Я подарила мужчине недоуменный взгляд. А он пояснил:
— Я надеюсь, что это была последняя неприятность, в которую ты вляпалась, Дарья. Вообще… впервые вижу студентку, которая с таким постоянством влипает в сомнительные истории.
Вспыхнувший стыд отступил, и его место заняла обида.
— Вы же знаете, что это все случайность. От меня там ничего не зависело.
Глун не внял. Более того — усмехнулся и сказал, каким-то ну очень обидным тоном:
— Ну да. Конечно, не зависело.
Я неосознанно сжала кулаки и даже открыла рот, чтобы потребовать объяснений, потому что эти намеки, эти бессмысленные наезды… Да бесят они!
Вот только возможности высказаться мне не дали. Каст. Он начал приходить в себя. И я разумно заключила, что состояние пижона сейчас важней. А кому-то лучше продолжить заниматься Дорсом!
А еще стало ясно, почему мы оказались тут, а не в лазарете. Ведь рыжий — совсем не человек. И восстанавливается быстрее. Ему лазарет в принципе не нужен. Более того — если бы лекари увидели то, что довелось увидеть нам, у них бы очень много вопросов возникло.
Едва во взгляде рыжего начала появляться осознанность и вернулась возможность двигаться, он обхватил ладонями голову и начал шептать заклинание. Через пару секунд, тело пижона овеяло легкое белое свечение, а когда оно погасло, на Касте не то что ран, даже проступивших было синяков не осталось!
Глун наблюдал за процессом исцеления рыжего с нескрываемым любопытством. Ну а когда Каст откинулся на спинку кресла и облегченно выдохнул, новый декан факультета Огня криво усмехнулся и спросил:
— Ну что, живой?
— Более чем, — отозвался пижон. Голос прозвучал хрипло, но бодро.
— В таком случае, помоги. — Глун, кивнув на Дорса. — Нужно дотащить до спальни. Один не справлюсь.
Честно? Я открыла рот, чтобы возмутиться, но Каст был более чем готов. Придержав простынь, поднялся. После обмотал алый шелк вокруг бедер и шагнул к воднику.
Я же услышала:
— Даша, дверь!
Отступившее, было, напряжение вернулось. И толика обиды к нему добавилась — просто этот приказ, этот тон. Впрочем, Эмиль фон Глун в своем репертуаре.
С прежней покорностью, я подскочила к двери в спальню. Открыла и придержала. Хмуро пронаблюдала, как огневики укладывают невменяемого Дорса на застеленную алым покрывалом кровать.
— Что с ним? — спросил Каст запоздало.
— Не знаю, но разберусь, — ответил Эмиль. — В любом случае, впутывать его в эту историю не нужно. Для всех, вас было трое. Ты, твоя телохранительница, и Дарья.
Я таких слов не ожидала. Каст, судя по всему, тоже. Вот только поспорить с деканом никто из нас не решился. Не знаю, какие чувства двигали в этот момент пижоном, а я промолчала, потому что точно знала — Глун Дорсу поможет. Действительно поможет!
Хозяин спальни указал на дверь, и спустя полминуты мы все, исключая Дорса, вновь очутились в гостиной. А в следующий миг Глун начертал в воздухе символ вызова. А потом еще один. А за ним и третий.
Кого звал? Да все тех же лекарей, как вскоре выяснилось. Ведь Лерра к стану полубогов не относилась, и возвращалась к жизни гораздо медленней и неохотнее, нежели наше рыжее величество.
Несмотря на все тяготы и ужасы сегодняшней ночи, а так же не самое лучшее состояние моих товарищей, следующие полчаса я… нет, не хохотала, но около того. Я давилась смешками и честно пыталась замаскировать их под кашель.
Дело в том, что едва в апартаментах Глуна объявились лекари, стало ясно — наш новый декан не только девчонок тиранить умеет. И чувство юмора у него, оказывается, тоже есть. Ну а в том, что синеглазый брюнет относится к числу людей мстительных, я вообще никогда не сомневалась.
Он, страшно признаться, все-таки упек рыжего в лазарет!
Вот просто взял и сдал на руки лекарям! И все возмущения пижона, который честно пытался от госпитализации отвертеться, банально проигнорировал. Ну а когда Каст попытался качнуть права, одарил таким взглядом, что рыжий мгновенно заткнулся и сам в местную больничку отправился. Да-да, прямо так, в одной только простыне! Алой!
А вот Лерру, которая начала приходить в себя, но пребывала в каком-то пограничном состоянии, не увели, а вынесли. Один из помощников лекаря — огромный такой, и чем-то похожий на гориллу. Но переживаний на ее счет не было: результат быстрого осмотра, который провел лекарь, был оптимистичным. Мол, физических повреждений нет, и выживет непременно.
Меня работники медицинского цеха тоже осмотрели, но внимание это было не слишком пристальным. Виной тому послужил хмурый взгляд декана факультета Огня и его же заверения в том, что иномирянка не пострадала.
В самом начале, когда эти слова только прозвучали, стало чуточку обидно — слишком уж такое отношение дискриминацией попахивало. А спустя минуту пришло осознание — все правильно! Не надо мне в лазарет! Лучше на родной чердак. Ведь там Зяба и Кузьма, которые жутко волнуются, и по которым лично я безумно соскучилась.
Ну а Дорса от медиков попросту скрыли. Это тоже могло стать поводом для беспокойства, но я за друга не волновалась. Даже не чувствовала, а твердо знала — с ним все хорошо будет, Глун позаботится.
Еще одним поводом для улыбок было осознание — вот теперь точно все! Все закончилось! И все закончилось благополучно! Больше никаких подозрений и покушений, и никаких поводов дрожать и ждать удара!
Но едва за лекарем и его командой закрылась дверь, стало ясно — радоваться все-таки рано…
— Мне понадобится информация, Дарья, — сказал Глун. — Вся информация по действиям и мотивам Фиртона.
А когда с моих губ сползла эта шальная и не слишком-то неуместная улыбка, добавил:
— Я состою в Совете Магов. У меня есть определенные полномочия. И я хочу составить отчет, который исключит повторное появление здесь комиссии.
При слове «комиссия» по спине побежал холодок, и я неосознанно передернула плечами. А Глун подарил натянутую улыбку, окинул меня пристальным взглядом и шагнул к тому самому шкафу.
Я думала, мне сейчас предложат зелье, но все оказалось куда банальнее. В бокале, который спустя полминуты передал Глун, было вино. Я узнала его по виноградному запаху, да и сам декан эту догадку подтвердил:
— Просто расслабиться, — сказал он.
Я, как и прежде, сидела в одном из кресел, а синеглазый брюнет стоял в двух шагах и дарил странные взгляды. Ну а когда я пригубила напиток и открыла рот, чтобы спросить с чего начать, оборвал:
— Нет. Не сейчас. Просто успокойся и подумай. Вспомни, как все было, и что говорил Фиртон. Расскажешь, когда я вернусь.
