И началась опять дорога… Мы купили несколько карт Остры и кружочками отмечали рынки рабов, аукционы, фермы, где товар временно передерживали перед торгами… Проверяли, ходили, смотрели, спрашивали, вычеркивали и ехали дальше… Пока ничего… Сначала мне ходить по рынкам было трудно… Если бы не наемники… Было на кого опереться и если что, спрятаться за спину… Меня не готовили к таким зрелищам. Я не знала, что есть такие места и такие люди…
Нескольких «друзей» Паука нам удалось обнаружить, но Ленара у них не оказалось… Где остальные — они не знают, может в Зарат поехали, может в Рубани… Мы бестолково метались из одного конца страны в другой, то догоняя, то упуская призрачную надежду найти Ленара… Он мог быть где угодно, может он работал в поле, через которое мы вчера проезжали, или сгинул уже в каменоломне, куда по словам продали большинство рабов, и все бесполезно… Иногда черная безысходность охватывала меня… Мы уже больше двух месяцев без устали скитаемся по этой жуткой, неприветливой стране… Моя кожа покрылась загаром, а одежда пропиталась дорожной пылью… Я уже давно не рисовала себе морщинки, и на мадам Клико махнула рукой… Просто закрывала волосы платком, меня и так было не узнать…
Еще больше расстроили вести из утеса Крылатых… Когда мы проезжали большой город с местным почтампом я обрадовалась как первоклассница, впервые получившая пятерку — наконец смогу обменяться письмами, услышать новости… Они оказались неутешительны. Замок почти в осаде. Тадер писал, что два месяца посылал Гвеневерам мои письма, но в итоге родители оказались настойчивее. И к стенам прикатил отряд во главе с папашей и Рихардом Реджинандом… Они требовали открыть ворота и впустить их внутрь. Орали что-то о послушании дочери и принадлежности роду… Корсар поднял на ноги гвардию и несколько раз пальнул в воздух из пушек… На некоторое время отстали… Теперь окружили замок и разбили небольшой лагерь по-близости… Кричат, что хотят видеть Эльвиолу и не уйдут, пока она им не покажется… Сказать, что я расстроилась — ничего не сказать. Сейчас бросать поиски мужа и ехать разбираться с родителями я не могла. «Пока не найду Ленара, я не вернусь, — написала я в итоге и прибавила, — самое главное — ни за что не открывайте ворота и берегите Даньку. Продукты будут переправляться порталами.»… Я еще написала Ортензии и Эльвиоле… Но ответа так и не дождалась…
* * *
На следующий день я ехала в карете и горестные думы никак не хотели покидать мою голову. Впервые я на миг допустила, что не найду мужа. На краткий миг представила свою дальнейшую жизнь без него… Я уже не злилась и не ругалась, я была в отчаянии… Я молилась всем богам и в этом мире, и в моем прошлом… Я просила, умоляла, плакала, выла… Ехала в карете одна, слава богу, меня никто не слышал, а стук копыт заглушал мои всхлипы и тоскливый вой… Вдруг увидела на краю дороги заброшенный храм Суали, богини-матери… «А, будь, что будет», — подумала я и попросила остановиться… Вошла. Чаша посреди комнаты была пуста. Высохла и потрескалась… Я налила немного воды из фляжки и опустила пальцы… «Я не могу его найти» — прошептала я, потерянно — «Все бесполезно… Что мне делать?»… Голос на краю сознания прошелестел, как будто ждал меня здесь «Уже скоро… Ты найдешь его… Главное — не отчаивайся»… После этих слов я пулей выскочила из храма, даже не попрощавшись, и понеслась к карете…
Наш путь завтра должен был закончится в городе Туилин, на границе Остры и Рубани… Дальше мы планировали уже пересечь границу и двинуться дальше на юг в пустыню… Значит, сделала вывод я, мы на правильном пути и немного взбодрилась.
