— Ты окончательно рехнулся? Выбрось эту мерзость за дверь, и дело с концом. Сколько можно терпеть ее выходки?
— Выйди, Кир, это пока лишь просьба.
Я часто задышала, борясь с очередным приступом боли в теле. Она теперь казалась ничтожной по сравнению с зудом под лопаткой. А тот, словно неугомонные рогзи, разрастался вглубь и ширь, заполнял собой все вокруг, стучал в голову назойливым желанием. Почесать. Хоть немного.
Негромко щелкнул замок закрывшейся двери. Я почувствовала пальцы на своем плече и подняла голову.
Из двух зол я выбрала, надеюсь, меньшее. Лучше стать должницей принцу, чем навечно превратиться в рабыню Самины и, словно умалишенная, радоваться ее наказаниям. Это насколько велика сила подавляющего волю зелья, что мне даже после многочисленных пыток хотелось выслужиться перед ней?
Снова появился зов. Я попыталась нащупать платок, не нашла его, повернула голову и прижалась носом к запястью наследника.
Теплая кожа. С запахом разразившейся поутру грозы. С примесью чего-то остро-приятного.
Он убрал руку. Я едва не подалась за ней, подняла глаза. Вспомнила о листе со словами силы и протянула принцу. Хорошо хоть даже в таком состоянии сообразила взять его с собой.
— У тебя сейчас есть сто тиков? Наложи это колдовство на меня. Очень надо, прошу.
Шай сидел на корточках, всматривался в мои глаза, словно пытался понять, что сейчас происходит.
— Опять была в роще?
— Пожалуйста. — Я сглотнула, покачнулась, но он придержал меня за плечо. — Мне плохо. Я понимаю, что это слишком дерзко, и сто тиков — очень много. Но я отдам. Честно. Сделаю все, что попросишь, только помоги.
— И за помощью ты прибежала ко мне.
Шай поднялся, потянул меня вверх, усадил на стул и лишь сейчас посмотрел на содержимое помятого листа.
— Нужно второе, — сказала я и прижала ладонь к виску.
Зуд не утихал. Я едва дышала.
— Это же…
Его глаза расширились. Взгляд стал напряженным.
— Ты выпила яд?
— Нет, был укус, здесь, — попыталась дотянуться до лопатки, но ладонь горела.
— Немедленно раздевайся, тебя нужно осмотреть.
Глава 27 (3)
Я довольно быстро справилась с туникой, потом была маечка. С лентой, стягивающей грудь, ничего делать не стала и повернулась к принцу спиной.
— Ее тоже придется снять, — голосом, не терпящим возражений, сказал Шай, и пришлось подчиниться.
Пальцы не слушались, от зуда звенело в голове.
Принц вдруг оказался передо мной, взял мое лицо в ладони.
— Потерпи совсем немного, я постараюсь быстро.
Он сам справился с завязками, оказался за моей спиной. Ловко, словно пушинку, пересадил меня на кровать, начал снимать ленту.
А потом была тишина. Гнетущая, колкая, темная.
— Твое составное слово не поможет. У тебя нарыв и почернение, оно распространилось на полспины.
— Сделай хоть что-то. Чешется до невозможности.
Я вздрогнула от прикосновения. По оголенной коже нежно-нежно побежала чужая сила, она охлаждающей мазью легла на поврежденное место, позволила облегченно выдохнуть, дала долгожданный покой.
— Кто тебя укусил?
— Не важно.
— А первое колдовство на листе, сама расскажи о нем.
Что-то происходило. Постепенно становилось вожделенно-спокойно, без боли, зуда, без неясного зова, меда и ощущения чего-то постороннего в теле. С каждым мгновением я дышала все глубже. Казалось, легкие до этого были беспощадно скованы. Я ощущала пальцы принца на спине, слышала его шепот, позволяла силе воздействовать на меня.
— Бродяжка, не усложняй. Отвечай.
— Ничего серьезного. Просто помоги и назови цену.
— Не боишься? Я дорого беру.
— Не беспокойся за меня, продолжай, — выгнулась я от удовольствия и едва не замычала.
Как хорошо. Как же приятно просто дышать, не чувствовать постороннего воздействия, не разрываться от двойственности сознания, не подвергаться пытке подчинения и больше не бороться с ней. Я принадлежала самой себе! Я сейчас точно мыслила здраво.
