Прошу, если не хотите отменять казнь, хотя бы подождите до возвращения Его Величества. Если повелитель одобрит ваше решение, он получит возможность проститься с сыном, и вас никто не сумеет упрекнуть в неразумной жестокости.
На последнем слове я подошла ближе и, сделав над собой усилие, положила руку на напряженное плечо Лоренсо. Первый принц молча посмотрел мне в глаза, словно пытаясь что-то прочесть их глубине. Я буквально ощутила, как у барса внутри что-то дрогнуло, и он отвел взгляд.
— Хорошо. Думаю, в твоих словах есть зерно истины, — глухо произнес Лоренсо, и барс-Уго перестал биться в агонии. Через миг он вновь обернулся человеком, но уже медленно и без боли.
— Спасибо, благородная вельхотари… — прохрипел принц-изобретатель, не поднимая глаз, и правильно: ревность моего жениха могла сдетонировать и от меньшего.
— Увести! — коротко скомандовал Лоренсо, а когда за стражей и третьим принцем закрылись двери, обратился уже ко мне: — А теперь скажи, зачем мой брат тебе понадобился на самом деле? Все сказанное тобой определенно имеет смысл. И воля отца, и разбитое сердце матушки, и моя репутация с душевным покоем, безусловно, тоже. Однако я чувствую: есть что-то еще.
— Ваш брат умен.
— И это все? Не настолько, чтобы избегать оплошностей в своих экспериментах.
Я покачала головой.
— Вы все слишком жестко судите его. Эксперимент — это средство выяснить истину, и отрицательный результат тоже несет пользу тем, что указывает на иное решение.
— Неужели? — скептически приподнял бровь Лоренсо.
— Именно так, — уверенно кивнула я. — Что, если принцу Уго удастся создать задуманную портальную площадку?
— Ты ничего не знаешь. Уго теряет голову от своих исследований. Жертв не было только потому, что отец все время его осаждал.
— В том, что случилось, вы все сами виноваты.
— Как так?
— Принца Уго резко осаждали, считали чудаковатым и никчемным, тем не менее продолжая пользоваться тем, что он изобрел. Он долго боролся с этим отношением, а потом устал, обиделся и решил пойти против воли своих контролеров.
— Хочешь сказать…
— Подержи его в темнице с месяц, чтобы остыл. Уговори отца помиловать его, а потом найди того, кто будет его направлять, и тогда…
Вдруг дверь в тронный зал распахнулась, и мы увидели, как стражники безуспешно пытаются удержать рвущуюся внутрь светлую эльфийку. Длинные рукава ее бледно-голубого платья плеснули по воздуху, словно крылья птицы, а светлые, пшеничные волосы, ниспадающие крупными воздушными волнами до самой талии, укрывали ее плечи, словно накидка.
Полыхнула вспышка заклинания, стражников отшвырнуло в разные стороны, и представительница дивного народа все же освободилась, решительно шагнув вперед.
— Ваше Высочество! Ваше Высочество! Мы не виноваты! Мы пытались ее остановить, но… — Барсы рухнули на колени перед Лоренсо, который отослал их за дверь нетерпеливым жестом.
Эльфийка шла медленно и плавно, словно ладья, плывущая по воде. Гордая дочь леса приблизилась к Лоренсо и упала на колени, обняв руками его сапоги.
— Прошу вас, Ваше Высочество, пощадите Уго! Если хотите его покарать, возьмите мою жизнь, но пусть третий принц живет! — звенящий голос остроухой красавицы хрустальной музыкой разбил тишину тронного зала.
— Еще одна… — проворчал Лоренсо, ревниво покосившись в мою сторону, — И чем братец всех вас так зацепил? В прошлом я тоже совершал тяжелые проступки, но никогда не был изменником. Однако все только осуждали меня и никто никогда так не защищал!
— Вы давно знакомы с принцем Уго, и он вам дорог, — констатировала я, глядя на эльфийку.
— Да, эстиона Азалия.
— Она единственная, кто всегда поддерживал моего брата в любых начинаниях, — дополнил характеристику эльфийки барс.
— Тогда она та, о ком я вам говорила. Научите Найдарэль направлять Уго. Принц будет слушаться ту, что ему дорога, и больше никому не доставит проблем.
— Она всего лишь помогает ему в лаборатории, Азалия. Сомневаюсь, что брат станет слушаться ее. Найдерэль всего лишь спасенная Уго рабыня.
— Так сделайте их равными. Дайте ей имя, состояние и устройте свадьбу.
— Поднимись, Найдерэль. Что скажешь о предложении эстионы Азалии?
— Я сделаю все, что вы прикажете, Ваше Высочество. Уверена, я смогу повлиять на третьего принца и удержать от необдуманных поступков.
— Хорошо. Если отец будет против казни Уго, я оставлю ему жизнь под твою ответственность, и учти: обо всем, с чем не можешь справиться сама, будешь докладывать мне, до мельчайших деталей и без утайки, — произнес барс, нарочно придавая лицу суровое выражение.
— Да, Ваше Высочество! — благодарно выдохнула эльфийка, и глаза ее засияли, как воды горного озера, пронизанные солнечными лучами.
— Можешь идти. Только не светись так ярко и пока не говори брату о моем решении. Подождем, что скажет отец. К тому же братишке полезно будет хоть раз хорошенько понервничать и раскаяться в своей глупости.
— Благодарю вас, повелитель! Благодарю вас, эстиона Азалия! — Найдерэль поклонилась еще раз и, пропятившись положенные два шага, развернулась и легким, неслышным шагом покинула тронный зал.
Глава 15
Лоренсо
Сила, ум, титул, магия…
Удивительно, что все это перестает иметь значение, когда меня касается она.
Казалось бы, что может изменить простое прикосновение? Между нами была плотная ткань камзола, но мне казалось, что Азалия коснулась моего сердца, и, о ужас, я понял, что не могу ей отказать!
Просящий тон и взгляд в глаза — мимолетный, как молния: сверкнул — и нет его. Видны лишь полукружья длинных опущенных ресниц. А ее запах… "Обнять и нюхать!" — жмурясь, мечтательно мурлыкнул кот внутри и перекатился на бок, чтобы блаженно потянуться всем своим мохнатым телом.
То, что я сейчас чувствовал к несносной вельхотари, пугало и одновременно притягивало к ней еще сильнее. Должно быть, так ощущает себя путник, которого манят в трясину болотные огни. Каким-то шестым чувством он сознает, что движется к гибели, но, зачарованный, не в силах остановиться, влекомый жаждой чуда.
Я все еще пытаюсь бороться с собой, но уже чувствую, что проиграю. На этот раз мне не хватит сил послать в бездну зов
