Огромный!
– Вот это да. Я не думал, что в тебе скрыт такой дар. Это разве возможно?
– По законам магии нет.
– Очевидно, мы из рук вон плохо их изучили.
– А вдруг мне придется высиживать яйца?
– Только не здесь, пожалуйста! – живо отреагировала мачеха. – Хоть после смерти дай отцу отдохнуть.
– Ариэлла, – папа улыбнулся, – я согласен на любые неудобства, лишь бы с ними все было в порядке.
Он отстранился, вытер с моих щек слезы и строго спросил:
– Вы с сестрой ведь не думаете отказаться от трона?
– Вообще… – Я закусила губу и на всякий случай отошла. – Все считают Кристи мертвой, и она не хочет править. Она собирается замуж за Астара, и я им подарила Райленторгию. А так нет, отказываться не будем. Разве что через пару лет нас погонят с факелами и проклятиями, но тогда мы улетим в драконью долину и отожмем у родственников Линда дом.
– Вы все-таки сохранили брак и любовь?
– Ну так, слегка поваляли…
– В этом я даже не сомневался. Ты выглядишь уставшей, детка. Все в порядке?
– Да. Видишь ли, пять лет Дортором правили Эртан и Мардук, поэтому у нас довольно много работы.
Я села на камушек, чтобы папа с мачехой смогли зайти в воду. Навь ненавидит отходить далеко от своего места обитания.
– Ты же понимаешь, что это навсегда? – тихо спросила я. – Что после смерти – если вдруг такая случится – ваши души исчезнут?
– Корнеллия! – Папа строго на меня посмотрел. – Я прекрасно образован и в курсе, что значит стать навью после смерти. Прекрати, пожалуйста, отчитывать меня, как будто это я однажды разорил целое гнездо родовых призраков герцога Малентийского.
Я слегка покраснела, но в темноте, к счастью, никто этого не заметил.
– Если я сказал, что тебе не о чем переживать, значит, не о чем.
– А если кто-то узнает, что бывший король теперь живет в болоте, спит с нечистью и питается мотыльками?
– Скажешь, что пенсионная реформа требует доработки.
– А может, мы перевезем вас во дворец? И вы еще немного поправите? – сделала я неубедительную попытку съехать с королевских обязанностей.
От такой наглости папа даже подавился мотыльком.
– Во главе Дортора никогда не будет стоять нечисть! Даже если она – это я сам!
Не прокатило.
– Посмотри на это с другой стороны, – сказала мачеха. – Ты в любой момент сможешь прийти сюда, чтобы посоветоваться.
– Не в любой, – поправил ее папа. – Днем я сплю. А вечером гуляю с Зомбуделем. И ночью обязательно мрачно шуршу в чаще, отпугивая заблудших путников. Имею я право хоть после смерти отдохнуть?
Вот как с ними разговаривать? У меня драма, у меня страдания, у меня отец из мертвых восстал! А они радуются и шутят! Никакой серьезности.
– Корнеллия? – раздался крик откуда-то из кустов.
Зомбудель ощерился и пригнулся, а мачеха шустро скрылась в озере. Только папа с присущей ему невозмутимостью не шелохнулся.
– А вот и путники. Надо пошуршать.
– Не надо шуршать, это Линд!
– Правда? Прости, дорогая, не признал. Нам стоит придумать пароль, чтобы я ненароком не утопил кого-нибудь из твоих друзей.
Папа наклонился и чмокнул меня в макушку.
Тут же из леса вывалился Линд и замер, то ли испугавшись, что его жену жрет какая-то зеленая тварища, то ли заподозрив меня в измене. Но луна вдруг вышла из-за облаков, озарив озеро, и муж так забористо выругался, что даже Зомбудель заскулил и закрыл лапами уши.
– Ваше величество?
– Линден, мальчик мой, рад тебя видеть! – безмятежно просиял папа. – Ты не захватил с собой бутылочку виски? Нет? Жаль, он отлично подходит к мотылькам. Хочешь, поймаю тебе парочку?
Линд с крайне обескураженным лицом повернулся ко мне, а что я? Я пожала плечами. Пусть поест, если хочет. У меня все равно нет свекрови, которую хватит удар от известия, что я кормлю мужа насекомыми.
– Благодарю, я поужинал.
– Жаль, – вздохнул папа.
– Но принесу вам в следующий раз виски.
Вот как-то так напряженные отношения зятя и тестя превратились в крепкую мужскую дружбу.
Все люди как люди, а я теперь буду ездить к родителям на болото. К родителям мужа вообще ездить не буду, с них надо каждый раз по стопке расписок брать, что никто не закроет нас в подземелье и не заставит рожать драконяток от самого сильного самца на деревне. А к папе вот… к озеру, пытаясь привыкнуть к нему в новой жизни.
– Пап… – позвала я, когда мы распрощались, договорившись непременно увидеться, когда все утрясется. – Ты на меня злишься? Из-за Ариэллы?
– Ну что ты, Корнеллия. Ты была ребенком. Это моя вина, и только. Я частенько ставил интересы страны превыше вашей с Кристи безопасности. Поэтому надеюсь, что ты станешь лучшей королевой, чем я.
Я с трудом сглотнула и снова шмыгнула носом, но папа помахал на прощание Линду – и был таков. Зомбудель уютно устраивался в домике из веток и жухлой листвы, который нави соорудили ему рядом с озером. Воцарилась умиротворяющая тишина.
– А что с Ариэллой? – спросил Линд. – О чем это вы?
Я тяжело вздохнула.
– В детстве мы с мачехой не ладили. Она хотела сделать из меня леди, а я ее ненавидела и всячески пакостила. Честно, я даже для самой себя была перебором. Однажды мы сильно поссорились, и я сбежала в лес. Это сейчас он такой безопасный и знакомый, а тогда… Прошлый король, мой дедушка, увлекался темной магией. И лес рядом с дворцом был его огромной мастерской. Кого там только не водилось! Поверь, собака-упырь и навье озеро – только жалкие крохи, оставшиеся после пира. Я сбежала, наткнулась на навье озеро и чуть не погибла. Злые нави забирают души. Мачеха, поняв, куда я делась, не стала извещать охрану, побоявшись, что узнает папа и бросит ее. Она прибежала в лес и выменяла меня у навий.
– На что?
Хорошее качество для короля: Линд умеет задавать нужные вопросы.
– На собственную душу. Она взяла с меня обещание ничего не рассказывать отцу. С навьим проклятием недолго живут. Он только после смерти узнал, что случилось. После смерти мачехи я должна была снять с ее могилы обереги покоя. Папа узнал, выпорол, сильно обиделся, но я не раскололась. Ариэлла сказала: сочтемся. Я долго не ходила к озеру, пока не понадобилось попугать Эртана. Это когда ты потерял мою лису.
Линд взял меня за руку, и неспешным шагом мы побрели к дворцу. Возвращаться не хотелось, там нас ждали дела, заботы и неприятности. Не бывает королевской работы, которая дарит только удовольствие. Я еще не встречалась с народом, репортерами, не принимала послов, которые наверняка
