знаю. Я не очень хорошая мать, — сказала вдруг мама.
— Ты что такое говоришь? — я обернулась и посмотрела в ее глаза.
— Нет, правда. Я никогда тебя особо не поддерживала. Взять твою особенность выводить из строя электрические приборы, я ведь злилась. Очень долго злилась! И далеко не сразу поверила, что ты не при чем. Отец не такой, он никогда не думал, что его малышка способна обмануть, он верил.
— Не надо, мам, все хорошо, — я попыталась прервать откровения, только еще одного повода для грусти мне не хватало.
— Нет, Алина, я договорю. Когда ты исчезла, я долгих пять лет жила с тяжестью на душе, но теперь, наконец, я могу это сказать. Прости меня! Прости за все! — по ее щекам потекли слезы.
Я задумалась, а так ли я страдала от недостатка поддержки? Не знаю, возможно. Сейчас все смазалось, ушло на задний план, ведь Ричард — это мощь, которая теперь всегда окутывает меня.
— Я давно простила тебя, мам, — тепло улыбнулась ей и обняла в ответ.
Дальнейшее утро обошлось без новых эмоциональных потрясений. Вскоре в дверь постучал дворецкий и торжественно внес поднос с завтраком на две персоны.
— Кристоф, ты обо всем, что происходит в этом доме, знаешь, да? — благодарно улыбнулась ему.
— Это моя работа, миледи, — он глубоко поклонился и вышел.
— Поешь, мам, раз уж о нас так заботятся. Или это намек на то, что дальше мне не удастся нормально поесть при гостях, — я усмехнулась намазывая тост утиным паштетом.
— В российских свадьбах часто так бывает, — развеселилась и мама.
А после началось мое преображение в невесты. С Ричардом мы так и не виделись, ему помогала мужская половина поместья, а мне, соответственно, женская.
И львиная часть прислуги была занята во дворе. Именно там, под цветочной аркой принц должен будет соединить нас с Вольфом навечно.
А для многочисленных гостей предусмотрели стулья. К сожалению, лорд не может позволить себе пожениться вдвоем.
И вот настал час моего выхода к гостям. К жениху меня собрался вести папа, хоть здесь это и не принято, но мы настояли.
— Должно быть что-то и от родного мира Алины, Ричард, — сказал тогда отец, а Вольф согласился.
— Доченька, милая, ты готова? — в дверь заглянул папа.
— Да, идем.
Мимолетный взгляд в зеркало, моя группа поддержки уже ушла на улицу.
Все будет хорошо!
— Ты очень красивая, — отец тепло улыбнулся, а я взяла его под локоть, — Ричарду несказанно повезло.
— А-хах, возможно, — из меня вырвался нервный смешок.
На самом деле о везении я бы поспорила, с местными девушками было проще.
— Да и вообще, я считаю, что нам всем улыбнулась удача! Серьезно! Здесь у каждого члена нашей семьи все получается, не то, что на Земле.
Папа, должно быть, вспомнил свой неудачный бизнес дома. Здесь-то люди были другими, неискушенными во многих вопросах, и папина деловая жилка процветала.
— Пусть так будет всегда, папуль, — нежно поцеловала его в щеку. — Ладно, пошли выдадим меня замуж.
Гости уже заняли места, а прислуга сбилась с ног, обнося каждого закусками и прохладительными напитками. Им сегодня тяжело, но ничего, Вольф обещал всем отдых через пару дней.
Кстати, я-таки научила их играть в волейбол, теперь набиралась группа из соседних поместий, чтобы можно было устраивать соревнования.
— Ох, Ричард меня знакомил с половиной народа, я точно помню их лица, но не имена, — сдавленно прошептала, ступая на дорожку.
— Расслабься, дочь, сегодня они должны помнить твое имя, а ты всегда можешь отделаться улыбкой, — успокоил отец.
Фух, да, он прав.
Я взглянула вперед и встретилась глазами с Ричардом. Он был прекрасен, как всегда. Стоял и ждал там под аркой меня, и от понимания этого защемило сердце.
Все-таки, папа прав. Это огромнейшая удача, попасть сюда, к лучшему во всех мирах мужчине. И стать его любимой и единственной женщиной. Потому что я знала, что человек, который смотрит сейчас на меня такими глазами, никогда не предаст. Он будет бороться за нас и выигрывать.
Примерно год спустя
— Скоро наша первая годовщина, а я чувствую себя только хуже. Мама, на Ричарде уже лица нет! Он так переживает, и я вместе с ним. А бесчисленные лекари только бесят!
— Алина, котик, тебе потому и хуже, что они все постоянно убеждают в плохом состоянии дел. А они просто не знают, что с тобой, — мама почему-то была спокойна.
— Прекрасно, и что же прикажешь делать?! — мое настроение менялось со скоростью света.
Вот сейчас, например, с языка готовы были сорваться весьма обидные слова о том, что они с отцом уже неплохо обустроились в новом мире, можно и без дочери справиться, долго горевать не будут.
— Не прикажу, а свожу. К врачу, — спокойно ответила мама.
— И чем твой специалист отличается от лучших умов целительства, приведенных Ричардом?!
— Тем, что она женщина.
Этот ответ озадачил. Но все же я согласилась пойти с мамой, а придя домой вечером еще долго пребывала в задумчивости.
— Доброе утро, принцесса. С первой годовщиной нас! — Ричард разбудил наутро поцелуем в нос. — Ничего особенного я не запланировал, гостей тоже не будет, чтобы ты не устала от них.
— Милый, не стоит относиться ко мне, как к хрустальной, — тепло улыбнулась. — Но то, что гостей не будет, я рада. Я готова ходить на чужие приемы, но принимать людей у нас — слишком утомительно.
— Нет, Алина, я буду обращаться с тобой, как с хрустальной, я не сдамся, слышишь?! Мы тебя вылечим!
— О, не стоит, само пройдет месяцев через семь. Я ведь знаю, что со мной. И это, целителей своих лучших, уволь. Они некомпетентны!
— Ты вчера была у кого-то в городе? Тебя мама отвела?
— Да. Приятная женщина и не лишена творческого подхода. Видишь ли, оказалось, что мы с тобой исключительная пара, потому твои специалисты и не могли ничего понять.
— Так и что
