ней.
— Эти цветы, — ответила Ахмья, медленно качая головой. — Они потрясающие.
— Напугала всех, потому что увидела какие-то чертовы цветы? Какого черта? — проворчал Коул.
— Сколько видов инопланетных цветов ты видел? — рассеянно ответила Ахмья. Она потянулась к ближайшему цветку.
Его лепестки были длинными и тонкими, широкими и потом резко сужающимися к концам. Они были глубокого, яркого синего цвета — хотя под другим углом с таким же успехом могли выглядеть фиолетовыми — с малиновыми прожилками, ведущими к центру. Длинные усики, которые росли из середины, имели маленькие красные сгустки на концах.
Рука Ахмьи замерла в воздухе. Она посмотрела на Кетана и Айви через плечо.
— К ним безопасно прикасаться?
Кетан кивнул. Ахмья ухмыльнулась и вернула свое внимание к цветку. С невообразимой деликатностью она провела кончиками пальцев по лепестку. Легкое движение, вызванное ее прикосновением, заставило лепесток переливаться между синим и фиолетовым цветами.
— Могу ли я тоже постоять и понюхать розы? — спросил Коул.
— Иди разведи огонь, — сказал Кетан по-английски. — Нужно позаботиться о мясе.
Коул издал звук, в котором были и горечь, и веселье, и ушел.
Кетан не смотрел на мужчину-человека; его слишком интересовало то, что происходило впереди.
Рекош медленно приблизился к Ахмье, наклонив голову и пристально глядя на нее.
— Их называют копьецветами.
Внимание Ахмьи переключилось на Рекоша.
— Я, э-э… я…
— Ты находишь их красивыми? — мягко спросил Рекош.
— Он говорит, что это копьецветы, — сказал Кетан по-английски, — и спрашивает, красивы ли они.
Выражение лица маленькой женщины смягчилось, в глазах остался только радостный огонек. Она улыбнулась Рекошу и кивнула.
— Одни из самых красивых, которые я когда-либо видела.
После того, как Кетан перевела ее слова, Рекош замурлыкал. Он мельком взглянул на цветы.
— Для вриксов это знаки памяти. Лепестки — это копья охотников, воинов, а красный цвет — это кровь, пролитая ради выживания нашего вида. Копьецветы — это память обо всех тех, кто был потерян… Но они также являются надеждой на будущее. Они означают страдание и боль, но они также означают жизнь.
Пока Рекош говорил, Айви встала рядом с Кетаном. Она схватила пальцы Кетана и мягко сжала их. Он нежно накрыл ее руку своей и передал слова Рекоша Ахмье.
Улыбка Ахмьи смягчилась, как и что-то в ее взгляде.
Оставив двоих наедине с цветами, Кетан и Айви вернулись к остальной группе. У людей уже горел небольшой костер. Кетан почувствовал легкий укол сожаления по этому поводу; он был очарован маленьким инструментом, который они использовали для растопки. Инструмент был быстрее и эффективнее даже лучших методов, практикуемых вриксами, и он хотел увидеть его в действии снова.
Как только костер разгорелся сильнее, Рекош, Уркот и Телок образовали свободное кольцо вокруг группы. Кетан и Айви присоединились к людям и его сестре у костра, и он объяснил, как снять кожу с нурунала, который, по словам Уилла, немного напоминал что-то, называемое опосум. Он снова был удивлен, когда Элла попросила попробовать. Несмотря на болезнь, она держала руку твердой и пользовалась ножом привычно и уверенно.
Ей не потребовалось особых инструкций, чтобы освежевать животное, хотя Коул помог ей передвинуть тушу и содрать шкуру, когда это оказалось слишком тяжело для ее ослабевших рук.
Элла позволила Коулу закончить снимать шкуру с существа и откинулась назад, чистя нож листом.
— Раньше мне иногда приходилось заниматься этим на ферме, — сказала она с улыбкой, когда Айви открыла бурдюк с водой и ополоснула руки Эллы. — Сначала мне это не очень нравилось, но через некоторое время ты просто… привыкаешь.
— Это всего лишь мясо, верно? — спросил Уилл немного дрожащим голосом.
— Мы все просто мясо, — сказал Коул.
Кетан чуть не защебетал от этих слов; не так давно он сказал то же самое Ансет. Он кивнул подбородком в сторону Коула.
— Хороший урок. В Клубке всегда есть кто-то более крупный, считающий нас едой.
— Я никогда не думала, что мы опустимся на самое дно пищевой цепочки, — сказала Келли.
Коул вытащил свой собственный нож и занес его над освежеванным нуруналом.
— Просто придется пробивать себе дорогу обратно.
Кетан показал ему, как разделать животное, и вскоре над огнем запекалось мясо. Вкусный аромат наполнил воздух, вызвав голодный блеск в глазах людей, и группа расположилась вокруг костра, наконец позволив себе отдохнуть.
Прошло много времени с тех пор, как Кетан был в охотничьем отряде. Он совершал походы в Клубок в основном в одиночестве, пока не нашел Айви, и общение с ней было таким естественным, без усилий, что без нее ничто не казалось правильным. Потребуется время, чтобы привыкнуть к компании, но было приятно снова видеть рядом с собой друзей. Было приятно, что вокруг него и Айви сформировалась группа. Приятно иметь… племя.
Он опустился на землю в паре сегментов от костра, и Айви уселась на его передние ноги, прижавшись плечом к его груди.
— Мы возвращаемся назад после еды? — спросила она.
Кетан поднял взгляд к небу.
— Да, но мы пойдем другим путем. Еще столько всего нужно показать, а времени на это слишком мало, — когда он опустил взгляд, то обнаружил, что Айви лениво теребит материал своего комбинезона беспокойными пальцами, склонив голову.
— Все было хорошо, правда? — спросила она тихим, мягким голосом. — Я… я пытаюсь помочь, но я еще многого не знаю, и я…
Взяв Айви за подбородок, Кетан приподнял ее голову, заставляя посмотреть на него. Неуверенность в ее глазах, даже если это был всего лишь намек, ранила его сердце до глубины души.
Он наклонился так, что его лицо оказалось совсем близко к ее.
— Ты молодец, моя Айви. Как всегда, ты заставила мою грудь раздуться от гордости.
Она смотрела на него в течение нескольких ударов сердца, ища что-то, прежде чем в ее глазах вспыхнул огонек. Обвив рукой его шею, она притянула его к себе, прижалась своими мягкими губами к его рту и нежно провела языком по его языку. С мурлыканьем Кетан запустил пальцы в ее волосы, чтобы погладить по затылку, и обнял ее нижними руками, желая — нуждаясь — больше ее.
Спустя блаженную вечность Айви оторвалась от него. Ее глаза горели страстью, щеки порозовели, а губы растянулись в ухмылке.
— Держу пари, твоя грудь — не единственное, что я могу заставить раздуться, — прошептала она.
Звук, который зарокотал в груди Кетана, наполовину рычание, наполовину трель, был совершенно первобытным.
— Ах, моя сердечная нить!.. Моя милая маленькая Найлия… — его застежки раздвинулись и сомкнулись вокруг ее бедер.
Жар в воздухе джунглей был ничем по сравнению с жаром, который она пробудила под его шкурой.
Айви
