Высвистев на нем несколько трелей, часовой кивнул:
― Можете идти. Ор-Хакан вас не задержит и ни о чем спрашивать не станет.
Мы, наконец-то, двинулись дальше. Второй часовой, завидев нас, издали отдал Алаиру честь, хотя сказать, узнал он трибуна или нет, я бы с уверенностью не взялась. Нас все еще окружали утренние сумерки, и лишь самый краешек неба на востоке едва розовел, обещая скорый восход.
Впрочем, этого света было вполне достаточно, чтобы разглядеть тракт, начинающийся сразу за военным госпиталем, и уходящий на северо-восток, к самым неспокойным рубежам королевства Фрайсленд. Мы вышли на тракт нестройной толпой, но двигаться дальше неорганизованным стадом Алаир нам не позволил.
― Восстановить порядок, в котором проходили через портал! ― рявкнул он, на ходу поднимая руку, чтобы привлечь внимание. ― Пара наемников-орков ― в дозор! До полудня идем без остановок. Кто вдруг почувствует сильную усталость ― можно на четверть часа устроиться на повозке, но не больше двух лиц сразу. Б-ракона тоже переутомлять не стоит.
На ходу перестроившись, мы двинулись дальше. И до самого полудня, вопреки моим ожиданиям, никто не попытался подъехать на повозке, хотя темп Алаир задал весьма бодрый! В своем прежнем теле я бы и четверти часа в таком не выдержала, но мое новое тело ― тело тренированной наемницы ― двигалось легко и даже как будто пело, радуясь хорошей нагрузке.
Ах, как же обидно будет расставаться с ним и возвращаться в то, другое! Хотя, наверное, я и свое родное тело теперь натренирую, потому что уже не представляю себе, как раньше жила ― без движения, без прогулок и пробежек на открытом воздухе. Но, может, все же сыщется способ остаться здесь, в этом мире? Здесь я нужна Алаиру, а там, на земле, меня никто не ждёт…
Чтобы не впасть прежде времени в отчаяние и не начать спотыкаться, я поспешно отвлеклась на другие мысли ― о том, как так вышло, что осколок бутылки-артефакта сделал хунгров устойчивыми к магии и более сплоченными, чем раньше. А главное, исчезнут ли эти эффекты, если осколок забрать в другой мир или просто уничтожить.
Я шагала рука об руку с мужем, посматривала по сторонам, отмечая краем глаза и уха, как постепенно наполняется воздух солнечным сиянием, птичьим щебетом и ароматами сухотравья. И даже сама не заметила, как солнце взобралось почти в самый зенит, как запыхались непривычные к такой скорости продвижения мои друзья маг-арты. Только когда Алаир, который, в отличие от меня, все замечал, скомандовал привал, я очнулась от раздумий и оглянулась на тех, кто шел следом.
― Как вы, Шейма, Раф, Чайм? ― спросила менестрелей.
― Могло быть и лучше, ― смахивая со лба капельки пота, криво усмехнулась подруга. ― Мы, конечно, не только на повозках, но и пешком путешествовать привычны, но не бегом же!
Алаир, как выяснилось, и к нашему разговору прислушивался весьма внимательно.
— Значит, следующий переход едете на телеге ― все, кроме Рафа, ― постановил он. ― Прости, друг, но тебе, как самому молодому, придется и дальше своими ножками топать.
― Да и я могу! ― попытался заспорить старший маг-арт.
― Возражения не принимаются, ― окоротил его трибун. ― Напоминаю: командир здесь один ― я. Если кого-то это не устраивает ― еще не поздно повернуть назад. Желающие есть?
― Прости, магварр, я вовсе не собирался с твоим авторитетом спорить, ― пошел на попятную Чайм. ― Думал, как лучше предложить. Вижу, ошибся.
― Когда мне будет нужно твое мнение, Чайм, я обязательно его спрошу. А теперь ― всем отдыхать! Три часа на обед, умывание и отдых. В три часа пополудни выдвигаемся дальше.
Мой муж подошел к маг-арту, чуть сжал его плечо, тряхнул совсем вроде бы несильно, но тот пошатнулся и едва устоял.
— Вот видишь, ― усмехнулся Алаир. ― Еле на ногах стоишь, а туда же ― геройствовать.