— Твое слово — временная мера, и нарыв не исчез. Бродяжка, ты уверена, что тебе нужна именно моя помощь? Я не целитель. Обратилась бы…
— Мне нужны были твои сто тиков, — довольно грубо прервала я его рассуждения. — Обратиться куда-то еще я не могла. Извини, что побеспокоила ночью. Больше этого не повторится. Просто доделай начатое, назови цену, и я уйду.
— Все из-за этого? — спросил он спокойно, положив ладонь на мой знак рода на боку.
А ведь я прижимала к нему локоть, прятала. Неужели увидел? Узнал?!
— Или причина в первом составном слове, на которое требуется больше сотни тиков? Рассказала бы сама, чтобы не догадывался. Но раз так… Оно снимает подчинение, однако имеет неприятные побочки. Если я правильно понял, поэтому на твоей спине появился нарыв. Полагаю, еще утром его не было, так бы заметил по поведению. Сколько на колдовство потребовалось? Сто, сто двадцать или сто пятьдесят? Я точно не помню, но это не составит труда узнать. Все еще предпочитаешь молчать? Мне рассуждать дальше, бродяжка? Сейчас приду к умозаключению, что не кто-то, а именно ты потратилась на это слово, ведь вряд ли доверяешь хоть кому-нибудь. И как же внезапно твой резерв из полпальца разросся до целой руки, да еще так быстро, однако.
Теперь приятными ощущения не казались. Нет, мне нравилось прикосновение силы к спине, пальцев Шая попеременно то внизу, то вверху, однако теперь я превратилась в сплошной оголенный нерв. Не следовало приходить к нему. Вот только к кому еще? К ди Тарту что ли?
Я вздрогнула, когда мне на плечи лег теплый плед. Шай вдруг подхватил меня на руки.
— Хотя бы назови имя животного, подчинившего тебя, — выглядел он необычно.
Вроде бы спокойный, но присутствовала в голосе скрытая угроза. И я не понимала до конца, на меня она нацелена или нет. Я принцесса, дочь бывшего правителя, та, кто в состоянии подорвать власть его отца, перевернуть жизнь самого принца с ног на голову. Ему следовало бы на меня злиться. Я враг, угроза, от которой желательно избавиться. Но слишком крепко колдун прижимал меня к груди. К тому же при плохом отношении ничто не мешало перекинуть меня через плечо, как при ранении на дуэли.
— Ладно, молчи, бродяжка, сам все узнаю.
— А куда ты идешь? — решила я хоть как-то сместить тему разговора в более безопасное направление.
— Я привык выполнять свою часть сделки добросовестно, так что терпи.
Шай двигался быстро, помогал себе колдовством, чтобы раньше времени не выдохнуться. Его шаги эхом разносились по пустым коридорам академии. Он беспрепятственно миновал вахту с посапывающим мужчиной, выбрался на улицу, устремился к дикому саду.
Я чувствовала себя неуютно. Мне не нравилось быть слабой и полагаться на других. Хотелось самой разобраться со своей проблемой, однако сейчас это казалось невозможным. И целый месяц в подчинении тому доказательство.
— Какую ты попросишь цену?
Лицо Шая скрывал мрак ночи. Я не могла рассмотреть выражение его лица, не слышала ответа. Были лишь пальцы, впивающиеся в мое тело через плотный плед, и размеренное сопение.
— Ваше высочество, — позвала я настойчивее.
— Все началось после нашего поцелуя? — вдруг спросил он, не сбившись с шага. — Ты очень изменилась после того дня. Я думал, что испугал тебя, и потому ты решила увеличить между нами дистанцию.
— Принц, ты ступаешь на тонкий лед — говоришь о-очень опасные вещи. Будь осторожней, хорошо? А то вдруг я подумаю, что тебе важны чувства какой-то бродяжки. И дистанцию уже некуда увеличивать — пропасть между мной и тобой изначально была непреодолимой.
Мы добрались до первого ряда деревьев. Шай перехватил меня удобнее, вывернул ладонь, чтобы прикоснуться к стволу и пообщаться с рощей. Ветви тут же разошлись, открывая нам путь. Принц шагнул в мрачный дикий сад, понес меня через, казалось, столпившихся в желании посмотреть на нас ее обитателей — их не было видно, но всюду чудились черные силуэты. Миновал знакомый холм, добрался до отражающего две луны водоема и поставил меня на ноги.