Я уже второй день подряд обходила огромный рынок рабов на стыке двух государств и потихоньку разочаровывалась. Ленара не было. Я всегда думала, что узнаю его сразу, любящее сердце должно подсказать, но иногда просыпалась в холодном поту, с криком… Когда мне снилось, что прохожу на рынке мимо Ленара и не узнаю его… Я не могла физически осмотреть всех этих несчастных и обездоленных. Их было слишком много и пусть мое сердце покрылось коркой льда, но видимо недостаточно… Наемники мне помогали, расспрашивали владельцев, охранников, описывали приметы… Но никто не знал и не видел высокого черноволосого мужчину, потерявшего память…
Только однажды я не смогла пройти мимо… И это был не ребенок, ни старуха или старик и не несчастная заплаканная женщина… Меня зацепил юноша, прикованный кандалами к стойке. Лет шестнадцать — семнадцать… Когда то его волосы, наверное, были светлыми, и глаза голубыми. Теперь было не разобрать, что у него на голове, но в глазах я вполне определенно увидела смерть. Такую, какая есть, без прикрас. Грязную, убогую, страшную… До ужаса, до крика… Его безмолвная агония ударила по мне кузнечным молотом, чуть не прибив… Юноша был в сущности мертв. Точнее, его душа была мертва. Худой, оборванный, избитый. Царапины и синяки, проступали в дырах его рваной одежды. Я подошла ближе… Ко мне тут же подскочил продавец… «Хотите мальчика? Совсем молоденький, симпатичный, отдам недорого…» и так далее в этом же духе… Я пристально смотрела юноше в глаза, и все-таки разглядела слабый лучик надежды, промелькнувший в глубине…
— Как! — вдруг послышался справа грубый голос. — вы хотите забрать нашу милашку? Юноша ели заметно вздрогнул, глаза опять приобрели неживой вид. Я обернулась. Справа были прикованы такие же рабы. Только не в пример грубее и мощнее. Мужчины… То же грязные, вонючие, но взрослые и наглые. То ли бывшие преступники, то ли солдаты…
— Зачем вам, леди, этот недоносок? Оставьте его нам… Он же ни на что не годен для женщин… Только ублажать мужиков и может…
Меня охватил озноб. Затрясло как в лихорадке, в глазах потемнело… Я запинаясь произнесла «Сколько?»… Мне что-то ответили… Я не расслышала от гула крови в ушах… Слепящая ярость застилала глаза. Я махнула рукой Конраду и кивнула на юношу… Он сразу все понял и без разговоров вытащил кошель… Я шла к карете, а вслед мне неслись улюлюканье и громкие крики оставшихся рабов… Впервые за все время хождения по рынкам работорговцев я не смогла отрешиться о всего, заградить свое сердце обычной ледяной броней. Всегда раньше удавалось. Сегодня нет…
Мы ехали в карете в гостиницу, а я старалась дышать через рот короткими рваными вздохами. Вонь немытого тела, грязь, тяжелый запах обреченности и отчаяния… Вблизи парень казался еще более жалким и не здоровым… «Зачем я его купила?» — думала я… «Что мне с ним делать?»… Я уже пожалела о своем порыве. «Он мне будет только мешать»… Но что сделано, то сделано…
В гостинице я попросила еще одну комнату, приказала набрать ванну горячей воды и послала курьера за доктором… Одном щелчком сняла магический ошейник… Парень со мной не разговаривал, он до сих пор вел себя пришибленно равнодушно, как не живой… Оставив его одного в комнате, приказав помыться, и переодеться (некоторые вещи Ремы подошли) я спустилась вниз к моей команде, нужно было обсудить наши дальнейшие действия… На середине разговора я что-то почувствовала, на уровне интуиции, какое-то дуновение, эхо, отдаленный стук… Вскочив понеслась наверх… За мной побежали мои телохранители. Дверь была чем-то забаррикадирована, но Вилс одним движением распахнул створки. Парень дергался на самодельной веревке из простыни… Петля толком не затянулась, только драла горло, потихоньку удушая… Я подскочила и обхватив юношу за ноги, приподняла… Потом уже подбежали Конрад с Ремой… Втроем сняли и вытянули из петли… Шея оказалась разодрана до крови, но парень судорожно и хрипло дышал… Я приказала положить его на кровать и привести доктора… За один золотой маг полностью заштопал горло и осмотрел парня… Что-то недовольно бурча под нос, потребовал еще пять, сказав, чтобы убрать все остальные последствия и старые раны… Я без разговоров отдала… А сама вышла из комнаты, оставив мужчин одних…
