напряжения, всю ночь натянутые в душе каждого из нас. Мы рассмеялись, облегчённо, избавляясь от переживаний страшных часов.
- И всё же, - спустя пару минут продолжил Леон, - Джорг, подойди ко мне. Расскажи, где и когда ты видел этого человека, вспомни всё, что сможешь, любую мелочь.
Волнуясь от всеобщего внимания, мальчишка взъерошил вихры на макушке и начал рассказ:
- Когда мы жили у старых хозяев, у них была дочь – Нинель, такая же красивая как ты, Эми. Барон часто приходил к ней, подолгу просиживая в беседке. Госпожа так радовалась, всё повторяла, что нашлась достойная партия для дочери. Но однажды ночью Нинель привезли в закрытой карете, она была вся в крови, одежда разорвана. Хозяин разогнал слуг и сам занёс её в дом на руках. А я был на кухне, они не заметили меня. Потом, в гостиной, господин долго ругался и говорил, что не оставит это дело. К нам приходил бургомистр, они о чём-то подолгу разговаривали у хозяина в кабинете и каждый раз господин очень злился. Нинель почти перестала выходить из комнаты, а госпожа постоянно плакала. Как-то вечером, как раз перед самым пожаром, я гулял возле дома и заметил барона, он ходил вокруг ограды, что-то высматривая, а потом уехал. Ночью случился пожар, и… и… - Джорга захлестнули эмоции, глаза наполнились слезами, он громко хлюпнул носом, - а потом хозяева уехали, только я не знаю куда.
- Зато я знаю, - тихо сказал Леон, - Джо, Нинель ведь осталась жива?
- Да, господин, - мальчишка отчаянно тёр глаза.
- Думаю, теперь беседа с бургомистром пойдёт на лад. От таких доказательств даже Шпонгейму не отвертеться, - губы моего жениха растянулись в злорадной усмешке, - посмотрим, что скажет на это судья.
Наспех приведя себя в порядок, Леон собрался идти:
- Петер, Рина, затворите все ставни, не пускайте никого, кроме меня. Джорг, будь начеку, если что-нибудь случится, мигом беги в ратушу, я буду там.
Мы переглянулись, в глазах каждого притаился страх.
- Милый, не пугай так, что может произойти? – от волнения у меня перехватило горло - слишком сильный был шок от пережитого.
Леон ласково погладил меня по голове:
- Не бойся, родная, всё закончилось. Но дополнительная осторожность не будет лишней, - нежно чмокнув меня в щёку, он быстро скрылся с глаз.
Мы заняли оборону. Отец по привычке не расставался с кочергой, Рина отважно вооружилась длинными спицами для вязания, Джорг принёс топор для дров. Заперев все двери и ставни, зажгли свечи и заняли командный пост на кухне.
Тут Рина, скорее всего, чтобы отвлечь нас от грустных дум, заговорила:
- Петер, нас ведь можно поздравить.
- С чем это? - отец, задумавшийся о чём-то своём, встрепенулся: - Что ты такое говоришь, какие поздравления?
Рина, хитро прищурив глаза, посмотрела на меня:
- Милый Леон, родная Эми. Рассказывай, девочка, - она забавно подбоченилась.
Отец переводил изумлённый взгляд с меня на неё.
- Вы ведь всё равно не отстанете? – вздохнула я.
- Ни за что, - Рина посмеиваясь, подмигнула отцу.
- Леон сделал мне предложение.
И что тут началось! Забыв про все страхи, мои родные, подняв шум и гам на весь район, поздравляли, расспрашивали несмотря на опасность, а впрочем, уже и не помня о ней. Рина снова плакала, на этот раз от счастья.
Джорг с Арни носились по кухне, визжа, как пара индейцев.
- Видишь, Рина, - сказал гордо отец, - я говорил, что этим кончится!
- Это я говорила, - не осталась в долгу та.
Так, споря и беззлобно поругиваясь, они принялись накрывать на стол. Конечно, куда без праздничного стола? Тут хоть луна с небес свались, но отметить такое событие было просто необходимо!
Я поднялась в спальню, переодеться и привести себя в порядок. За дальней дверью, что вела в кладовую, слышалось приглушённое мычание Герарда, тихонько на цыпочках подкралась к кладовке. На минуту мне показалось, что шорохи усилились. Ужас наполнил мою душу. Лишь только на миг вообразив, что он может освободиться. Волосы встали дыбом. В замочной скважине торчал ключ, осторожно, стараясь не шуметь, я закрыла дверь. Так надёжней.
В спальне вспомнила нашу первую встречу. Гордый красавец на великолепном скакуне, его отвагу в битве, ласковые взгляды прекрасных, с поволокой, очей. А теперь за дверью билось животное, потерявшее человеческий облик, а что хуже человеческую душу. И, по всей видимости, он давно творил неприглядные вещи, оставаясь безнаказанным. Передёрнув от омерзения плечами, вернулась к родным. К счастью, всё закончилось, осталось лишь, чтобы Герард получил по заслугам.
Мы даже не успели поесть, как вернулся Леон, следом за ним шествовал важный господин с массивной тростью. Отец пригласил их на кухню.
- Позвольте представить, - Леон указал на сановника, - Эрхард Астор – бургомистр нашего славного города.
Мужчина важно кивнул. Он был невысок, но весьма в теле, воротник-стойка подпирал многочисленные подбородки бургомистра, отчего тот был похож на индюка. Довершала сходство лысина, за ушами и на затылке покрытая редкими волосами. Блёклые, как у рыбы, глаза смотрели с пренебрежением.
Он важно опустился на стул, двумя руками оперевшись на трость с массивным золотым набалдашником. Громко прокашлявшись, отыскал меня взглядом:
- Вы девица из Пэна Эмили Бэкер, которую якобы похитил барон Шпонгейм? – он, словно нехотя, выдавливал из себя слова.
- Да, я, - спокойно, скрестив на груди руки, ответила на неприязненный взор бургомистра.
Ко мне подошёл Леон:
- Бургомистр Эрхард, она не только девица из Пэна, но и моя невеста, будущая госпожа Лагард, - сказано это было спокойно, но в тоне любимого послышались нотки угрозы.
При этих словах мои домочадцы оживились, отец раздулся от гордости так, словно его самого зовут замуж, как минимум за наследника престола. Не выдержав, я тихонько прыснула в кулак.
Бургомистр стукнул тростью, призывая к порядку.
- Итак, продолжим, - он обвёл своим рыбьими взором нашу компанию, - Леон, ты сможешь под присягой подтвердить, всё что рассказал мне?
- Разумеется, господин Эрхард, так же, как и все остальные. Похищение видели этот юноша, отец Эми и госпожа Рина, - он обвёл моих родных рукой.
- Боюсь, нам придётся ждать решения главного судьи, я сам передам ему бумаги, а сейчас освободите барона, за ним скоро приедет экипаж, баронессе уже отправили весточку, - считая, что разговор окончен, этот чванливый сноб собрался уходить.
Глаза Леона метнули молнии, он склонился над
