стоит телега каменного?
— До пятидесяти астров в Приморье, госпожа, — удовлетворенно кивнула она, подспудно ожидая вопроса. Откуда ж королеве знать цены на уголь? — В степи до семидесяти, стоимость дороги сказывается. А здесь и все сто может стоить, очень уж хлопотно его за северные горы тащить.
С мясом еще проще. Перемороженные куски и кости на бульон можно взять дешево, относительно цен других районов, а вот свежее мясцо по карману далеко не каждому — на севере бьют скотину редко, больше на шерсть и молоко разводят. Разве что свиней… Хотя им корм дорого обходится, уж на что хряпа отходная дешевая, а и ту экономят. Выгоднее сразу из соседнего графства закупать, там за опт и пару куриных тушек доложить могут.
Мысли текли бодро, но размеренно, без спешки. Хорошая хозяйка должна знать, как прокормить себя и детей в любом клочке королевства.
— Спасибо, — белокурая голова снова склонилась над пергаментом.
До чего же красива! Здесь, вдали от косметических магазинов и умелых рук служанок, Её величество умудрялась сохранить горделивую осанку, ровный цвет лица и блеск локонов. Даже сейчас светлая копна собрана в высокий хвост, и волнистые пряди стекают по спине.
Николь озадаченно дернула себя за короткую челку. Её патлы давно бы спутались и скатались, как воронье гнездо, оттого и стрижется всегда коротко. Магия настоящей женственности или благородного происхождения? И вся она такая утонченная, гибкая, изящная, словно лилия. Хрупкие плечи будто созданы для дорогих украшений и кружева, совсем не чета широкой кости самой Николь, способной одной левой удерживать молодого барашка. А речь? Ей бы работать учителем словесности и этикета, посвящая учеников в тонкости придворных речей и искусства поэзии…
— Мля, — тихо крякнула снизошедшая богиня, разминая затекшую шею.
— Словно отца родного услышала, — прослезилась от неожиданности Николь. — Ваше величество, вы смогли бы командовать кавалерийским полком.
— Лестно.
— Но твердости вам не хватает.
— И честно.
— Ничего, научитесь, — по-хозяйски кивнула девушка, выворачивая шитье на лицевую сторону. — Иногда дела государственные требуют, чтобы на них рявкнули посильнее, а то и на гауптвахту отправили.
Вместе с тем пришел и стыд. В ней должно быть больше благодарности к той, кто доверила ей чин старшей над учебной группой. Да, новая должность принесла проблемы и головную боль: приходилось быть везде и всюду, раздать каждой стене по паре ушей и отвечать буквально за каждый чих разнокалиберных шалопаев. Но! В конце дня миледи Аврора нерушимо принимала из ее рук чашку чая и всегда повторяла одни и те же слова: «Спасибо, детка. Не знаю, что бы я без тебя делала».
Кто скажет, что ему нужно больше, чем похвала от августейшей леди, тот неблагодарная свинья.
А между тем время близится к трапезе. Мисс Паркер собрала обрывки ниток, сунула подмышку недоделку, захватила игольницу и ножницы и тихо вышла, прикрыв за собой дверь. Госпожа умная и обязательно разберется, как им быть и что делать. А нет — можно будет позвонить в родную крепость и пожаловаться дяде штабс-капитану, он всегда баловал Николь и пророчил ее в невесты своему внуку.
Один из эркеров преподнес ей сюрприз: малышка Элли увлеченно высунув язычок рисовала на окне кривую снежинку, раз за разом обводя линии. Стекло под маленьким пальчиком покрывалось инеем, который тут же таял, чем ввергал свою создательницу в изрядное расстройство. Вот и у такой пигалицы колдовать получается!
— Что б вас, — чертыхнулась от злости Командирша, тут же себя одернув.
Нечего на веретено пенять, коли руки кривы. Родилась бесталанной, так терпи, а не ярись на окружающих. Чеканя шаг, как заправский гвардеец, Николь спустилась вниз, минув кухню и устремилась сразу в гладильню проверять работу. Вот только… Ах ты ж лентяй!
Девушка отступила и притаилась за углом.
— Я предлагаю тебе конфету. И не просто конфету, а ка-ра-мель, — искушающим тоном проворковал Зик, протягивая сжатый кулак, в котором блеснул золотой фантик.
— Отстань, я не буду работать за еду! — психанул Ксандр, отпихивая аванс. — Гении изобретают только за реальные деньги. И земли. На крайний случай — сокровища!
— Глупый, вот кончится у нас еда, как запоешь?
— А как ты запоешь, когда у меня кончится терпение? — громко спросила мисс, выходя из укрытия.
Обгоревший индик ойкнул и стрелой помчался вперед в гладильню, спасаясь от закономерной оплеухи. За такое точно стоит устроить выволочку! Сейчас догонит и прямо с размаху мухобойкой пониже спины, чтоб неповадно было нарушать приказы. И пусть только попробует ныть, что утюг тяжелый и угли горячие, мигом схлопочет пуще прежнего. Хватит и одной нытливой особы, которая сейчас наверняка распускает нюни, а не работает. Поэтому необходимо…
Что это? Голоса?
Николь снова притормозила, подозрительно глядя на щелочку двери, откуда доносился негромкий, но нервный разговор.
* * *
— Лави, — жалобно всхлипнула Роза, — мой папа говорит, что у каждого есть право критиковать короля, но только один раз.
— Она не король! И даже не королева!
— Да, но она тут главная, — голос был полон обреченности. — А нам еще учиться. И… и если школу не построят, Лави, разве она не сможет выгнать нас на улицу?
Лавиния напряженно замолчала. Перспектива остаться ночевать снаружи замка совершенно безрадостна, но душа требовала мести. Чтобы каждый в этом дурацком, ледяном и чужом замке понял, что нельзя заставлять потомственную аристократку чистить котлы, как последнюю чернавку. «А она чистит», — растерянно мелькнула мысль и тут же пропала. Ее бывшее величество и так опозорилась, дальше некуда, теперь заслуживает только презрения. Брать с нее пример и тряпку в руки — мамá бы не одобрила. Тонкие брови зло сошлись на переносице.
— Ты трусиха, Роза, — таким голосом папá отчитывал новобранцев, когда посещал полевые учения. В ее крови тоже есть право отчитывать и повелевать. — А мне не нужны трусливые друзья. Я всё сказала.
____________________________________________________
Мисс Николь Паркер.
— Лавиния пропала!
Я распахнула глаза. Мля! Целя точно мне в зрачок, над головой висел ледяной сталактит длиной в метр, угрожающе поблескивая в рассветных лучах. Вокруг опасной сосульки толпились наросты поменьше, но такие же острые, свисая с магического светильника. Отколись хоть один, и я покойница!
— Спокойно, — дрожащим голосом пробормотало мое величество, ползком двигаясь к краю постели. — Тихонечко, тихонечко…
Ползти спиной было неудобно, но оторвать взгляд от холодной угрозы — выше моих сил. Ночная рубашка сбилась комком и задралась почти до груди, а я все ползла и ползла. Да за что тут такие кровати длинные, зараза?
Фух! Едва кончилась граница намерзших сосулек, как я рывком соскочила с ложа
