лицо искажал гнев и такое выражение лица шло ведьме больше всего, — и продолжать играть роль моей дочери!
— С какой стати?
— Потому что именно для этой пьесы я и выдернула тебя из твоего мира, помнишь это? — она достала из кармашка записку и ехидно ухмыльнулась, — она лежала на столе, когда ты очнулась. После твоего задержания я пробралась в твою комнату и выкрала ее. Теперь мне стоит только захотеть, и она окажется на столе у императора, он умеет считывать ауры и поймет, что к чему, — улыбка на лице женщины стала победоносной.
Я недоуменно моргнула. Кажется, им еще не доложили, что император теперь мой муж. И он скорее откажется от престола, чем от меня.
— О нет, только не это, — воскликнула я наигранно, едва сдерживая смешок, — и что, он казнит меня за иномирность?
— Вполне может быть. Он ненавидит женщин, особенно таких разгульных, как ты. Я хорошо знакома с отцом императора. У него был отвратительный вкус на девушек! — она кивнула на ворох брачных браслетов на моих руках, потом присмотрелась получше, моргнула и довольная улыбка в одно мгновение сошла с лица Патриции. — Это что? — гаркнула она, подлетев и схватив меня за руку, на которой висел императорский брачный браслет, инкрустированный драгоценными камушками.
— Наруч, — ответила, прикинувшись дурочкой.
— С этим проклятым?! Да ты совсем бесстрашная! Снимай! — гаркнула ведьма, в глазах ее блестел какой-то судорожный, нездоровый огонь.
Ой, мамочки! Неужели больная мозоль?
— И не подумаю!
До боли схватив меня за запястье, женщина рванула за руку и потянула наверх. Как для мелкой старушки, силы у нее было хоть отбавляй, мне удалось только затормозить на ступенях, когда мы прошли мимо Урсулы, каменным изваянием застывшей у стены, и я бросила на нее разочарованный взгляд из-под ресниц. Девушка опустила взгляд в пол и шмыгнула носом, сминая пальцами край кашемировой кофты.
Протянув мою тушу чуть дальше по коридору, женщина открыла одну из комнат и бесцеремонно впихнула меня в проход, с такой силой, что едва удалось удержать равновесие. Напоследок она выдала:
— Подождем Фернандо и Воркса, если вернутся без добычи — используем твою душу, — пророкотала ведьма, опалив взглядом темных глаз изнутри которых на меня смотрело само зло, на секунду даже показалось, что вокруг старой женщины летают мухи, как над мертвецами, ну или го… кхм-кхм.
Патриция захлопнула дверь прямо перед моим носом, провернув ключ. И я осталась одна в пустом странном помещении. По крайней мере, теперь появилось время собраться с мыслями и продумать план.
Нащупав выключатель, смогла включить свет и осмотреться. С потолка свисала одна старая лампочка мигающая, как в фильмах ужасов. Должно быть, этой комнатой никто не пользовался, потому что на старинном пианино был слой пыли, а допотопное окно с деревянной рамой увешено паутиной с паучками, что разбежались по углам подальше от света. В ворохе коробок, приставленных к стене, нашлась только старая одежда и немного посуды. Обнаружив вилку без одного среднего зубца, вытерла ее об чьи-то старые штаны и спрятала к себе в карман.
А потом принялась ждать. Попытавшись немного задремать, привалилась к стене. Ночь точно не собиралась пройти мимо меня тихо.
Прошло несколько мучительных часов, в которых я просыпалась от чувства тревоги и осматривалась, силясь понять, где нахожусь. За доли секунды вспоминала, в какую передрягу попала и снова засыпала. И так по кругу наматывала линии эмоционального напряжения организма, но никак не могла вырваться. Сны шли беспорядочными урывками, слишком красочные, вспышками, хотя я не часто помнила даже блеклые сны.
Услышав шаги, я мигом выпуталась из спешной дремы, но глаз не открыла и с места
