подруги был большой аквариум, и я маленькая обожала стучать по стеклу, добиваясь от рыбок хоть какой-то реакции. Стучала я не сильно, и толстые карпы меня величественно игнорировали.
Вот сейчас мне хочется также постучать, чтобы привлечь внимание, добиться реакции.
Чувствую, стучать также бесполезно, как и с рыбками.
Я начинаю с двери — подхожу, пробую открыть. Спальня, где я проснулась, была не заперта. Правда, скрипела надсадно. Дверь зала тихо не поддаётся. Я пробую и подёргать, и надавить — ничего.
Вернувшись к оконному проёму, я забираюсь на камни и, приметив прямоугольный внушающий доверие каменный блок, делаю шаг наружу.
Воздух передо мной электризуется. Я игнорирую угрожающее потрескивание, переношу на стопу вес. И невидимая сила тотчас отбрасывает меня обратно в зал.
Джен ловит меня за плечи, не позволяет завалиться затылком на пол и помогает утвердиться на ногах.
— Спасибо.
— Не за что.
Потрескивание стихает, но одна искорка выстреливает и жалит меня в щёку. Я вскрикиваю, не столько от боли, сколько от неожиданности.
Джен отворачивается.
Наверное, за годы, что она провела у Сиян, она перепробовала всё возможное. Крылья ей порвали уж точно не за послушание. Но подкосили её не порезы, а череда неудач.
Я обхожу зал. Если нельзя выйти через дверь или окно, то стоит поискать альтернативу. Мы же в руинах, так? Неужели нельзя расковырять стену или пол? Я принимаюсь за обыск — пробую на прочность сомнительные участки, пытаюсь расшатать камни, заглядываю под ковёр.
Джен наблюдает.
И уже второй раз вовремя ловит меня. Не знаю с чего — может вчерашняя отрава до конца не выветрилась? — у меня закружилась голова. Окружающее пространство завертелось взбесившимся волчком.
Не спрашивая, Джен подаёт мне стакан с соком. Я делаю пару глотков и закрываю глаза — голова не проходит, к горлу подкатывает тошнота.
— Что-то мне плохо.
Я запоздало вспоминаю, что в воздухе разлиты эманации Бездны. Но я читала, что симптомы несколько иные.
— Зачем, по-твоему, мы вместе?
— М-м?
— Тело чувствует родную душу и пытается тебя отторгнуть. Я тоже чувствую, — поясняет Джен с прежним безразличием.
— Э-эм? Так ты знаешь, что происходит?!
Почему, ну почему из неё надо тащить слова клешнями?! Меня даже головокружение отпускает.
Джен пожимает плечами:
— Догадываюсь. Я думаю, что Сиян никакая не демоница. Не так давно она выглядела совершенно иначе. Она… Я думаю, она меняет тела, как мы — платья. Наверное, когда-то она носила шкуру демоницы, поэтому её и посчитали демоницей? Сиян хочет занять моё тело, стать женой князя Авея вместо тебя. Я имею в виду, она позволит ему спасти тебя, но на самом деле он заберёт не тебя, а уже её.
Александра
За Милана страшно.
Он ведь даже распознать угрозу не сможет. Сиян достаточно притвориться слабой и полусонной.
— Звучит странно, — я не столько спорю, сколько хочу спрятать голову в песок и убедить себя, что Дженсен ошибается. — Зачем столько сложностей? И потом, нападения в твою логику не вписываются.
Кажется, что Джен просто не хочет говорить, её взгляд устремлён вдаль, но всё же она отвечает:
— Почему же? Подобраться через меня, а теперь и через нас, это один долгосрочный план. Попытки захватить князя грубой силой это просто попытки.
— Милан говорил, что в столице культистам до него не добраться, а меня схватили в главном храме…
— Чушь. Я про “не добраться”. Наверное, Авеи из поколения в поколение окружали себя надёжными людьми, так что да, взять его в поместье было бы возможно только приведя маленькую армию. Сама подумай. Что мешает культистам сесть в челнок и прилететь на столичный остров? Ничего… Я уверена, что в столице тех, кто верен Сиян, не так уж и мало. Как ты определишь, культист перед тобой или нет?
— Но в храме…
— Младший жрец? Легко.
Да, Джен, похоже, права.
— Зачем такие сложности со мной? Менять душу…
— Откуда я знаю? — удивляется Джен. — Могу только предполагать.
— И?
— До нашей встречи ты себя кем считала, Алей или Дженсен?
— Эм… Я не приняла твоё имя до конца, если ты об этом. Но и своё старое уже с собой почти не ассоциировала.
— Когда кто-то на расстоянии окликал “Джен”, ты оборачивалась?
— Да.
— Вот. Князь дал обещание жениться. Но на ком? На личности или на оболочке? Ты успела сродниться с моим телом, но ты не я, поэтому, когда Сиян заменит тебя, князь ничего не почувствует. Впрочем, я могу ошибаться. Но ты прислушайся. Разве у тебя нет ощущения, что связь размывается и частично перетекает на меня?
— Есть, — признаю я. — Кстати, Джен, а у тебя голова не кружится?
— Кружится.
Цепляясь за стену, я поднимаюсь и ковыляю к проёму.
Сиян, какой бы древней она ни была, всё равно ограничена в своих возможностях. Например, в скорости. Убежать не получится, а вот улететь…
Почему бы мне не угнать транспорт у этой недобогини?
Ни парусников, ни плетёнок, оснащённых воздушными пузырями из парусины, я не вижу. Минус одна сторона для поиска — тоже неплохо.
Пытаться прорваться через магическую пелену? Я больше по артефактам, причём я теоретик и пользователь, далёкий от практики. Что-то я конечно знаю, но я на свой счёт иллюзий не питаю, справиться с защитой не смогу. Расшибать стены не для моего состояния.
Остаётся дверь, к которой я и возвращаюсь.
Меня шатает, мотает, но я ползу с упортством улитки и перед дверью опускаюсь на пол. При беглом осмотре дверь казалась монолитной плитой, но теперь, изучив её внимательно, я нахожу пластинку, прикрывающую неэстетичную замочную скважину. Я подобное видела на ящиках антикварного комода, которым очень гордится мать Дженсен.
Я ловлю себя на том, что чем больше дистанцируюсь от жизни в доме губернатора, от семьи, от имени, тем сложнее ощутить связь.
Джен права.
Может, постараться зацепиться за имя? Снова начать называть себя Джен? Едва ли от этого будет прок, когда я вижу настоящую Дженсен. Закрыть глаза не поможет.
И я сосредотачиваюсь на замке.
Я не взломщица. Только в кино видела, как герои шуршат в скважине шпилькой, и дверь чудесным образом распахивается. Я подозреваю, что в жизни трюк не сработает, но надеюсь, что замок самый примитивный, без антиворовской защиты.
Лучше попробовать и проиграть, чем сидеть, как Джен, с безучастным терпением
