– Да там их штук сто в Магнолия-Хаус!
Я посмотрела на огромный особняк, где в свое время проходил Котильон, и увидела в небе светло-оранжевое свечение.
Не говоря ни слова, Райан развернул машину и помчался в его сторону.
Магнолия-Хаус стоял охваченный пламенем. Уж если Котильон не разрушил здание – хотя гибель была чертовски близка, – то этот пожар ему точно не пережить.
Мы немного посидели в машине, глядя, как языки пламени лижут окна здания, взбираясь по белому дереву и охватывая огромные колонны фасада.
– Как же так? – проронила Би.
– Александр наложил другие заклятья, – объяснила я, – чтобы удержать Дэвида в городе. Но они… не сработали. – Одно из верхних окон вдруг разлетелось стеклянными брызгами. Это была та самая спальня, где я впервые поцеловала Дэвида, когда наконец поняла, что связывало нас все эти годы.
– Надо найти Александра, – сказала я, хотя мне очень не хотелось произносить это вслух. – Может, хотя бы он остановит Дэвида.
Я и сама не верила, что эта затея выльется во что-нибудь путное. Я физически ощущала, как увеличивается между нами расстояние. Под ребрами, как второе сердце, стабильно пульсировала боль.
Я провалила свою задачу.
У меня была единственная миссия – оберегать Дэвида, а я не справилась. Хотя Сэйлор и предупреждала, что однажды мне придется спасать оракула от самого себя, я и понятия не имела, что получится именно так. Я представляла, как он изойдет пророчествами, которые спалят его разум, но никогда не думала, что он сбежит из города, сбежит от меня, оставив после себя такие разрушения.
В напряженном молчании мы выехали из города и свернули на проселочную дорогу – туда, где Александр устроил свою штаб-квартиру.
Я ждала, когда из темноты покажется тот самый дом с сияющими окнами. Мы подъезжали все ближе, и мрак становился все непрогляднее. Я нахмурилась и, подавшись вперед, начала пристально вглядываться в чернильную темень.
– Где же он? – пробормотала я, переведя взгляд на Райана. Тот ехал, крепко вцепившись в руль, и казалось, вот-вот его отломит. Вдруг Би судорожно вздохнула.
– Харпер, – прошептала она. – Смотри.
Эти руины уже нельзя было назвать жилищем.
Они больше смахивали на то, о чем рассказывал Райан в ту первую ночь. Обугленный дымоход в высокой траве да несколько шлакоблоков, разбросанных посреди пустого поля.
На одном из блоков сидел Александр, уныло подперев ладонью подбородок. На голове у него был бардак, в руках болтался нарядный галстук, и, кажется, он где-то успел опалить рукав пиджака.
– Ни хрена себе, – проронил Райан, заглушив мотор, и я придержала его за рубашку.
– Давай я схожу? – Мне отчего-то казалось, что это касается только нас с Александром.
Я готова была отстаивать свою точку зрения, но ни Би, ни Райан не проронили ни слова. Я отворила дверь и вышла из машины на подгибающихся ногах.
Под каблуками хрустели камни и битое стекло, платье цеплялось за колючки травы, но я упорно шла вперед. Луна еще не взошла, хотя небо было сплошь усыпано звездами.
И еще в нем витал дым. Не сказать, что много дыма, – мы достаточно отдалились от города. На горизонте маячило яркое зарево, и я грустно вздохнула при мысли о Магнолия-Хаус.
Родители, скорее всего, сбились с ног, разыскивая меня.
При моем приближении Александр приподнял голову, и на его лице проступила смертная тоска. Его глаза были налиты кровью и терялись под сетью морщин. Он улыбнулся, и на лице возникло одно из самых пугающих выражений, что мне доводилось видеть.
– Ну что, ты этого добивалась? – хрипло спросил он. В груди все болело и ныло – лишнее свидетельство того, что, где бы Дэвид ни находился, ему угрожала опасность. Я отрицательно качнула головой. Мне не хотелось отдавать его эфорам, но чтобы он сгинул – да так?.. Ах, если б он знал…
Может, именно это он увидел в ночь на поле для гольфа? Как пылает наш город, и я стою на покинутом поле и говорю с Александром? Кто ж его знает.
– Можете мне не верить, но я не имею к этому никакого отношения, – произнесла я, встав напротив. – Это дело рук Дэвида. Он… Он не хотел идти с вами, но и остаться не мог. – Слова застревали в горле. Произнося их, я поняла, что Дэвид поступил как надо. Во всяком случае, он выбрал лучшее из того, что могло прийти ему в голову.
Все быстротечно, и это пройдет.
Взглянув сверху вниз на понурого Александра, я сказала:
– Так что, вы доложите об этом остальным? Его приведут назад?
– Нет никаких остальных, – устало ответил Александр. – Я остался один.
Никогда не думала, что удивление напоминает пинок под зад, но я действительно чуть не свалилась на своих каблуках.
– Что?
Не поднимая глаз, он скомкал свой несчастный галстук.
– Мне лестно знать, что я одурачил тебя, Харпер Прайс. – Он безрадостно усмехнулся. Взгляд был опустошен, но глаза ясны. – Каким ты могла бы стать паладином…
– Я и так паладин, – без долгих раздумий отозвалась я, и он вновь улыбнулся, с нежностью взглянув на меня. Это было страшно. Даже страшнее, чем мысль, что он ломает комедию на пороге смерти.
Александр перевел взгляд на галстук и тяжело вздохнул.
– Видишь ли, мы не можем существовать без оракула. Его силы подпитывают нас. Все мы очень стары, невзирая на внешний лоск. – Он показал на себя, и я решила, что будет не слишком учтиво упоминать при данных обстоятельствах, что на элегантного повесу он уже не тянет.
– Без оракула мы увядаем, гибнем. Потому и стремились так страстно его найти.
Би с Райаном все это время стояли у машины и наблюдали за нами. Дав знак, что у меня все в порядке, я села на шлакобетон рядом с Александром и, не сводя с него взгляда, спросила:
– А как же ваш периазм?
Он вздохнул и потер глаза.
– Если бы ты прошла испытания, твои силы бы возросли, и тогда при необходимости я мог бы тебя использовать. По большей части эфоры получают энергию от магии оракула, но и паладин с алхимиком сгодятся на крайний случай. Их недостаточно, конечно, но уже кое-что.
Я перевела дух.
– Вы поэтому отобрали у Райана чары? Не из-за меня? Вы иссушили его источник, испили волшебную силу?
Александр невесело усмехнулся.
– Так и есть. У меня был план. Я тщательно все просчитал и продумал, я смог бы поддерживать жизнь, но… – Он выпрямился и положил руки на колени. В свете фар блеснуло крупное золотое кольцо. – Все обернулось иначе.
– Так, значит, и дом был лишь мороком? – спросила я, и Александр покачал головой.
