поверить, что тот парень, который был так нежен и страстен, который целовал меня так нежно и стоял под окнами моего дома, может предать меня. Оказаться обманщиком.
Я пыталась тебя ненавидеть, но не смогла. Поняла, что люблю тебя. Люблю тебя больше жизни…
Я ухожу. Ухожу, чтобы больше не мучать себя. Чтобы больше не видеть тебя каждый день. Я тебя простила тогда, когда увидела твои глаза.
Прощай, Гер".
Я смял письмо и бросил его в угол кабинета. Чёрт. Я боялся, что она сбежит. Не спал всю ночь, прижимал её к своей груди. Двадцать лет я считал её мертвой. Её и нашу девочку.
Восьмое сентября. День, который я ненавижу. День скорби для меня.
Я вернулся домой двадцать лет назад восьмого сентября. После сборов и испытаний, который я успешно прошёл. Я стал лучшим среди адептов. Хотел, чтобы Принцесса гордилась мной. Но в доме Меланьи жила другая семья. Семья, которая мне сообщила, что моя девочка умерла при родах. В прострации я бродил по городу больше пяти часов. Ходил по тем местам, которые мне напоминали о Меланье. Я не помню, как прожил следующие несколько месяцев. Не помню, как жил. Как выживал.
Меня спас наш король. Я сидел на лавочке в парке и вертел в руках браслет, который я сделал для Принцессы, но так и не смог подарить.
— Сам делал? — рядом опустилась фигура, с накинутым капюшоном.
Я кивнул.
— Красивый. Продашь? — спросил он.
— Нет, — отрицательно мотнул головой.
— Почему не подарил ей?
— Она умерла, — впервые за несколько месяцев произнёс я правду. — Умерла при родах нашего ребёнка.
— Возьми, — на колени опустился внушительный кошель. — Ты должен начать своё дело. Если ты любишь её, то должен жить ради неё. Должен вспоминать её каждый день. Стать счастливым ради неё.
Я протянул ему браслет и молча пошёл домой. В дом, котором я боялся что-либо изменить. Я открыл маленький ювелирный магазин, который стал популярным благодаря королю. Оказалось, что тот незнакомец в парке, на которого я даже не взглянул, был королём Нумии. Я с головой погрузился в работу, загружая себя так, чтобы придя домой засыпать, едва коснувшись головой подушки. Постепенно сеть развивалась. Маленькие ювелирные магазины распространились по всем городам Нумии и приносили мне огромный доход. Я стал богат. Имел всё, что хотел. Кроме них. Кроме моих девочек.
Каждый год я восьмого сентября я возвращался в тот город, где потерял своё сердце. И сидел на чердаке, где мы проводили так много времени.
Она появилась в моей жизни неожиданно. Ворвалась ураганом. Снова внесла в мою жизнь краски.
— Герех, — в кабинет ворвался Эрик, — чего ты застыл?
— Меланья сбежала.
— Ты её обидел? — друг сел на стол, закинув ногу на ногу.
— Нет... Да… Она так считает…
— Объясни.
— Она думает, что двадцать лет назад я изменил ей с Диланьей. Она это увидела и попала под колёса кареты. Но меня там не было. Ты знаешь. Ты прекрасно это знаешь.
— Это был перевертыш, — Эрик вскочил. — У Деланьи двоюродный брат перевертыш.
— Я убью эту тварь, — рычу я. — Расчленю собственными руками. Эта сука приходила ко мне и выражала сочувствие. Она думала, что Меланья мертва. Она знала, что виновата. Тварь. Мерзкая тварь.
— Остынь, Гер.
— Мне нужно к Меланье. Нужно остановить её, пока она не уехала.
— Зайди сначала к Марику. Потом поедешь. И, Гер, — окликнул он, когда я был у двери, — не наломай дров. Она тебя ждала тогда. Спала с твоей рубашкой в руках. Представь её боль в тот момент, когда она увидела тебя... не тебя, а того ублюдка.
— Хорошо. Спасибо, — я вышел из кабинета. — Проводи меня к Марику. Живее, — рыкнул Леоне.
Девушка подскочила и засеменила по коридору. Я направился следом.
— Свободна, — бросил ей, заходя в кабинет Марика. — Показывай, что на твоё усмотрение будет вписываться в коллекцию, — сказал мужчине, который склонился над столом.
Я подошёл к нему и, встав плечом к плечу, стал рассматривать ювелирные украшения. Взгляд упал на портрет в золотой рамке. С него на меня смотрела копия Меланьи. Только глаза у неё были серые. Как мои.
— Марик, — прохрипел я, вцепляясь пальцами в предплечье мужчины, — кто это?
— Моя невеста, — услышал ревнивые нотки в его голосе.
— Ты знаешь её родителей? — я не мог оторвать взгляд от девушки на портрете.
— У нас общие родители.
— Что? Ты извращенец? — я неприлично вытаращился на мужчину.
— Мы оба приёмный, — Марик дёрнул плечом, сбрасывая мою руку. — Её удочерили, когда ей был месяц.
— Её удочерили в Харте? — сердце замерло, пока я ждал ответа.
— Вы откуда знаете? — Марик сжал кулаки. Ревнует.
— Кажется, она моя кровная дочь.
— Что ты несёшь? — мужчина схватил меня за воротник рубашки и встряхнул. — Где ты был, папаша, все двадцать лет?
— Я думал, что она умерла, как и её мама, — я смотрел в глаза Марику, показывая, что я не слабее его. — Я хочу её увидеть. Хочу увидеть свою дочь.
— Я поговорю с ней. Спрошу, хочет ли она этого, — уже спокойно ответил он.
— Спасибо, — радостно выдохнул я. — Спасибо.
— Нам нужно выбрать, — указал Марик взглядом на стол.
— Выбери сам, — я понял, что больше не могу ждать ни минуты. — Мне нужно уйти. Можно я возьму её портрет? Я должен сказать её маме, что она жива.
— Элионора, — Марик протянул мне рамку. — Её зовут Элионора.
— Спасибо, — снова поблагодарил я.
Больше не медля ни минуты поспешил к своей Принцессе. Я больше не дам ей уйти.
Меланья
Я сидела на кухне, подогнув ноги под себя, когда кто-то постучал в двери. Папа ушёл пять минут назад, и я решила, что он что-то забыл. Распахнув дверь, увидела взволнованного Гереха. Таким я его не видела никогда.
— Принцесса, — он потеснил меня, — мне нужно тебе многое сказать, — Гер захлопнул дверь и оперся на неё спиной. — Я тебе никогда не изменял, малышка. Никогда бы не смог, маленькая моя. Тот, кого
