Однако Рио предпочел держать это открытие при себе, видя, насколько Дилан расстроена тем, что ей пришлось оставить больную мать в Нью-Йорке одну. Он чувствовал, как все тревожнее билось ее сердце по мере того, как они приближались к Бостону. Он и без всякой кровной связи знал, какая мука терзала ее сердце, пока она тихо сидела рядом с ним на заднем сиденье и не отрываясь смотрела сквозь тонированное стекло на быстро меняющийся за окном пейзаж.
Всем своим существом Дилан рвалась назад.
Рио не сомневался, что она испытывала к нему чувства, сегодня ночью Дилан доказала это. И при других обстоятельствах она не желала бы на ходу выпрыгнуть из машины и со всех ног броситься назад, в Нью-Йорк.
— Эй, — шепотом произнес Рио, когда Нико въехал в ворота бункера. — Мы попробуем все уладить, хорошо?
Дилан слабо улыбнулась, но ее глаза оставались печальными.
— Обними меня покрепче, Рио.
Он прижал ее к себе и нежно коснулся губами ее губ:
— Я не допущу, чтобы с тобой случилось что-то плохое, обещаю.
Рио не очень хорошо представлял, как выполнит столь серьезное обещание, но, заметив мелькнувшую в глазах Дилан надежду, понял, что должен сделать это во что бы то ни стало.
«Рендж ровер» въехал в гараж и остановился, но Рио не хотелось размыкать объятий и отпускать Дилан.
— Дом, милый дом, — пропел Кейд, открывая дверцу и вылезая из машины.
Николай повернулся к Рио:
— Мы в лабораторию. Сказать Лукану, что ты скоро подойдешь?
Рио кивнул:
— Да, минут через десять.
— Хорошо. — Нико взглянул на Дилан. — Поверь, мне жаль, что такое случилось с твоей матерью. Какие тут могут быть слова?
— Да, — пробормотала Дилан. — Спасибо, Николай.
Нико еще какое-то время пристально смотрел на нее, затем хлопнул ладонью по спинке сиденья:
— Что ж, увидимся внизу, парень.
— Скажи Лукану, что я приду в лабораторию с Дилан.
Нико и Дилан посмотрели на Рио расширенными от удивления глазами. А Кейд, тихо выругавшись, рассмеялся так, словно Рио окончательно свихнулся.
— Ты хочешь на военное совещание привести гражданское лицо? — уточнил Николай. — Гражданское лицо, чью память Лукан приказал тебе стереть?
— Сегодня ночью Дилан кое-что видела, — сказал Рио. — И я думаю, воины должны узнать об этом из первых уст.
Николай долго молча смотрел на Рио, словно что-то обдумывая. Затем кивнул, как будто понял, что Рио не изменит своего решения. Он словно догадался, что для Рио Дилан не просто гражданское лицо или задание, которое он не сумел выполнить. По голубым глазам Нико Рио видел, что тот почувствовал, как много значит для него Дилан. Почувствовал и, судя по усмешке, тронувшей уголки его губ, одобрил.
— Черт возьми, amigo. Конечно, я скажу Лукану.
Нико с Кейдом направились к лифту, а через пару минут за ними последовали Рио и Дилан. Держась за руки, они спустились на глубину трех сотен футов.
Рио шел по лабиринту коридоров бункера и впервые за долгие месяцы после взрыва не чувствовал себя израненным зверем, возвращающимся в холодную унылую берлогу.
Сейчас его жизнь обрела смысл, и этим смыслом стала Дилан.
— Ты сможешь рассказать о том, что видела в палате матери? — спросил он. — Если тебе трудно, то я сам...
— Нет, все в порядке. Я готова помочь, если ты считаешь то, что я видела, важным.
Не доходя до стеклянных дверей лаборатории, Рио остановил ее:
— Дилан, то, что ты сделала для меня сегодня ночью — дала мне свою кровь и осталась со мной, когда могла уйти, не оглядываясь... Все, что случилось между нами... Я хочу, чтобы ты знала, что это очень важно для меня. Я...
Рио хотел сказать, что любит ее, но он очень давно не произносил этих слов и боялся, что они прозвучат фальшиво и не выразят его истинных чувств. Он впал в замешательство, пауза затянулась.
— Я... я тебе очень благодарен, — наконец произнес он, решившись выразить другие эмоции, переполнявшие его. — Даже не знаю, чем я смогу отплатить тебе за то, что ты для меня сделала.
Дилан слушала, и, казалось, ее глаза медленно гасли.
— А ты думаешь, я попрошу плату? — Она покачала головой. — Нет, Рио, ты мне ничего не должен.
Он начал было что-то говорить, пытаясь объяснить, как много она значит для него, но Дилан уже не слушала, направляясь к дверям лаборатории.
— Черт, — прошипел Рио, проводя по волосам.
Он догнал ее в тот самый момент, когда за дверью раздался низкий голос Лукана:
— Что значит «он ведет ее с собой»? У парня должна быть очень веская причина, если он решил вернуться с этой журналисткой в бункер.
Раздражение, которое Рио вызвал у нее своей вежливой благодарностью, мгновенно улетучилось, когда Дилан услышала суровый голос главы Ордена. Холодок пробежал у нее по спине. Ей не хотелось обращаться к Рио за защитой, но, когда они вошли в лабораторию, где с мрачными лицами сидели восемь воинов, у нее от страха подкосились ноги. Рука Рио, опустившаяся ей на талию, оказалась хорошей поддержкой.
Дилан мгновенно оценила потенциальную опасность. В первую очередь угроза исходила от Лукана, темноволосого вампира с серыми глазами, взгляд которых пронзал как клинок. Она видела его днем, когда он отдал короткий приказ отвезти ее домой и стереть воспоминания у всех, кому случайно стало известно о пещере.
Перед многочисленными мониторами восседал вампир со светлыми, невероятно растрепанными волосами. Он посмотрел на Дилан поверх очков в тонкой оправе с голубоватыми линзами. Среди собравшихся в лаборатории воинов он казался самым безобидным, несмотря на то что, как и его собратья, был высоким, не менее шести футов, крепким и мускулистым.
— Это Дилан Александер, — представил Рио. — Я уверен, что вы уже все знаете о событиях в Йичине и о фотографиях, которые она сделала в пещере.
Лукан скрестил руки на груди:
— Я хотел бы получить ответ, почему ты не выполнил приказ и привез ее в бункер. Рио, она, конечно, Подруга по Крови, но она — гражданское лицо, и не просто гражданское лицо, а человек, имеющий доступ к средствам массовой информации.
— Я больше не работаю в газете, — поспешно ответила Дилан, не позволяя Рио встать на ее защиту. — И у меня больше нет доступа к средствам массовой информации. Но даже если бы и был, я даю слово, что никогда не стану разглашать то, что узнала о вашем мире. Я сожалею, что сделала фотографии пещеры и написала о ней статью. Я сожалею, что поставила Род под угрозу.
Если вампиры и поверили ей, они не показали этого. Воины сидели вокруг большого стола для переговоров и молча смотрели на нее, как суд присяжных на обвиняемого. Нико и Кейд расположились рядом с темнокожим воином, у которого плечи были шире, чем у любого полузащитника из Национальной футбольной лига. И если этот выглядел устрашающе, то сидевший напротив него вампир вызывал настоящий ужас. Его отличали каштановые волосы до плеч и проницательные изумрудно-зеленые глаза, которые, казалось, видели насквозь.
