комнате. Она стояла в чистой, опустив руки в ледяную воду, как последнее время делала после сильных заговоров. Казалось, что внезапно стала меньше, чем была на самом деле. Колдовство далось ей тяжело, но она храбрилась и как обычно не показала, что ей плохо.
Подойдя к ней со спины, Рэтар обнял женщину, уткнувшись в макушку лицом, втягивая тёплый запах. Благодарность, что была у него внутри, невозможно было бы измерить.
Курног — страшный яд. И в своём гневе, злобном желании мести Дэшая отравила бы половину домашних, а если бы зашла в дом, то последствия были бы ещё печальнее, а исправить это мог бы только маг, используя магический огонь.
Рэтар видел результат отравления этим ядом. И мать Шерга умерла очень быстро, потому что яд был выплеснут ей в лицо, и это спасло её от жестокой предсмертной агонии в течении нескольких мирт.
Но чаще всего вдыхают испарения яда и оттого мучения растягиваются — язвы на коже, нестерпимое чувство горения снаружи и скручивающая боль внутри, и всё это при невыносимой жажде, которую нельзя уталить, наступающей слепоте и безумии, которое часто находит на жертву отравления.
— На одну ведьму была нужна другая, — глухо проговорила Хэла и по её телу прошла дрожь.
Рэтар не нашёл, что ответить. Он просто развернул ведьму лицом к себе и поднял на руки.
— Прости, — прошептала она.
— За что? — удивился феран.
— Я не смогла узнать, кто её покровители, — Хэла обняла его шею, руки из-за заговора и воды были ледяными.
— Ты пыталась? — спросил Рэтар, вопросительно приподнимая бровь.
— Уж не думаешь же ты, — фыркнула ведьма, — что я с ней разговоры разговаривала, потому что нашла в её лице отличную собеседницу?
Феран слегка улыбнулся и отрицательно мотнул головой.
— Я очень старалась, но у неё в голове ещё более мерзко, чем у сына, — брезгливо поморщилась Хэла и крепче обняла его, утыкаясь в плечо лицом.
Рэтар вздохнул — кто бы сомневался. Он погладил ведьму по спине и отнёс в постель.
— Блага тебе, родная, — проговорил он, целуя её в лоб.
— Да так себе работёнка, — улыбнулась она и её ладони обняли его лицо.
— А ты ещё сопротивляешься, когда мы тебя благодарим, — заметил Рэтар, а Хэла смущённо повела головой. — Правда заговорила меня от всех ядов?
— Пфф, — закатила глаза ведьма, фыркнув. — Спрашиваешь?
— Кажется уже нет, — рассмеялся он и поцеловал её в губы.
Утро следующего дня было испорчено сообщением от великого. Рэтар сидел за рабочем столом и со злостью смотрел на лежащую перед ним бумагу.
— И что это? — громыхнул зашедший в книжную Тёрк.
— Напоминание о том, что моя жизнь мне не принадлежит, — ответил феран.
— Что это значит?
— Великий приказал, чтобы мы с Роаром присутствовали на праздновании цветения в Йероте.
— А при чём тут жизнь? — спросил брат, садясь в кресло напротив.
— Потому что вернуться обратно мы оба должны с супругами, — проговорил Рэтар и кажется это был первый раз, когда он сказал это вслух, пытаясь осознать всю отвратительность ситуации.
— Чего? — нахмурился Тёрк.
— И он великодушен, — проговорил феран язвительно, — потому что мне разрешено выбрать себе супругу самому. В качестве извинения за прошлый раз.
Брат издал какой-то утробный звук, лицо его перекосило злостью и презрением.
— Сейчас разрыдаюсь, — отозвался он, хмурясь. — Тебе-то это зачем?
— Он переживает, что у меня нет наследников.
Тёрк разразился отборной руганью.
— А больше ему ничего от тебя не надо? — спросил он зло.
— Если бы я знал, — вздохнул Рэтар.
— Зачем ему ты? Роар понятно, но есть же Элгор. В очередной раз пытается ударить побольнее? Или знает про Хэлу? — проницательно спросил старший мужчина.
— Не знаю, Тёрк, — ответил феран. — Понятно, что знает что-то, просто не уверен до конца. В конце концов я сделал то, что он хотел.
— Пытался понять, — проговорил брат, скорее сам себе.
— Но оказалось мало. Видимо до конца не удовлетворило…
— Мальчишка, что думает об этом? — спросил Тёрк, говоря про Роара. — Что-то мне говорит, что он в восторге не будет.
— Вот в этом сомнения нет, — повёл головой феран.
Тяжёлые мысли не отпускали, раздражали и вились, колясь и кусаясь. Сейчас со смертью Дэшаи вопросов только прибавилось.
— Элгор ещё в Кэроме? — перевёл разговор Рэтар.
— Я вчера его предупредил о том, что произошло здесь и чтобы он побыл там, пока до них дойдёт весть, — ответил Тёрк. — Надо посмотреть насколько быстро это будет и что это за собой повлечёт.
Феран согласно кивнул.
— Не пойму чего она хотела, — повёл головой старший брат. — Убить всех нас? И себя?
— Меня… что ей до остальных? Мы все всегда были ничтожны в её глазах.
— Я хотел повиниться, — буркнул старший брат. — С Дэшаей промахнулся.
— Брось, Тёрк, — отмахмулся глава дома.
— Нет, Рэтар. Она здесь была. Не могла она из Кэрома за эти дни добраться до сюда, да ещё в таком виде. Порталы она не проходила, я проверил. Верхом или пешей? Но это смешно, — он с досадой ударил себя по коленке. — Она была здесь при великом. Была, когда был двор. Может даже встречалась с кем, кого она там в своих интересах по шерсти гладила. А я должен был знать, а не знал. Моё упущение, Рэтар. Тут я виноват.
— Тёрк, — вздохнул феран и повёл головой.
— Вскрыть не могли, но если бы я предусмотрел всё это, то могли бы узнать, с кем она встречалась, — упрямо возразил старший брат. — Нас обложили, а я так промахнулся! Можно было её поймать и на тебе. Плохо сделал свою работу, плохо!
И Тёрк рыкнул, повёл головой.
— Ой, батюшки, мои, — в дверях, опираясь на дверной косяк стояла Хэла, она цыкнула и улыбнулась. — Тёрк, дорогой, больше драмы, больше. Накал страстей, бить себя в грудь и прочее. А то на фоне этой вашей тётки в белом, прям проигрываешь.
Брата моментально отпустила злость, он ухмыльнулся, стал мягче и связано это было не только с тем, что Хэла и на него действовала успокаивающе, но и потому что он знал, что его внутренний гнев может причинить ей боль.
— Ведьмочка моя, — ответил Тёрк, — не люблю я этого просто — раз виноват, значит признаю.
Она оттолкнулась он дверного проёма и закрыв дверь подошла к ним, на слова мужчины фыркнула и, сев на стол, склонила голову на бок.
— Ты ещё голову пеплом посыпь и пока в порыве не признался ещё в чём криминальном, то вроде магом ты не был никогда, не? — Хэла озорно улыбнулась. — Да и ведьма из тебя так себе.
— При чём тут это? — не понял
