пока не нужно. Иначе мое упрямство вновь возьмет верх надо мной. И потом, я так скучал по моей Амите. Мы так давно не были вместе, что все причины, по которым нам следовало расстаться, казались для меня сейчас какими-то мелкими, что ли.
Оттолкнувшись от стены, вновь зажал подушку под мышкой и двинулся к Амите. Она стояла в нескольких метрах от меня, опустив руки, и просто наблюдала за мной с легкой улыбкой. Я почти вплотную приблизился к ней. Эмми не сделала попытки даже отодвинуться, не то, чтобы убежать. Только ее улыбка показалась мне немного триумфальной что ли. Словно она только что одержала победу надо мной. А может, так оно и было на самом деле? Уже, собственно говоря, было плевать.
Обхватил ладонями ее лицо, удерживая. Да Амита и не собиралась никуда убегать. И наклонился, прикасаясь к ее губам. Я собирался целовать ее нежно, не вышло. В ответ на мои легкие почти несмелые поцелуи она отвечала более откровенными ласками. Я чувствовал ее нежный язычок, скользивший по моим губам, словно приглашая забыть обо всем на свете.
— Это моя подушка? — прервав поцелуй, тихо шепнула Эмми, не отстраняясь от меня.
— Угу, — выдохнул я, скользя губами по хрупкой шее, втягивая в рот нежную кожу, пройдясь по ней языком.
Легкий стон и немного судорожный вдох Амиты подсказали мне, что коридор — не самое подходящее место для занятий любовью. До спальни я точно не смогу дойти, даже ползком. В подвал спуститься? Там лестница — тоже не вариант.
Эмми догадавшись о моих мыслях, потянула меня за руку в сторону кабинета. Точно, малышка права, там и диванчик есть вполне удобный. Ноги мои заплетались, но я каким-то чудом смог не упасть. И даже обняв Амиту за талию, приподнял ее над полом и шагнул в уже распахнутую дверь кабинета. Черт! Не тот кабинет! Здесь и дивана нет, только кресла и стол.
О мебели я думать перестал сразу же, как только Амита, отобрав у меня подушку, отбросила ее на стол. А сама, ухватив меня за плечи, потянула на себя. И, опираясь на меня, села на край стола. Проследил взглядом за маленьким язычком, облизавшим пересохшие губки. Со стоном впился в ее рот, слизывая нежную влагу. Почувствовал, как Эммалин обхватила меня ногами, прижимая к себе. А ее руки стремительно и проворно стягивали с меня рубаху. А губы отвечали на поцелуй.
С трудом оторвавшись от манящих губ, прижался к шее любимой ртом. Амита запрокинула голову, позволяя ласкать ее шею, плечи. Почувствовал, как она начала дергать мою рубашку, пытаясь стянуть ту с меня. Не останавливаясь и ни на секунду не прекращая целовать нежную кожу, помог любимой раздеть меня. Рубашка исчезла, и проворные пальчики легли на пояс брюк.
— Я купила новое белье, — едва разобрал шепот Амиты на ухо. Ее губы касались моего уха, а язычок коснулся мочки, заставляя меня вздрогнуть от наслаждения. И застонать.
Рывком стянул свитер с любимой через голову.
— Шикарное, — выдохнул я хрипло. Тончайшие кружева нежно-голубого цвета совсем ничего не прикрывали. Упругие вершины сосков четко просматривались сквозь ткань, приглашая их погладить. И я не смог устоять. Как жаждущий путник, преодолевший не один километр пустыни, приникает к источнику с чистейшей водой, так и я накрыл ртом нежную ткань, прижимаясь и лаская упругую грудь.
— Я хочу тебя, очень хочу, — прошептала маленькая моя, в одно мгновение зарываясь руками в мои волосы и резко дергая, заставляя прервать ласку. Амита заставила смотреть в ее глаза.
— Очень сильно хочу, — повторила малышка. Ее взгляд был немного затуманенным, губы — припухшими, щечки — немного покрасневшими.
Хрипло втянул воздух носом, пытаясь хоть немного замедлить дыхание и ритм сердца. Тщетно. Я только сильнее возбудился, видя лукавую улыбку, немного дерзкую, появившуюся на губах моей непокоренной Амиты.
Одна ее рука скользнула вдоль моей груди, по животу, минуя ремень, и задержалась на ширинке. Пальчики легонько сжались, выбивая протяжный стон из моей груди.
— Ты ведь исполнишь мое желание, дракон? — скорее утверждение, чем вопрос прошептала малышка и немного подалась вперед. Ее губы скользнули по моей груди. Нежные зубки легонько прикусили сосок.
— Все что угодно, Амита, — прохрипел я, чувствуя, как ее пальчики продолжают сжиматься, лаская и заставляя ненавидеть одежду, все еще остававшуюся на мне.
— Люби меня, — шептала она между поцелуями, — так, как никогда раньше.
— Боже! — выдохнул я, воздух с хрипами вырывался из горла, когда любимая, выпустив мои волосы, второй рукой начала расстегивать ремень брюк. Секунда и тяжелая пряжка ударилась о столешницу, улетая куда-то в сторону.
Я уже не мог просто стоять и бездействовать, не сейчас, когда любимая так настойчиво просит меня. Глубоко вздохнув, алчно прижался ртом к ее шее, груди, надавливая руками на плечи и заставляя лечь спиной на стол. Ртом прижался к твердым соскам, втягивая и облизывая. Поманил языком и легонько сжал зубами. Амита в ответ выгнулась дугой в моих руках.
— Тимка! — простонала малышка, — Расстегни, прошу!
Она лихорадочно дергала за замок на моих брюках, не в состоянии справиться с ним.
— Сама попробуй, — прохрипел я, — я немного занят.
— Засранец, — кажется, так назвала она меня сквозь зубы. Да, может быть. Но я и вправду был немного занят. Мои руки пытались справиться с ее брюками. Потеряв терпение, просто дернул плотную ткань в разные стороны. Пуговка на джинсах отлетела. И я, удерживая Амиту одной рукой над столом, стянул ее джинсы. Нежно-голубые кружавчики прикрывали темный треугольник волос. Руки вернулись к любимой груди, между пальцами перекатывал нежный упругий сосок, а ртом проложил дорожку вниз.
— Как никогда раньше, — повторил я желание любимой и прижался ртом к самому сокровенному месту, лаская через тончайшие кружева, маня языком и прижимаясь губами. Ткань вмиг стала влажной и я, отодвинув ее в сторону, словно помеху, прижался к нежной коже.
— Боже мой! — прохныкала любимая. Ее пальцы зарылись в мои волосы, а мне стало больно. Плотная ткань брюк причиняла боль, не позволяя моему возбуждению вырваться наружу.
Погрузился языком, проводя вдоль бархатистых складок.
Амита подалась бедрами вверх, навстречу мне. И я со стоном прижался к любимой еще плотнее.
Вдруг она свела бедра, стремительно поднялась, заставляя меня выпрямиться. Глухо застонал, недовольный тем, что любимая прервала меня от такого желанного занятия. В следующую секунду малышка прижалась к моему рту алчными губами.
— Я люблю тебя! — прошептала она в мой приоткрытый рот и, преодолев мое сопротивление, соскользнула со стола, прижимаясь всем своим телом к моему. Ощущение от того, как упругие соски скользнули
