ты решила проигнорировать слова демона, что выше тебя по рангу?
— Нет, что ты? Я не понимаю… — подходя вплотную, наслаждаюсь, как через привычную маску начинает пробиваться настоящий страх.
— Проигнорировать слова Карателя, Джитта, — кулаки сжались сами собой, а мрак уже был готов вырваться из-под контроля. — Мои слова!
— А что стоят твои слова, Райнхард?
Всего один вопрос. Нейтральный. Сказанный скорее отстраненно, нежели брошенный с вызовом. Но почему-то этот ровный тон, выбил почву из-под ног, куда сильнее, чем если бы раздались крики, послышалась угроза, либо посыпались оскорбления.
Медленно поворачиваюсь на Габи, что застыла у выхода на террасу. Замерла каменным изваянием, не выражающим абсолютно никаких эмоций. Сверлила холодным взглядом своих синих глаз, что сейчас могли заморозить даже адское пламя бездны.
Мне хотелось спросить, что успела наплести эта тварь, которая немедленно воспользовалась заминкой и безмолвной тенью скользнула к выходу, чтобы исчезнуть. Мне хотелось рассказать все как есть, вот только происходящее выглядело как несуразное нагромождение случайностей и не тянуло даже на хорошую отговорку, при этом являясь чистой правдой. Мне хотелось обнять свою женщину, прижать совершенное тело и зарыться в волосы, чтобы вдохнуть самый дорогой аромат.
Но женщина, стоящая на фоне ночного неба, отняла у меня всю волю одним лишь своим видом, не оставив возможности даже пошевелиться.
— Габи, — голос предательски охрип, — что бы ни сказала Джитта…
— Неправильно. Куда важнее то, что не сказал мне ты.
— Габи, — внутри все сжалось, — она искусительница бездны. Ложь — ее второе имя…
— Так значит никакого спора не было? И ты не должен, как демон Мрака, не допустить моего вступления в наследие и пробуждения крови, что спит в роду Норгорас?
— Габи, — в голове зашумело, а клятое сердце кажется снова остановилось, — все совсем не так как выглядит…
— Тогда скажи мне Райнхард! Скажи, что это все неправда! Скажи, что не пришел на мой вызов, чтобы выиграть пари! Скажи, что не согласился на договор, дабы потянуть время! Скажи, что не знал, как моя семья связана с завесой и с самим Владыкой! Ну же!
Не могу. Потому что каждое слово правда. А то что у нее есть вторая часть, боюсь, уже никого не волнует.
— Я освобождаю тебя от боя в круге силы, — шепнула Габриэла, едва слышно, вот только в звенящей тишине, опустившейся на комнату, эти слова прозвучали не хуже раската грома.
— Нет, стой, не смей!
— Ты выполнил свои обязательства сделки, демон Райнхад, как я выполнила свои, — голос девушки дрогнул, но она продолжала.
— Послушай, умоляю тебя, просто послушай!
— Наш договор окончен.
Магической свечение озарило пространство, подтверждая, что связь разорвалась. А под ногами возникла печать призыва, которая теперь тянула меня обратно. Ведь более на Фаристоле меня ничего не держит.
— Габи!
Двинуться не было сил. Меня уносило в бездну. И сопротивляться древней, как сам мир, магии договора не было никакой возможности.
— А ещё, не забудь стребовать своего келпи. Ты заслужил.
Слезы, блеснувшие на глазах моей связанной стали последним, что я увидел перед вспышкой переноса. Точнее уже не связанной…
Габриэла шари Норгорас
Кап.
Слеза покатилась по щеке и сорвалась вниз, чтобы оставить небольшое пятнышко на платье. Едва заметное. Однако, аристократка во мне тотчас возмутилась неподобающей для девушки из высшего общества неряшливости. Мы можем быть бедными, но всегда должны быть чистыми и аккуратными! Кажется нотацию, которую я так люблю читать близняшкам, сейчас требуется услышать мне самой. Потому что…
Кап.
Вторая слеза зеркально повторяет движение, а вот при падении опускается совершенно не симметрично. Но все также оставляя влажный след. К радости, сегодня на мне платье с защипами на талии, и пока это безобразие легко можно замаскировать слегка расправив складки юбки. Тем не менее, я понимаю, что спрятать огрех в туалете, куда проще, чем красные глаза.
Кап.
Та самая секунда, после которой слезы станут уже не управляемыми и остановить их поток можно будет только естественным путем. Через полное бессилие и обезвоживание. Вот правда, что-то мне подсказывает столько времени в запасе у меня нет.
Поэтому сжимаю кулаки так сильно, что ногти больно впиваются в ладони. Прикусываю бок языка, так, что глаза начинают дрожать уже не от влаги, а от неприятных ощущений. Поднимаю глаза вверх, запрещая себе моргать, потому что легкое раздражение от сухости, ничто по сравнению с накатывающей волной истерики.
Сейчас я просто не позволю себе думать. Не позволю даже чувствовать. Сейчас я не буду вспоминать, как гнусно и мерзко обманул наш договор демон. Не буду вспоминать даже, как наверняка, потешался над моими чувствами и доверием. Сейчас я не стану размышлять над тем, как близка была к провалу дела всей своей жизни. Не стану даже прикидывать, что на самом деле теперь близка к нему как никогда…
Что мне делать?
Я выхожу в общий зал, где никто не обращает внимания на слегка потерянного вида молодую девицу. Еще бы, ведь все взгляды сосредоточены на делегации демонов и самом Владыке, что говорит торжественную речь. Жаль слов разобрать нет никакой возможности, из-за звона в ушах.
Боги, что же мне делать?
Я аккуратно продвигаюсь к импровизированной площадке, на которой и будет проходить последнее испытание. Достаточно легко лавируя между поражено застывшими аристократами, лишь краем сознания отмечая, что речь правительства бездны заинтересовала присутствующих куда больше, чем все обращения нашего собственного монарха.
Боги, прошу, что же мне делать?
Я встаю позади двух оставшихся дебютантов, которые явно могут похвастаться куда большими шансами на победу. Мой личный рекорд — минута тридцать семь. Не хватает еще столько же. И эти мгновения могут стоить мне всего…
Годы подготовки. Месяцы продумывания плана. Бессонные ночи поиска решений. Все это легло разменной монетой ради веселья парочки демонов.
Как? Как можно быть настолько лицемерным созданием? Ведь он знал кто я! Знал, зачем я заключаю договор! Знал, что я ставлю на карту все! А интересовался в этот момент лишь клятым спором!
Как же мне хочется, приоткрыть дверцу в сердце, чтобы высвободить чувства, которые рвутся наружу. Быть может ненависть придаст мне достаточно сил? Этого я не узнаю. Ведь поставить на то, что вместо злости, меня не потопит всепоглощающая боль, будет слишком опрометчиво.
Хотя, что мне терять? У меня ничего и не будет! Остается только посмотреть правде в глаза и принять поражение достойно. Мне не выстоять. Речь идет не о паре мгновений, которые можно продержаться на упорстве. Одна минута двадцать три секунды. Нет, здесь не хватит даже
