Родная душа - Виктория Ом

— Мы уезжаем надолго, — отстраненным тоном заявил он, глядя исключительно вперед. — Возможно, навсегда.

— В смысле? — отстегнулась и развернулась в его сторону, чтобы не потерять ни одной подсказки из его ауры и мимики.

— Это из-за Михаила, — с сожалением заявил Вэн, — он рассказал обо мне остальным и это ставит под удар мою семью.

— Что он такого о тебе мог наговорить… остальным? — волна возмущения настойчиво поднималась, а я не могла взять себя в руки и остыть.

Вэн снял очки. Положив их на приборную панель, он потер глаза, а потом посмотрел на меня.

— Я — взывающий, — заговорил он спокойно и с грустью. — Мой голос накладывает невидимые путы на душу, вынуждая выполнять то, что я велел.

Я открыла рот в попытке высказаться, но так и замерла, не сразу опомнившись, чтобы подобрать свою челюсть. А Вэн неспешно ответил на мой немой вопрос:

— Да, я воспользовался своими способностями, чтобы вынудить Михаила помочь тебе, ведь только он мог действительно восстановить твою душу.

— Я об этом не просила, — сказала еле слышно, не в силах понять, как должна себя чувствовать от открывшейся правды. Сейчас во мне звенела тишина, образовавшаяся после незримого удара по нервам: Михаил пострадал из-за меня и из-за того, что Вэн решил сам, что будет лучше в моей ситуации.

Он отвернулся, чтобы не видеть ту боль, что отражалась в моих глазах. Неудивительно. Вроде хотел как лучше, но просчитался.

— Два года назад, когда Оливия попросила меня поговорить с тобой, я согласился, лишь из любопытства, узнав, что на тебя напал пожиратель. — Я слушала молча, не желая спугнуть его желание, наконец-то, высказаться. — Я не помню, что точно тебе говорил, но точно не собирался обрекать тебя на печальное существование. Не знаю, как это произошло. Возможно, я слишком увлекся своими собственными эмоциями и не совладал с голосом, говоря тебе очередные слова, — он замолк, сложив руки на руле. — Прости, если считаешь, что испортил твою жизнь и должен был дать тебе умереть еще тогда.

Он говорил, а я опять вернулась мыслями к Михаилу, понимая, что поступила бы так же на его месте. Помочь тому, кто перед тобой — естественное желание, как мне кажется, если ты человек с доброй душой.

— А сейчас? Ты можешь помочь Михаилу? — спросила, с надеждой ожидая ответа.

— Нет, — Вэн отрицательно качнул головой. — Во-первых, мне не стоит попадаться на глаза крылатым, а во-вторых, я не смогу приказать душе, которая ушла.

— Ушла? Куда? Он ведь просто в коме.

— Кома — пограничное состояние, когда тело еще проявляет признаки жизни, но душа отсутствует.

— Так я тоже была в коме, — попыталась понять, какая разница между моим вроде как фатальным случаем и тем, что сейчас происходило с Михаилом.

Вэн снисходительно улыбнулся, не сводя взгляда с руля:

— Считай, что ты родилась в рубашке.

— А он нет?

— Не знаю. Пока он не умер или не вернулся, сложно сказать точно.

— Точно, — на место возмущения пришла уверенность. — Ты прав. Но, кто тогда сможет ему помочь?

Вэн отлип от руля и развернулся ко мне, давая понять одним своим взглядом, что меня понесло не в ту степь:

— Даже не думай. Лучше забудь об этом.

— Нет. Он помог мне. Он там… где-то. И ты предлагаешь, в благодарность за его помощь, просто забыть? Получили выгоду и поминай как звали? — возмущение вернулось с новой силой. — Я не знаю, что тебе плохого сделал Михаил или кто-то другой из них, но меня это не касается. Я не смогу спокойно жить и радоваться, что стала нормальной ценой чьей-то жизни. По-твоему, это равноценный обмен? По-твоему, я лучше, чем он? Да я — никто, пустое место. Я ничего не умею, кроме как собирать эти дурацкие эмоции. От меня никому никакой пользы! А он — ангел! Он может остановить массовые волнения, как мне по утру почесать свою пустую голову, только от его действия больше пользы.

— Он не ангел! — рявкнул Вэн, останавливая мой поток слов. — Они найдут другого на его место, так что не переживай, кто-то всегда сможет вмешается в то безобразие, что устраивают люди.

— Что? Другого? А с ним всё? Переработанный материал? Как это понимать?!

Я не была в состоянии понять, почему Вэн может так спокойно рассуждать об этом? Михаил ещё пока не мертв. Ему можно помочь! Почему он не хочет подсказать мне, как это сделать?

Слезы опять побежали по моим щекам. Я отвернулась от него, пытаясь спрятать предательский признак собственной слабости.

— Ника, — позвал Вэн, опустив одну руку на моё левое плечо. — Забудь его.

Скинула его ладонь и отрицательно покачала головой. Пусть говорит, что хочет, но так нельзя. Рванула ручку двери, желая поскорее убраться подальше от этого черствого эгоиста.

— Ника, успокойся. Забудь Михаила! — прозвучали слова.

Росчерк. Один. Другой. Переплелись.

Не эмоции, но что-то похожее. Или нет, но проявившееся из-за чувств, которые выплеснул Вэн.

Призрачные цепи. Столько, что и не сосчитать было за ту секунду, что они возникли, окружили… захватили врасплох, легли на кожу, болезненно щёлкнув над сердцем, словно там повесили большой амбарный замок. Крепкий и надёжный.