– Давай перекусим, – вновь напомнил о себе Барбоза, – а потом пойдем. Каждый – в свою сторону.
Он стряхнул с плеча свой рюкзак и вынул пару позаимствованных у Петрова контейнеров с питательной смесью. Я продолжала любоваться радугой, и потом, вспоминая Мьенг, всегда понимала, что это самое яркое мое впечатление. Выпила всю смесь до капли и даже не заметила. Барбоза подошел вплотную, взял меня за плечи и развернул на сто восемьдесят градусов, бурча, как сильно действует на неокрепшую женскую психику обычный сеанс орошения.
– От поляны, судя по данным спутника, расходятся в обе стороны твои любимые тропинки, – сказал он, убедившись, что я его действительно слушаю. – Ты – направо, я – налево. Связь каждый стандартный час. До темноты мы должны выйти из Саитанса. Лучше – вместе.
– А если не успеем?
– Успеем, – с оптимизмом сытого мужчины заверил он. – Как ходить по лесу – поняла?
Да толку-то? Если есть тропинка – это хорошо, вот только не факт, что она приведет к крепости спящих…
– Улики искать умеешь? – спросил Барбоза, словно угадав мои сомнения. – То же самое. Считай, что здесь – место преступления. Ну, удачи нам!
И, подтолкнув меня к правому краю поляны, развернулся в другую сторону. Я бросила последний взгляд на радугу, и зашагала вперед. Да, улики искать я умею, вот только место преступления великовато по размерам. На Земле мы привлекали патрульную службу, весь личный состав, чтобы прочесать не столь большие территории, и то…
Хорошо. В конце концов, я – Мария Афонасьева, так что буду рассуждать логически. Тропа – только ориентир. Не главный. Главный – мьессс, о котором известно, что возле крепости-усыпальницы он растет очень густо. Я сошла с тропы вправо и методично осмотрела корни десяти ближайших деревьев. Ростки белопакостной заразы обнаружились в семи случаях. Слева – в восьми. Я вернулась к дорожке и прошла вперед еще триста шагов. И повторила свои подсчеты. Без изменений.
Спустя еще девятьсот шагов я признала, что справа семь, а слева восемь – цифры не случайные. И теперь надо определять направление по левой стороне. Как ни прискорбно мне сворачивать с тропы, но деваться некуда. На всякий случай я отметила это место на картинке со спутника и пошла проверять свой статистический метод по бездорожью.
Здесь мне потребовались не только шаги и деревья, но и… способ отмечать точку отсчета. Бурелома тут не было, делать пометки на стволах – нечем, пришлось ломать ветки. Возможно, это было не самое правильное решение, но другого я не нашла.
Так я и двигалась – триста шагов вперед – сломанная ветка. Десять стволов вправо, десять влево, возвращение назад. Барбоза при очередной связи даже похвалил за то, что действую так методично. Вот только радости мне это не принесло: под стволами каждых десяти деревьев было по-прежнему по восемь ростков мьессса.
Связь пропала неожиданно. Вот только что была – и нет. Словно спутник исчез, сошел с орбиты, провалился в черную дыру… Нет, рация продолжала показывать время, полный заряд батареи, но на этом – все.
Собственно, можно было догадаться об этом заранее: Е-ло предупреждала, что сами мы не справимся, а Барбоза говорил, что спутник над Саитансом сбоит. Ну, вот, собственно, итог. Теперь надо быть вдвойне осторожной, потому как при опасности и на помощь не позвать.
Двигалась я и без того медленно – с постоянными возвратами назад и метаниями влево – вправо. А тут еще Ассын вошел в зенит и стал насквозь просвечивать даже здешнюю густую листву. У меня уже стала проскальзывать бредовая мысль – а не порвать ли ассей. Где-то на уровне подсознания я была убеждена, что порванная тряпка из белопакостной травы сама выведет куда надо. Вот только какую цену придется за это заплатить?
Я попыталась ускориться, но тут же стала сказываться усталость неподготовленного к таким нагрузкам тела. Я подумала-подумала, и перестала возвращаться назад через каждые триста шагов. Отсутствие сигнала показалось мне признаком приближения к крепости спящих. Так что я просто пошла вперед, лишь визуально отмечая количество ростков мьессса.
Не знаю почему, но их не становилось больше. До определенного момента – я словно пересекла невидимую границу, за которой мьессс уже не прятался в корнях деревьев. Теперь он образовывал кусты и даже целые заросли. В одном месте мне пришлось наступить на него. Непередаваемо мерзкое чувство, и я снова порадовалась ботинкам на гравиконтроле, не позволившим раздавить белую дрянь – ее же потом не отдерешь!
Крепость возникла передо мной из ниоткуда. Я опустила глаза, высматривая место, куда поставить ногу, а когда подняла – поняла, что еще два шага, и я бы в нее просто врезалась. Чистый белый цвет, длинные бревна, уложенные в некоторых метах параллельно, а в других перпендикулярно поверхности, и те самые полуарочные входы, о которых говорил Барбоза. В них свет Ассына словно растворялся, и они на фоне белых стен казались абсолютно черными провалами.
Размер крепости из моей позиции оценить было невозможно. В две стороны отходили бесконечные стены. И я нырнула в ближайший вход-провал. Проморгалась. Темноты здесь было не более, чем в приснопамятном коетэ. Так, легкий сумрак, хотя откуда проникал свет – не понятно. Если только он не шел от самих стен – белых и гладких, как поверхность ассея. Ход вел в широкий и высокий коридор, который, видимо, повторял внешний контур крепости. Подумав, свернула влево.
Какое-то время ничего особенного мне не встречалось. Потом коридор начал слегка понижаться – уклон был почти незаметным. Но стало слегка темнее. А потом на внутренней стене я заметила нишу. Она была небольшой, около двух с половиной метров в длину, полтора – в ширину, и чуть больше двух – в высоту. Я постояла у входа, раздумывая – лезть внутрь или нет. Не больше нескольких секунд, как вдруг заметила, что в нише из стен и пола массово прорастают белые травинки. Отшатнулась и поспешила дальше.
Следующая ниша находилась на расстоянии трех-четырех метров от предыдущей. И тоже была пустой. Дальше ниши стали встречаться как с внутренней, так и с наружной стороны коридора и располагались в хаотичном порядке. Или, может быть, это я не могла уловить логики неизвестных мьенговских архитекторов?
Потом попалась ниша, в которой я увидела первого «спящего» – его тело было заплетено коконом из белой пакости, мьессс устилал всю поверхность – стены, пол и потолок ниши – оставляя открытым лишь лицо мьенга и его череп, покрытый серым пушком. Я даже не пыталась приблизиться, а мерзостная трава сразу заколыхалась. Пришлось резко сдать к противоположной стене. Так я дальше и шла – зигзагами от одной ниши к другой. В то, что в одной из них находится Петров, я не верила. Но это не значит, что не проверяла.