* * *
От попыток геройствовать маг-арт Чайм не отказался и после привала. Правда, выдержать на ногах весь шестичасовый переход он уже не надеялся, а потому решил чередовать: час шел пешком, час ― ехал на повозке рядом с женой. Каждый раз, когда он на ходу догонял повозку и запрыгивал на нее, мой боевой б-ракон оглядывался и отчетливо фыркал, вывалив из пасти огромный язык, фиолетовый, как баклажан. Все-таки с чувством юмора у этих зверюг все прекрасно, хоть они и не говорящие!
Кстати. Я ж с ним даже не познакомилась еще! Интересно, как его зовут? Надо будет выяснить на привале. И вообще, угостить чем-то вкусненьким, приручить. Сейчас б-ракон погонщика слушается, а должен слушаться меня! Иначе как мы с ним в бою ладить будем? Не позволять же погонщику на моем б-раконе с хунграми сражаться! «Такая корова нужна самому!» ― вспомнила я мультик и даже хихикнула про себя. Вот уж не думала, что обзаведусь однажды живностью. А тут не кот, не собака и не мини-пиг даже, а сразу чешуйчатая махина с острыми клыками и вредным норовом!
― Магварр! ― в очередной раз запрыгнув на повозку и чуток отдышавшись, окликнул Алаира маг-арт Чайм. ― Как думаешь, может, нам с Шеймой музычки добавить? Непривычно в тишине-то ехать, да и шаг проще под музыку держать!
Алаир оглядел наш небольшой отряд. Прикинул что-то в уме. Потом махнул рукой:
― Давайте! Поддержите боевой дух моих воинов, менестрели. Только пляски мне на марше не устраивайте.
― Обижаешь, трибун! ― совсем не обиженно хмыкнул Чайм. ― Разве ж мы не понимаем?
― Тогда играйте, ― дал отмашку Алаир и искоса глянул на меня. ― Может, тебе тоже на повозке проехаться, Барбра? Не устала?
― Ты сказал, на повозке не больше двоих ехать могут? ― удивилась я. ― Да и не чувствую я особой усталости. Кажется, дня три могла бы так шагать, не останавливаясь.
― Ну да. Орисса же. Наемница. ― В голосе мужа мне послышалась затаенная гордость. ― Просто на ходу подыграть своим друзьям не сможешь.
― Может, мне и пытаться не стоит. А то никогда не угадаешь, как моя музыка на живность вокруг подействует.
Сапфировые глаза Алаира тут же потемнели. Кадык дернулся. Муж явно вспомнил болото, троглодитов и… наш первый поцелуй.
― Тоже верно, ― согласился он мгновенно охрипшим голосом. ― Я уж и подзабыл, что музыка у тебя особенная. Интересно, подействует ли она как-то на хунгров?
Отличный вопрос! Мне бы тоже очень хотелось иметь ответ на него. Только вот спросить не у кого.
― Не попробуешь ― не узнаешь! На людей, орков и эльфов особо не действует. Может, и хунгры нечувствительны окажутся. ― Чуть пожала я плечами, за которыми болтался лишь небольшой дорожный мешок с самым необходимым. Экку мою погрузили на повозку, чему я втайне радовалась: все-таки шагать часами с дубинкой за плечом ― такое себе удовольствие.
― Но ты все же подумай, чего могла бы сыграть при случае, ― попросил трибун.
― Хорошо, подумаю, ― пообещала я.
Мелодий у меня в памяти было ― не счесть! Ну, то есть, подсчитать то, наверное, можно, но как-то никогда не приходило в голову такой инвентаризацией заняться. Да и теперь было не время. Лучше и правда прикинуть, какую песню лучше против хунгров использовать ― плясовую? Колыбельную?
Пока я гадала, какие хунгры менее опасны ― спящие или пляшущие, Шейма и Чайм достали свои инструменты, взяли пару нот, настраиваясь, а потом заиграли что-то ритмичное, мажорное, но на марш мало похожее. Мне ли не знать, как настоящие марши звучат? Наш оркестр в праздничные дни часами их играл на площадях, а до этого ― месяцами репетировал!
Отряд, прямо скажем, с шага не сбился, поймал ритм, но и особого воодушевления на лицах орков-наемников и прочих участников похода я не увидела.
Да что ж такое-то? Ведь не хотела я за свою свирель браться, но, видать, придется!
― Чайм, Шейма! ― Я чуть отстала от мужа, который почти всю дорогу шел впереди повозки, и поравнялась с маг-артами. ― Давайте-ка я вам одну песенку наиграю, а дальше уж вы сами.
― Давай, Барбра, ― тут же согласились они. ― Нам новые песни всегда кстати!
